— Мне велено моим отцом, королем, — сказал он, и его голос эхом разнесся по охваченному тишиной залу, — объявить, что в рождественское утро моя мать, леди Эльфгифа, умерла, родив сына. Младенец, к сожалению, последовал за своей матерью в мир иной. Я прошу всех собравшихся в этом зале помолиться сегодня вечером за упокой их душ.

Он обернулся к Вульфу и Эльгиве.

— Мне нужно поговорить со своими братьями наедине. Прошу нас простить.

Эльгива наблюдала, как все трое выходили из-за стола. «Смерть их матери стала горем для них, — подумала она, — но для всех остальных ее кончина мало что значит». Супруга короля родила ему множество детей, но, поскольку она не была королевой, а лишь его женой, ее роль этим и ограничивалась. Ее смерть не окажет никакого влияния на жизнь королевства и на частную жизнь Эльгивы.

Она обернулась к брату, задумчиво взирающему на восковую дощечку в своих руках.

— Что пишет наш отец? — спросила она снова. — Полагаю, что сыновья короля отправятся в Рочестер завтра.

В любом случае эта весть положила конец празднеству.

— Они не поедут на юг, — отозвался Вульф. — Для этого нет причин, поскольку их мать уже в могиле. Отец пишет, что этелинги примут командование над нашими войсками и отправятся в королевское поместье в Солтфорде. Он встретит их там, но не сообщает когда. Думаю, это произойдет не сразу.

Он постучал пальцем по дощечке, затем поднял на Эльгиву многозначительный взгляд.

— Похоже, король женится снова, и очень скоро. Мне приказано оставаться здесь с тобой на тот случай, если тебя призовут ко двору. Судя по всему, моя дорогая сестрица, отец питает надежду, что ты станешь невестой Этельреда.

Эльгива потрясенно уставилась на брата, а ее ум тем временем примерялся к новым возможностям. Выйти замуж за отца, а не за сына — это не то будущее, о котором она мечтала. Устроит ли ее оно? Конечно, таким образом она обретет высокое положение значительно раньше, чем она предполагала. И все же это не та участь, которую она безоговорочно хотела бы для себя, и это была не совсем та власть, к которой она стремилась.

— А зачем королю жениться? — спросила она Вульфа. — Этельред старик, и у него семеро сыновей. Зачем ему молодая жена, которая нарожает ему еще сыновей?

— Он не так уж и стар, — возразил ей брат. — И, если хочешь знать, он не чурается радостей жизни. «Ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться», как сказано в Писании.

Она помрачнела. Она хотела выйти замуж за короля. Но все же…

— Его первая жена не была коронована, — заметила она. — Что толку выйти за короля и не быть королевой?

Рука Вульфа скользнула ей за спину, как будто он собирался погладить ее, но вместо ласки она ощутила, как его пальцы крепко, подобно тискам, до боли сжали ее шею, и она не в состоянии была ни ускользнуть, ни стряхнуть его руку с себя, не привлекая всеобщего внимания.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-то другом, кроме своих мелочных забот, моя дорогая сестрица? — произнес он свистящим шепотом ей на ухо. — Не тешь себя иллюзией, будто этот союз будет заключен для твоей выгоды. Единственная его цель — усилить влияние нашего отца на короля, а не потакать твоему безграничному тщеславию. Ты будешь делать все, что тебе велено, выйдешь замуж за того, за кого тебе скажут, и предоставишь своему отцу и братьям улаживать все мелочи, которые необходимо согласовать.

Он отпустил ее, и Эльгива принялась тайком растирать свою шею, улыбаясь ему для тех из сидящих в зале, кто мог заметить их небольшую стычку.

— Могу ли я в таком случае хотя бы узнать, ведет ли отец переговоры о моем обручении? Позволено ли мне готовиться к венчанию?

Ей понадобятся новые платья, украшения, больше прислуги, собственная мебель и прочее убранство для ее покоев в Винчестерском дворце. Сколько у нее на это времени?

— Есть кое-какие осложнения, с этим связанные, — ответил Вульф.

Эльгиве это не понравилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Твоя кандидатура не единственная, которую рассматривает король.

Он искоса бросил на нее хитрый взгляд, и ей стало ясно, что он играет с ней и наслаждается своей властью, принуждая вымаливать у него сведения по капле.

— Ты лжешь, — сказала она, не желая дальше позволять ему себя дразнить. — Никого другого быть не может, поскольку очевидный выбор для него — это я.

Теперь, когда она уже немного свыклась с этой мыслью, перспектива выйти замуж за Этельреда, короля с ловкими руками, показалась ей чрезвычайно привлекательной.

— Ты так в этом уверена, моя дорогая? — спросил Вульф, и его темные глаза засветились весельем. — На твоем месте я бы не был столь самонадеянным. Отец не называет никаких имен, но ясно дает понять, что есть и другие невесты. Король сейчас раздумывает, кому отдать предпочтение.

Он наклонился и зашептал ей на ухо:

— Если бы ты поехала в Рочестер, то могла бы употребить все свои чары на то, чтобы склонить Этельреда на свою сторону. Но, увы, ты осталась здесь. Бедная Эльгива. В конце концов выясняется, что тебе все же следовало отправиться с отцом ко двору для празднования Рождества.

Он ущипнул ее за мочку уха и поднялся на ноги. Вскоре он уже был с гостями внизу помоста.

Провожая его взглядом, Эльгива размышляла, правду ли он ей сказал. Если это так и король склонен искать себе другую невесту, то вполне возможно, что ее решение остаться дома для празднования святок было самой большой ошибкой в ее жизни.

Глава 5

Январь 1002 г. Фекан, Нормандия

Суровые морозы начала января сковали земли, обрамляющие пролив Ла-Манш, и еще долго после Нового года гавань Фекана щетинилась высокими мачтами «длинных кораблей» викингов. Когда датский флот наконец поднял паруса и отправился на свою родину, население города вздохнуло с облегчением, а в замке герцога жизнь снова пошла по обычному зимнему распорядку.

Женщины из свиты герцога свои дневные часы посвящали рукоделию, собравшись в покоях Джудит, молодой жены Ричарда. Легкие летние блузы, накидки, тонкие льняные сорочки и даже чулки и штаны членов герцогского семейства извлекли из сундуков, подвергли тщательному осмотру на предмет дыр и рассортировали по стопкам для починки.

Эмма, которая немного умела играть на лире, развлекала музыкой женщин, уютно рассевшихся вокруг жаровни. Щипая струны, она устремила свой взгляд на Матильду, сидевшую у окна, сквозь роговые пластины которого сочился дневной свет. У нее уже прошла лихорадка, мучившая ее последние несколько недель, и теперь ее лицо, хотя и по-прежнему худое, слегка оживилось и разрумянилось. Она склонилась над пяльцами, вышивая священный Грааль золотой нитью на белой шелковой ризе. Риза станет подарком их брату, архиепископу Роберту, и на губах Матильды играла довольная улыбка, пока ее пальцы воплощали задуманную красоту.