– И голословное!

– Снова здорово. Я уж думал, вы за ум взялись.

– Но ваши доводы? Для таких ужасных, убийственных обвинений должны быть железные доводы. Стальные доводы. Чугунные.

– Алюминиевые, – кивнул Капанадзе. – На протяжении длительного периода времени вы перегоняли деньги в Испанию на счета, судя по всему, подконтрольные Полубогатовой.

– Какие счета?!

– Вам нужно документальное подтверждение? Вы считаете, его у нас не будет?

Лелик сник и шмыгнул носом.

– Как поясните сей неблаговидный факт? – спросил Капанадзе.

– Ну это же бизнес. Весь современный бизнес заключается в том, что деньги гоняют туда-сюда по всему миру. Туда, где этим деньгам тепло и они начинают набирать вес.

– И какой вес они там набрали?

– Я сейчас точно за все не скажу. Дайте документы. Я поясню. Мне же нечего скрывать. Я же законопослушный. Я же знаю, что в этой поганой стране человек перед государственной машиной ничто. Поэтому я предпочитаю соблюдать закон, а не нарушать его – лишь бы от вас держаться подальше.

Лелика прорвало на высокопарный стиль, и он уже сам с трудом понимал, что молол.

– Какие отношения вас связывают с Полубогатовой?

– Ну, знаю ее. Давно. Ну и все.

– Все?

– Все.

– Вы же жили у нее полгода. – Капанадзе выкладывал все, что ему удалось накопать, собирая сведения об окружении Мопса.

– Но это же после их развода было.

– То есть у вас были близкие отношения. А с самим Гольдиным?

– С Левой? Ну, тоже близкие. Точнее, дружеские. Почти тридцать лет знакомы.

– Я в курсе. Вместе у «Березки» начинали. Ломщиками, то есть мошенниками на доверии.

Лелик сконфузился:

– Я был тогда молод. И не ломал, а менял. И сегодня это вообще не считается преступлением.

– Были и мы рысаками когда-то… И, как его друг, вы знали, что он собирался писать новое завещание, где Полубогатова, с которой он поругался, не фигурировала?

– Он с ней постоянно то ругался, то мирился, то менял завещание. Это их личные дела.

– Но сейчас появился новый фактор – молодая жена. Которая приобретала над ним все больше власти. И ваша бывшая любовница оставалась ни с чем.

– Это же все, что хочешь, можно додумать. Я вообще не понимаю, ну почему вы во всем видите только плохое? Только коварство! Ну почему вы не понимаете, что это все обычные трения между старыми знакомыми?

– Между которыми пролегла пара сотен миллионов долларов.

– Но не все же деньгами меряется.

– Да? – насмешливо произнес Капанадзе.

Лелик сконфуженно потупил глаза, поняв, что спорол что-то несуразное.

– За такие деньги убивают, не задумываясь… А вы в курсе, что из сейфа пропала коллекция антиквариата?

– Точно не знаю, но как-то так… – заюлил Лелик, и было ясно, что он в курсе всего.

– Одна из пропавших вещей всплыла в антикварном магазине «Арбат-Антик». Знаете это место?

– Знаю, – кивнул Лелик.

– И принесла туда вещь Полубогатова… Это значит, она взяла антиквариат из сейфа, а затем стала его сбрасывать за бесценок.

– Зачем ей сбрасывать что-то за бесценок?

– Потому что деньги нужны на проект с казино в Испании. Вы в курсе?

– Ну я…

– Не врать! – рявкнул Капанадзе.

– В курсе.

– Все сошлось, друг мой. Кубик Рубика сложился. – Капанадзе уселся напротив Лелика и ласково посмотрел в глаза: – Леонид, вы не тот человек, который способен жить с таким грузом на душе. И мы раскопаем все. Докажем… И вам без нас не выжить, когда все закрутится – камеры, экспертизы, уголовники-извращенцы в соседях. Только мы вам поможем. За какую-то безделицу – чистосердечное раскаяние. Учтите, при сделке со следствием суд дает срока по самому минимуму. С темы вы уже не слезете. Так хоть душу и срок облегчите. Мы все докажем. Мы уже доказали…

Капанадзе видел, что клиент колеблется, и продолжал наступать:

– Ну что, сотрудничаем? Говорим правду?

– Да, – решительно рубанул рукой воздух Лелик. – Я все скажу. Скажу, кто убил Мопса!

– Вот и хорошо!

Капанадзе вытащил лист бумаги.

– Есть такая процедура – явка с повинной называется. Очень полезная вещь для облегчения участи.

– Все скажу!

Глава 21

Миша Стройбат держал Боксера на мушке. Но вовсе не был уверен, что свалит его с первого выстрела. Потому что у противника был в руке, точнее, под рукой, важный козырь.

Братва все-таки нашла беглого киллера. Стройбат знал, что нельзя их недооценивать. Они, псы, идут по следу, пока не настигнут, сметая все на своем пути. И все-таки он их недооценил.

Как они узнали о Наташе? Он никому не говорил о ней. Он вообще мало кому что говорил о себе – это залог выживания в его профессии, где смерть всегда стоит за спиной, и никогда не знаешь, смахнет она неожиданно косой тебя или того, кто рядом с тобой.

Расстался он с Наташей три года назад. И когда его приперло, то решил податься к ней, перекантоваться в тишине, определиться, что делать дальше. Он знал, что она одна. И что она его примет. Потому что она любила его. А он? Трудно сказать, Возможно, что тоже любил, если бы кто-то объяснил ему значение этого слова. Во всяком случае, тот год, что они прожили вместе, был самым лучшим в его жизни.

И вот очередной акт их общей драмы. В небольшой старомодной комнатенке загородного дома с металлической кроватью, взбитыми подушками, ковром на стене и старым буфетом расставлены фигуры в смертельной игре. В углу стоит Стройбат со вскинутым пистолетом. У входа – Наташа, белая как мел, с дорожками от слез на лице. За ней спрятался Боксер, вдавливая в ее бок ствол пистолета. Надо отдать должное, прикрывался он заложницей умело, понимая, что это его единственный козырь – ведь Стройбат стреляет гораздо лучше и быстрее, при огневом контакте с ним шансов нет.

Другое дело, если сухощавый, невысокий жилистый Боксер сблизится с противником на расстояние удара. Бьет он чудовищно, с одного удара срубает самых откормленных бугаев. Но Стройбат знал это и сближаться не собирался. Так что на игровом поле установилось хрупкое хрустальное равновесие, которое может разлететься смертельными осколками в любую секунду.

Бандитов было двое – Боксер и Клык. Они проводили разведку адресов, где мог скрываться беглый киллер. Не слишком надеялись застать его у старой любовницы, о которой узнали совершенно случайно. К изумлению своему, обнаружили, что он действительно хоронится у нее на окраине отдаленного подмосковного поселка. Увидев его, решили, не мудрствуя лукаво, взять в плен. Даже не столько хотели отличиться, сколько боялись, что киллер засечет их, встревожится и даст деру до того, как сюда заявится бригада в полном составе.