– Надеялся, что найду, – попытался оправдаться Леша.
– Я не доверяю тебе больше. Так что изволь студию покинуть вместе со мной. За вещами придешь в другой раз. Кстати, я поменял замки и снова поставил помещение на сигнализацию.
– Я думал, мы друзья… А ты меня вот так… В такой сложный момент.
– Мне очень жаль.
– И ведь не понимаешь, дурак ты старый, что пропадешь без меня. Ты же динозавр. Древнее ископаемое. Ты вышел из моды вместе с брюками клеш в семидесятых, только в отличие от них в нее ты снова не войдешь. Это не я у тебя, а ты у меня должен был учиться. Но теперь это уже не важно… – Он рывком застегнул молнию на куртке, натянул на голову капюшон. – Давно хотел от тебя уйти, да жалел. Но теперь… бывай!
…Вот такой у них разговор состоялся утром. Днем он забылся, так как Васко был занят съемкой, но сейчас всплыл в памяти. Как Леша его, а? Динозавром! Неужто правда думает, что его стиль безнадежно устарел? Или просто задеть хотел? Ведь всегда говорил, что Васко работает в классической манере, которая никогда не выйдет из моды.
Он отогнал дурные мысли и сосредоточился на фотографии, выведенной на монитор. Она получилась недостаточно фактурной и нуждается в редактировании. Заказчица оказалась капризной маленькой дрянью. Ей все было не так и не эдак. Ни один из снимков ее не удовлетворил до конца. «Хочу, чтоб как в компьютерной игре все было, – надувала губы она, осматривая на экране фотоаппарата готовые кадры. – Фактурно, понимаешь?» Васко важно кивал. Хотя сам ни черта не понимал. Куда ему, ископаемому? В итоге пообещал клиентке довести снимки до совершенства при помощи компьютерной графики. И вот сейчас мучился, делая это.
– Все, перерыв! – сказал себе Васко и встал из-за стола. Задница после вчерашнего падения болела, а теперь еще и ноги затекли от долгого сидения.
Он попытался поприседать, чтобы размяться, но голова закружилась. Васко отвык от физических нагрузок. В двадцать лет профессиональным спортсменом был. В тридцать ради удовольствия в футбол играл. В сорок делал гимнастику по утрам. В пятьдесят попал в аварию, сломал два ребра и ногу. Провалялся в больнице полтора месяца. Там разленился. И когда выписался, к спорту не вернулся. Сначала оправдывал себя тем, что кости еще недостаточно хорошо срослись, и, нагружая себя, можно сделать только хуже. Потом мешала боль, появляющаяся при занятиях. А когда и она перестала беспокоить, Васко убедил себя в том, что ему идет легкая полнота. С округлившимся лицом он стал выглядеть моложе.
Васко походил немного по офису. Как он сам говорил, растрясся. Затем в туалет заглянул. Пятиминутная передышка не помогла. В глазах по-прежнему будто песок, тело ноет, и к работе возвращаться категорически не хочется. Леша давно бы уже все фотки обработал, а ему, неумехе, колдовать над ними еще часа полтора. И то не факт, что получится фактурно.
– Погорячился я, – вздохнул Васко тяжко. – А теперь уже ничего не поделаешь. Не звонить же с извинениями. Только докажу пацану, что старый дурак… Динозавр. Ископаемое. И ни черта без него у меня не выходит…
Васко решительно шагнул к стулу и резко опустился на него. Хватит ныть, работать надо! Иначе не видать его машине новых колес и следующей зимой. А то и машины самой не видать – продать придется.
Только он настроился и выделил зону, которую нужно затемнить, как в дверь заколотили.
Леша вернулся?
– Кто? – крикнул Васко. Хотя не сомневался, что услышит голос ученика. Одумался парень. Сам пришел.
– Откройте, пожалуйста…
Нет, это был не Леша. Кто-то незнакомый. Женского пола.
– Мы не работаем.
– Я вас долго не задержу.
– Хотите на фотосессию записаться?
– Нет. Я уже у вас снималась… Да откройте же вы! – И так по двери долбанула, что чуть замок не вывалился.
Васко тут же отворил.
– Узнаете? – сурово молвила женщина, сдвинув брови.
– Вас разве забудешь, – хмыкнул Васко. Явилась та самая чудачка, которую он прозвал меховым стогом. Она была в той же шубе, но шапку сменила. На сей раз ее голову «украшал» вязаный шлем, но с песцовыми помпонами на макушке и ушках. – Чудесная шапка. И вы, как всегда, просто очаровательны.
Мадам сменила гнев на милость. Игриво шлепнув Васко по руке (ее кожаные перчатки так же украшали меховые шарики, но только крохотные), она вошла. С любопытством глянув на монитор, спросила:
– Кто это?
– Клиентка, как и вы.
– Это понятно. Не актриса?
– Нет.
– А кто?
– Жена очень богатого человека.
– Никакого вкуса у этого человека, – поджала намалеванные губы женщина. – Я чего пришла. Вы мне не то отдали.
– Как – не то? Алексей сказал мне, что вы получили фотографии, и они вам понравились.
– Да. Сегодня уже три отправила в деревню. А для одной рамку заказала. Я на ней такая конфетка.
– Тогда в чем претензия?
– Леша флешки перепутал. Я свою принесла, чтоб он мне скинул на нее фотографии. Но он мне не мою отдал. Я не посмотрела, когда забирала, дома только обнаружила. – Она открыла сумочку и достала из нее флешку. – Вот вам ваша. Вы мне мою верните.
– Какая она у вас?
– На эту похожа, но с колечком. И не на тридцать два гига, а на три.
– Эта? – спросил Васко, открыв верхний ящик стола. Карты памяти убирались именно в него.
– Эта, – подтвердила женщина.
– Проверить, не пустая ли?
– Не отвлекайтесь, работайте. Если что, еще раз приду… – И глазками даже не стрельнула – бабахнула. – Я тут недалеко живу. Чао!
И удалилась, шурша шубой. Васко знал, что эти звуки издает плохо выделанный мех.
«Сколько ей лет? – прикидывал он, запираясь. – Сорок семь, пятьдесят? Нет, лицо гладкое. Морщин почти нет. Сорок? Да, пожалуй. А возраст ей прибавляет имидж. Любой мой ровесник порадовался бы тому, что с ним заигрывает женщина, годящаяся в дочки. А у меня настроение еще хуже стало. Потому что внимание таких вот бабцов мне не льстит. Оно меня удручает…»
В этом была беда Васко. Он представлял рядом с собой только шикарную женщину. Задрал когда-то планку на недосягаемую высоту – полюбил Коко – и теперь мучился. Кому-то, тому же олигарху, жена которого сейчас улыбалась с экрана компьютера, достаточно красоты и молодости. Он кайфует оттого, что с ним юная прелестница. И плевать ему на то, что у нее сомнительный вкус, дурные манеры, а самым употребляемым словом в ее лексиконе является «блин». Васко с такой бы не смог жить. Переспать – да. Потому что шикарные женщины стали для его с некоторых пор недоступными. Ни одной из них не нужен пожилой, с трудом сводящий концы с концами НЕМОДНЫЙ фотограф. Так что остаются либо беспутные молоденькие шалавы, типа Мариэллы, либо зрелые, битые жизнью матроны. С первыми можно весело оттягиваться, со вторыми жить – горячий борщ, чистые рубашки, понимание и страстный секс гарантированы…