Перевернуть всю жизнь оказалось сложнее, чем она ожидала.
Шкатулка с драгоценностями все еще стояла открытой на туалетном столике. Эмбер выскользнула из кровати и выдвинула верхний ящичек. На самом дне в крошечном замшевом мешочке лежало маленькое золотое сердечко на тоненькой золотой цепочке. Его подарил Сэм на ее восемнадцатый день рождения, перед тем как они убежали через черный ход и поехали кататься на принадлежащем его отцу старинном спортивном автомобиле с открытым верхом. Эмбер улыбнулась, пропуская цепочку между пальцами. Сэм разрешил ей ехать стоя, и она распростерла руки к небу. И так они ехали по лондонским улицам. Ветер бушевал в волосах, смех и возгласы проезжавших мимо водителей отзывались в каждой клеточке тела. Ее переполняла радость, и она должна быть благодарна Сэму за то, что он показал, каким бывает настоящее счастье. Счастливые воспоминания.
До нее донеслись снизу звуки музыки, и она рассмеялась. Взглянула на себя в зеркало, ни секунды не колеблясь, подмигнула своему отражению и спрятала золотую цепочку с сердечком обратно в мешочек. Она закрыла свое прошлое.
Ей повезло в этой жизни. Время сотрясать и переворачивать. Совсем как в рок-н-ролле. Время наслаждаться.
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Сэм Ричардс медленно пересек огромный вестибюль во всем величии викторианской роскоши. Он остановился посмотреть на свое отражение в венецианском зеркале над длинной консолью и слегка приподнял подбородок, чтобы подправить черную бабочку. Неплохо. Совсем даже неплохо. Для сына шофера из неправильной части Лондона. По крайней мере, на сей раз его позвали не с черного хода! Как в тот раз десять лет назад, когда он стоял в прихожей другого дома. И тогда праздновалась другая дата. Эмбер пригласила его, но ее мать, лишь глянув на него, стоящего на парадном крыльце, захлопнула дверь прямо перед его носом. Только чтобы удостовериться, что он ее услышал, она сделал это громко и без обиняков.
Сэм Ричардс был недостаточно хорош для ее дочери. Недостаточно.
Конечно же он не собирался мириться с этим. У него были планы на день рождения Эмбер, ее мать никоим образом не могла помешать ему. Поэтому он перелез через забор сада и прокрался внутрь через оранжерею, туда, где веселилась молодежь.
Внезапно из кухни раздался заливистый смех, и Сэм усмехнулся, входя в теплое, светлое, открытое пространство огромной, залитой солнцем кухни. Все рабочие поверхности были уставлены тарелками, чашами и большими плоскими блюдами с самыми разными яствами, но его внимание привлекли две молодые женщины, направляющиеся к нему.
А вот и девочки.
Саския положила руку на плечо Кейт, что было нетрудно, учитывая рост Кейт. Хотя сегодня вечером она выглядела сногсшибательно в темно-зеленом платье из тафты, с украшениями из настоящих драгоценных камней. Саския была в бархатном темно-синем платье, с жемчужным ожерельем, обутая в великолепные сиреневые туфли на шпильках. Они напоминали ослепительных звезд подиума, которых переместили прямо с показа мод на лондонскую кухню. Английский стиль и элегантность. Не слишком декольтированные платья, и все высшего класса. Кейт зашипела на него, но Саския слегка подтолкнула ее локтем и подошла пожать ему руку:
– Привет, Сэм. Рада видеть тебя снова. Признательна тебе за помощь с моим сайтом. Он получился в сто раз лучше, чем я смогла бы сама придумать. Мы решили организовать себе небольшой аперитив в саду, пока сюда не нагрянули полчища саранчи. Почему бы тебе ни присоединиться к нам?
– Отлично. Благодарю. Рад, что сумел помочь.
– Вы идите вперед. Надо кое-что вынуть из духовки. – Саския жестом показала Сэму и Кейт на террасу.
В ту секунду, когда они оказались вне поля зрения из кухонных окон, Кейт вцепилась в рукав Сэма и развернула его к себе. Подбоченившись, посмотрела на него прищуренными узкими глазами:
– Я наблюдаю за тобой, Сэм Ричардс. Если ты поведешь себя неадекватно или попытаешься испортить вечер Эмбер, я позабочусь о тебе. Быстро и не колеблясь ни секунды.
Он поднял обе руки вверх:
– Я пришел сюда, чтобы работать. И заодно помочь Эмбер хорошо провести время. Понятно?
Кейт картинным жестом, почерпнутым из боевиков, несколько раз наглядно показала, что не спускает с него глаз.
– Ты у меня под прицелом, – прошипела девушка, затем широко улыбнулась, закинула в рот томатные мини-тарталетки и застонала от удовольствия, когда к ним подплыла Саския с подносом восхитительно пахнущей снеди.
– Потрясающе, Саския. Ты всегда знала, как организовать совершенную вечеринку. Всегда. – Кейт приветственно подняла бокал белого вина.
– Не перехвали, великолепная. Особое предложение для звезды шоу. Мини-пицца. Дополнительные анчоусы. Как вам?
– Кто-то сказал – мини-пицца? – Эмбер подошла к Саскии и поцеловала ее в щеку, прежде чем откусила хрустящее тесто, и кивнула. – Восхитительно. – Только после этого посмотрела на Сэма и улыбнулась: – Привет, Сэм. Какая идеальная точность.
У него перехватило дыхание.
Ее длинные музыкальные пальцы обнимали ножку бокала, который Кейт наполняла шипучей тонизирующей водой вместо вина. Браслет с бриллиантами поблескивал на запястье и ярко заиграл во всем своем великолепии, когда она вышла на часть террасы, залитую солнечным светом.
Но и это ничто по сравнению с расшитым кристаллами платьем и ожерельем.
Сэм отвел глаза от груди Эмбер. Серьги покачивались, искрясь и сверкая, и это помогло ему сосредоточиться на ее лице. Великолепный макияж оттенял совершенство чистой гладкой кожи, глаза еще сильнее выделялись благодаря умело наложенным теням. Подчеркнутая линия красивых губ. Лицо сияло свежестью.
Никогда еще Эмбер не была такой чарующе красивой. Сэм годами пытался представить, какой станет Эмбер, счастливая и свободная, но реальность превзошла все ожидания. За эти годы он часто задавался вопросом, удалось ли ей остаться милой любящей девушкой под внешним лоском и глянцем. Потребовалось лишь несколько секунд понаблюдать за ней и ее подругами, чтобы понять – ей как-то удалось сохранить целостность натуры и старую дружбу. Этим невозможно не восхищаться.
Сэм многое бы отдал, чтобы остаться ее другом. Знать, что прекрасные фиалковые глаза смотрят на него с любовью. А не со снисхождением. Правда, он сам когда-то ушел от большой любви. Возможно, своей единственной любви. И конечно же единственной девушки в его жизни, которую он когда-либо по-настоящему желал. И это превращало его не просто в дурака, а в отменного дуболома. Лучшее, что он мог сделать, – попытаться запечатлеть момент навсегда. Так, чтобы, когда они вернутся в свой привычный мир на других континентах, у него осталось хоть что-то, напоминающее ему о давней потере. Она звезда. А он репортер при ней, разве не так? Ему надо работать. Он не гость. Таких, как Сэм Ричардс, не приглашают на подобные мероприятия в качестве гостей. Он один из тех, кто паркует машины и принимает пальто. Странно подумать, что он занимал некоторое положение в кругу знаменитых и преуспевающих людей в Лос-Анджелесе. Понадобился Лондон, чтобы снова указать ему его место. Он обслуга. Он здесь, потому что они нуждаются в нем настолько же, насколько он нуждается в Эмбер. Взаимовыгодная сделка. Да. Так-то лучше. С этим он справится. Он больше не проигрывает. Никому.