Она кивнула, радуясь, что водитель открыл дверь, нарушив их уединение. Кэш достаточно внимателен, чтобы разобраться в ее ощущениях. Что ж он не был таким вчера на балу, когда бросил ее, чтобы присоединиться к толпе друзей?
– Ой-ой, снова этот взгляд!
– Какой взгляд?
– Который ты бросила на меня перед тем, как заснуть. Как будто решала, залепить мне пощечину или сразу кастрировать.
Она улыбнулась:
– Тебе ничего не грозит. Пока.
Он скрестил ноги и состроил ей рожицу.
– Где мы? – Она вылезла из лимузина и в недоумении огляделась.
Они находились в частном саду, даже скорее в парке. Чудесные лужайки, вымощенные песчаником извилистые дорожки. Повсюду ее любимые растения. Наметанный глаз Люси оценил, с каким искусством ландшафтный дизайнер расположил островки императы, венериного волоса, черного ландышника, сансевьеры и лириопе. Это было абсолютно ее место, куда лучше самого изысканного ресторана.
– Сюда, – сказал он и, взяв за руку – на этот раз без спроса, – повел по узкой дорожке в дальний угол сада, к зеленой изгороди. – Вот тут.
Он толкнул невидимую калитку, и они оказались на пороге рая.
На Мельбурн спустились сумерки, и с высоты он казался скоплением звезд, волшебной мерцающей пылью. Люси казалось, что она стоит там, где кончается земля и начинается космос. На лице ее спутника читалось ожидание.
– Мы на горе Данденонг?
Он кивнул.
– И, кстати, ужин ждет.
Кэш повел ее к огромному эвкалипту, под которым был расстелен красно-белый плед для пикника, уставленный впечатляющим количеством снеди.
– Жареный лосось, сэндвичи с курицей и авокадо, волованы с карри, паштет, сыр с плесенью, клубника, маффины с белым шоколадом и лучшее французское шампанское.
Кэш шутливо поклонился, Люси фыркнула от смеха.
– Ваши любимые блюда, мисс, я не ошибся?
Люси, весьма впечатленная, развела руками:
– Ты сам все это устроил?
Он смущенно кивнул:
– Мне хотелось, чтобы это было твоим свиданием мечты, а не походом в какое-нибудь пафосное месте.
Тут она встрепенулась:
– Ты запомнил, что я сказала тогда в интервью?
– Я слушал. И запоминал, да. – Он потер шею, словно ему было неловко под ее пристальным взглядом. – Думаю, именно тогда я и влюбился.
Люси понравилось его смущение. Оно означало, что Кэшу так же неловко со своими чувствами, как и ей.
Не то чтобы ее надежды внезапно ожили и расцвели, но его искренние слова, сказанные в лимузине, немного смягчили разочарование прошлого вечера.
И такое свидание означало, что вся прошлая неделя, во время которой они играли на камеру, кое-что значила для него. Во время интервью она почти не была собой, но Кэш сумел услышать ее истинное желание за кокетливыми фразами, рассчитанными на публику.
Поверхностные парни так себя не ведут. Они едва помнят, какой кофе ей нравится, что уж говорить об ухаживаниях, которые пришлись бы ей по душе.
– Расскажи мне, как еще ты начал в меня влюбляться. – Она уселась на плед и похлопала по нему, приглашая Кэша сесть рядом. – И не пропускай детали!
Его губы сложились в опасную улыбку, которая так ей нравилась.
– Ну, наверное, мое сердце совершило кульбит, когда его совершила ты. Тогда, на роликах.
Она сморщила носик:
– Выглядела как полная идиотка.
– Чуточку. – Он показал эту чуточку большим и указательным пальцами, и она сердито толкнула его. – Но глядя, как ты летишь, я чувствовал жжение вот здесь. – Он прижал ладонь к груди.
– Это были острые начос, которые ты слопал перед тем, как мы пошли кататься.
– Вот ты всегда так, – его палец провел по ее щеке, и она невольно задержала дыхание, – прячешь настоящие чувства за подколками.
Черт, снова он ее раскусил! Люси немножко раздражало его умение превращаться из холодного финансиста в чуткого бойфренда.
– Ты понятия не имеешь о моих настоящих чувствах.
Ее резкий ответ погасил искорки в его глазах, и она возненавидела себя за это.
– Мне бы хотелось узнать.
Он взял ее за руку, и она с трудом поборола желание отдернуть ее.
Она терпеть не могла свои руки. Эта сухая кожа, как ни втирай в нее кремы и лосьоны, эти содранные кутикулы и коротко остриженные неровные ногти…
Ее руки свидетельствовали о том, как тяжело она работала, но, глядя на Кэша, водившего пальцем по голубоватой венке на ее запястье, она думала совсем о другом.
– О чем ты думаешь? – спросил он, осторожно целуя ее руку в костяшки пальцев.
– Ты не захочешь знать, – пробормотала она и, не сдержавшись, вздохнула.
– Захочу. – Теперь он сжимал ее руку не так сильно, но не отпускал ее. – Можешь считать меня банальным, но я никогда не чувствовал того, что чувствую к тебе, и я не хочу тебя терять. Что бы ни потребовалось от меня, чтобы исправить вчерашний вечер и чтобы убедить тебя в том, что у нас есть будущее, – я это сделаю.
Она покачала головой, борясь со слезами:
– Это не так просто…
– Это просто.
Он смотрел на нее, не отрывая взгляда – нежно, молча, умоляя ее дать им шанс, – и она сдалась:
– Я боюсь.
Из всех возможных ответов он, очевидно, не ожидал такого. Его глаза удивленно раскрылись.
– Чего ты боишься?
– Боюсь, что различия между нами в конце концов отдалят нас друг от друга. Боюсь решиться на серьезные отношения, которые в итоге сойдут на нет. Боюсь…
Она замолчала. Ведь правда правде рознь. Высказать все, что у нее на сердце? Только осложнит ситуацию, когда она неизбежно отпустит его.
– Скажи мне. – Он снова сжал ее руку. – Скажи все.
Люси уже приходилось рисковать. Например, отказаться от выгодного брака. Начать новую работу с нуля. Взять дом в кредит.
Но все эти риски бледнели по сравнению с тем, на который она шла сейчас.
– Больше всего я боюсь того, что я чувствую к тебе. И как сильно… – Она произнесла это так тихо, что Кэшу пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать. – И это не может быть правдой, ведь мы встречаемся только неделю, и то не по-настоящему, и это нелепо, я же не верю во всякую романтическую чушь и…
– Думаю, самое время начать верить. – Он мягко прервал ее поцелуем. – Я поверил.
Люси смущенно спросила:
– Поверил в меня?
– Поверил в тебя. В себя. – Он отпустил ее и откинулся назад, опираясь на руки. – Слишком много лет я потратил, стараясь, как ребенок, заслужить одобрение отца. Мне казалось, чем больше я заработаю, тем больше он будет доволен мной, тем он будет счастливее. – Кэш покачал головой. – Только слово «счастливее» сюда не подходит. Правильнее было бы сказать – «менее несчастный».