– Конечно.
– А если она его с нами не пустит? – усомнился Мэттсон.
– Она поймет, – заверил я агентов. – И хотя бы привезет мне нормальную одежду.
– Вот дерьмо, – пробормотал Мэттсон. – Если он встретит ее в таком виде…
– Скажи ей, куда приезжать, – предложил Солана. – Но про одежду ничего не говори. Мы об этом позаботимся.
Я вскинул бровь.
– Расслабься, шмотки выберешь сам.
Я продиктовал маме адрес, и Солана отвел меня в «Таргет». Через десять минут на мне уже красовались новые мешковатые штаны, футболка с логотипом «Дикого прибоя», кеды и бейсбольная кепка – чтобы скрыть отсутствие дредов. Разумеется, задумка провалилась: это было первое, что заметила мама, выскочив из машины.
– Господи, твои волосы! Что случилось? Я чуть с ума не сошла! Что они с тобой сделали? Где ты был?
Вопросы сыпались с такой скоростью, что я при всем желании не смог бы вставить хоть слово. Затем мама сгребла меня в охапку, и по ее дрожащим плечам я понял, что она плачет.
– Мам, все уже хорошо. Я в порядке.
Она перестала душить меня в объятиях и, отступив на шаг, спешно промокнула лицо платком. Однако он не мог скрыть покрасневшие от слез глаза или темные круги под ними. За прошедшую ночь мама словно постарела на десять лет.
Я вдруг подумал, что случилось бы, останься я в другом мире вместе с Элзи, и мне стало дурно.
Наконец мама глубоко вздохнула и обернулась к агентам.
– Это вы спасли Джоша?
– Ваш сын спасся сам, – торжественно ответил Мэттсон. – Вы воспитали достойного гражданина, мэм.
Я не поверил своим ушам. Вот подхалим!
– О, прошу вас, – сказал мама. – Зовите меня Наоми.
Мэттсон улыбнулся.
– Хорошо, Наоми, – и он, обеими руками сжав ее ладонь, внимательно посмотрел ей в глаза.
Я опешил, сообразив, что это не лесть. Похоже, он действительно флиртовал с моей мамой. Это каким же чурбаном надо быть, чтобы приставать к женщине в таком состоянии? Однако затем я понял, что снова ошибся. Просто он так неохотно демонстрировал в моем присутствии сострадание и доброту, что сперва я их не распознал.
– Возможно, вам стоит присесть, – сказал Мэттсон, открывая дверь внедорожника.
Мама забралась внутрь и молча похлопала по сиденью рядом. Я с готовностью к ней присоединился, и она притянула меня к себе. Узкие плечи снова начали вздрагивать.
Я бежала с такой скоростью, что едва касалась ногами асфальта. Физически мне было не так уж плохо, зато по сердцу словно проехался каток. Даже воспоминания о вчерашнем дне вызывали тошноту. И как столько событий умудрились уместиться в одни сутки? Я не сомневалась, что дома меня ждет взбучка, но была к ней готова. Сейчас мне хотелось только упасть лицом в подушку и выспаться как следует. А потом поймать пару хороших волн – если, конечно, меня когда-нибудь снова выпустят на пляж. Учитывая список прегрешений, я бы не удивилась, если бы mamá до совершеннолетия посадила меня под домашний арест.
Я подпрыгнула, когда в кармане зазвонил телефон. Неужели у этого кирпича еще не кончилась зарядка? На экране высветился номер Дезмонда. Слава богу, с ним все в порядке. По крайней мере, я очень на это надеялась. Если бы с Дезмондом что-то случилось, Джули наверняка сказала бы. Она сохла по нему с десятого класса и следила за каждым его шагом – а этот любвеобильный болван ничего не замечал. Одно время я думала поиграть в сваху, но если бы они поругались, это в первую очередь ударило бы по мне самой – а я была уверена, что они поругаются.
Не успела я ответить на звонок, как позади раздалось рычание мотоцикла. Я оцепенела и мысленно вознесла еще одну нескладную молитву: «Господи, пожалуйста, пожалуйста, пусть это окажутся не копы».
Мотоцикл остановился у меня за спиной и затих. Сердце колотилось где-то в горле, но я все же заставила себя обернуться.
– Торопишься на свидание, красотка?
Я не смогла сдержать вздоха облегчения. Честно говоря, я была так рада видеть Каторжника, что чуть не бросилась к нему в объятия.
– Боже, ты меня до смерти напугал. Я думала, это копы.
– Ну, если бы я был копом, – многозначительно протянул Каторжник, спуская очки на нос, – то давно бы тебя арестовал и посадил под замок. За тобой нужен глаз да глаз.
Я невольно рассмеялась. Это оказалось странно, но чертовски приятно – просто стоять на одной из знакомых улиц Санта-Фелиса в компании Каторжника и смеяться, даже несмотря на предстоящую головомойку. А еще мне льстило, что я ему явно небезразлична. Конечно, на меня и раньше западали парни, но с Каторжником все было иначе. Глубже? Серьезнее? Может, нас сближала тайная принадлежность к Зверлингам и все, пережитое накануне, – а может, и что-то другое.
– Залезай, – сказал он, похлопав по сиденью сзади. – Подброшу тебя до дома. А то еще потеряешься по дороге.
Дважды упрашивать не пришлось. Я перекинула ногу через черное кожаное седло и уже привычно прижалась к необъятной спине Каторжника.
Едва мы закончили излагать маме историю моего похищения, как на парковку вкатил черный внедорожник. За ним следовали еще шесть. Первый из них двинулся к автозаправке, а другие пять разъехались по периметру торгового комплекса и скрылись из виду.
Черный внедорожник затормозил возле нашего, и из него показался высокий грузный мужчина с бритой головой. По тому, как вытянулись по струнке Мэттсон и Солана, я догадался, что это их босс. Мы с мамой вылезли из машины и тоже выпрямились.
– Миссис Сондерс? – уточнил мужчина, пожимая ей руку. – Меня зовут Джейсон Линдел. Не могу передать, как мы сожалеем о случившемся.
– Благодарю вас, – ответила мама.
Линдел перевел на меня взгляд, полный искреннего сочувствия.
– Как ты, сынок?
– В порядке.
Судя по голосу и языку тела, Линдел был совершенно расслаблен, но стальной блеск в глазах подсказывал, что от него не укроется ни одна мелочь. Пару секунд он внимательно меня разглядывал, затем снова повернулся к маме.
– Вам объяснили, почему мы нуждаемся в помощи вашего сына?
– Да, но… Он только что вернулся…
Линдел кивнул.
– Его безопасность для нас приоритетна, миссис Сондерс. Мы не пустим мальчика внутрь, пока не убедимся, что в здании нет никакой угрозы. Но если он просто покажет, где его держали и где… – он бросил быстрый взгляд на Солану, и тот кивнул. – И где он видел тела, это сильно облегчит нам работу.
Судя по маминому лицу, она бы увезла меня домой прямо сейчас. Но я знал, что она поступит не так, как ей хочется, а как правильно.