Она чувствовала себя как эти волны на берегу. Ее силы иссякли.
Любой ценой надо было успокоиться и сосредоточиться на предстоящем. Но голова пухла от тысячи дел. И еще Сэм. Все могло пойти по-другому, если бы Джулия Сван не напугала его тогда. Они остались бы в Лондоне и прорвались через университет и концертные туры. И она знала бы, что в Лондоне есть тот, кто любит ее и ждет. Тот, в чью защиту она отдала свое сердце. Все было бы иначе.
Голоса детей заставили ее открыть глаза. Ватага мальчишек бежала по берегу. С помощью палки они катили по песку резиновую покрышку, смеясь и пританцовывая, уворачиваясь от набегающих волн. Сзади шли матери, босые, в восхитительных, расшитых золотистой нитью ярких цветных сари, со сверкающими браслетами.
И запрятанное где-то в глубине души желание иметь собственную семью вдруг проявилось так стремительно и болезненно, что Эмбер захотелось заплакать. Общение с девочками показало, насколько проще делить судьбу, радость и печаль с открытыми душами. Она охотно поменяла бы глянцевый пентхаус на крохотный домик с садом. Любимым муж, дети. Сэм прав. Едва ли их родителей можно причислить к образцам для подражания, но она все еще хотела когда-нибудь дать немного любви собственным детям. По крайней мере, она знала, как не надо поступать.
А Сэм? Если бы так случилось, из Сэма получился бы замечательный отец.
– О чем задумалась, красавица?
Сэм! Легок на помине!
Эмбер вскочила так стремительно, что зацепилась туникой. Этот человек, который возвратился в ее жизнь, когда меньше всего этого ожидала, как и десять лет назад, легко кружил ей голову. Поразительно! Один взгляд на это загорелое красивое лицо заставлял ее сердце бешено стучать в груди, разгоняя кровь. Живот сводило, ноги подкашивались. И как это у него получалось? Как он исхитрялся поворачивать время вспять и превращать ее в школьницу, которую сын шофера пригласил отведать пиццы и колы? Но это было в пасмурном Лондоне. Она никогда и не мечтала оказаться с ним на песчаном тропическом берегу, под шелест листьев кокосовых пальм и пение тропических птиц.
Сэм, улыбаясь, шел большими шагами. На нем были белые хлопчатобумажные брюки и бледно-голубая льняная рубашка точно в цвет глаз. Казалось абсурдным, что на глухом пляже Кералы он выглядел так, словно в любой момент ему может представиться случай взять интервью у популярной кинозвезды или у персоны из шоу-бизнеса. Уверенный и стильный, знающий себе цену, он двигался решительно и целеустремленно, высоко подняв голову. Сэм принадлежал миру, который она оставила и в который он вернется уже через несколько часов, оставив ее позади. Не потому ли она так стремилась оказаться с ним рядом и вновь пережить бесценные моменты, когда он держал ее в своих объятиях у нее в квартире? Почувствовать нежность его губ еще один, последний раз, прежде чем они расстанутся?
Нет! Она не смеет думать об этом!
Эмбер улыбнулась Сэму и постучала по бревну рукой:
– Я заняла для тебя лучшее место в зале, но сеанс уже начался.
Но по мере приближения улыбка на его лице постепенно исчезла. Он остановился и пожал плечами, словно не знал, что сказать. Под его взглядом она не просто горела. Еще немного, и Эмбер расплавилась бы у него на глазах.
– Прости, что заставил тебя ждать. Я только что разговаривал с Лондоном.
– Парвати рассказала мне, что получила твои вопросы по электронной почте. – Эмбер изо всех сил старалась казаться спокойной и невозмутимой. – Но ты не обещал ей большой рекламы. Я правильно поняла, – она заглянула ему в глаза, – это то, о чем ты пытался сказать мне вчера, Сэм? Этот Фрэнк не захочет ничего слышать о двух фанатичках, которые пытаются построить музыкальную школу в Керале? Особенно когда у тебя в руках эксклюзивное интервью о том, как храбрая Бэмби получила ужасную травму, когда была вынуждена заняться строительством, чтобы играть на фортепьяно где-то на краю света?
– Не совсем. Я как раз сейчас говорил с Фрэнком и предложил ему очень интересную аналитическую статью для нового журнала о текущих событиях, о том, как в некоторых частях Индии родители по-прежнему отказываются от девочек, но теперь их обучают технологическим профессиям. Дают прекрасное образование и будущее. И ты знаешь, ему понравилось. Две стороны удивительной развивающейся страны. Он ухватился за эту идею и хочет подготовить статью уже для следующего номера, а в дополнение фотографии и комментарии очаровательной Парвати.
Эмбер радостно рассмеялась и обняла его:
– Вот это да! Здорово! Мои поздравления. Твоя первая серьезная статья в Лондоне. Лучшей рекламы не могло быть для всего, что мы пытаемся здесь сделать. Спасибо. Спасибо, Сэм. Это так много значит для всех нас.
– Не стоит благодарности. И не превращай меня в героя. Моя работа состоит в том, чтобы отыскать впечатляющую историю и правильно преподнести.
– Конечно, – улыбнулась девушка. – Ты профессионал. Журналист. И девочки никак не повлияли. Конечно нет. Ты только выполнил свою работу.
Радостно смеясь, они стали ребячливо подталкивать друг друга локтями.
– Скажите, великий журналист, а каково это – наконец-то написать настоящий очерк?
– Скажу тебе, здорово. Нет, лучше чем здорово. Грандиозно, и никак иначе. Послушай, Эмбер, тут еще такое дело. – Сэм вздохнул. – Фрэнк предупредил меня, по Интернету ходят слухи, будто ты недавно лежала в больнице в Бостоне.
Эмбер показалось, что прохладный ветерок стал колючим и ледяным. Ей стало страшно. Бостон. Ну конечно. Кто-то ее выдал. Кто-то из больничного персонала. Хит предупреждал, что ей не удастся долго скрывать то, что она лежала в больнице. Похоже, он не ошибся. Она медленно перевела дыхание и с трудом опустилась на бревно. Сэм похолодел. Осторожно сжал ее руку:
– Ты все еще не набрала вес, на днях показалось, я могу прощупать все твои ребра. Ты бледная, хотя здесь столько солнца. Я понимаю, у тебя много работы и надо успеть доделать новую школу до сезона дождей, но здесь что-то не так. Что еще?
Эмбер увидела искреннее беспокойство в его глазах. Похоже, он боялся услышать ее ответ. Решительно расправив плечи, она посмотрела ему в глаза и стала объяснять:
– Они не врут, меня лечили от инфекционной болезни, но сейчас я абсолютно здорова. – Заметив, как напрягся Сэм, Эмбер поспешила добавить: – Это правда. Серьезно. Я проверялась перед тем, как уехать из Лондона, и мне больше не надо пить антибиотики.
Она замолчала и облизнула губы.
– Эмбер, не тяни. Рассказывай. У меня богатое воображение, и если оно разыграется, ты убьешь меня раньше, чем договоришь. Насколько серьезно ты болела?
Глубоко вздохнув, она решилась встретиться с ним взглядом. Вот оно! Вот к чему привела вся эта эпопея с интервью.
– Очень серьезно, – прошептала девушка, дрожа всем телом от волнения.
И почувствовала облегчение, что наконец сможет рассказать о тайне, которую скрывала от него все это время. Эмбер коснулась лбом его лица, почувствовала горячую влажную кожу и, впитав силу, в которой нуждалась, выдавила из себя: