Доменико удовлетворенно похлопал помощника по плечу.
– Ты прав, мой друг. И знаешь, что я еще подумал?
Франко поднял брови.
– Я не смогу убить Бенито. А если это сделаешь ты, я не смогу тебя видеть.
– Хочешь, чтобы его застрелил Адриан? Мы все равно собирались избавиться от него.
– Нет. Я хочу, чтобы он остался жив.
Толстяк совершенно растерялся.
– Но Папа… Ты же только что утверждал… Ты хотел…
– Хотел его смерти. Да, ты прав. Но сейчас я думаю, что правильнее будет оставить его в живых. Пусть видит, к чему привели его поступки! Русская мертва, перстень в наших руках. Будем надеяться, что-то просветлеет в его голове.
Пораженный Франко покачал головой. Просветлеет? Да скорее Бенито, который и так малость чокнутый, окончательно свихнется!
– Ты понимаешь, что он никогда тебе этого не простит? Я знаю твоего сына! Он станет одержим одной мыслью – отомстить тебе!
– Или осознает, к чему приводит предательство, – спокойно возразил Раньери. – Довольно, Франко. Я все решил. Это будет полезно для него – взглянуть на дело своих рук.
Только тогда до бывшего полицейского дошло, что в своем решении Доменико руководствуется отнюдь не порывом доброты и не жалостью к сыну.
– Полезно, значит, – растерянно повторил Франко, сам не зная, как к этому относиться. – Что ж, Папа, тебе виднее. Тебе виднее…
3
Сергей и Бенито вернулись спустя полтора часа после отъезда. Изголодавшийся Бабкин накинулся на жареное мясо, которое Рвтисавари заготовил в избытке специально в расчете на Сергея. Юноша от еды отказался вовсе, взял стакан воды и ушел в угол.
– То-то ты тощий, как глиста, – Бабкин поцокал языком, глядя на его «обед». – Поесть бы тебе, дружок.
– Как обстоят дела? – живо спросил Макар.
Бабкин не видел смысла скрывать правду.
– Хреново, – признал он. – Место выбрано грамотно, не подкопаться. Пацан прав: это что-то вроде языка суши, высунутого в море. Прийти и уйти можно беспрепятственно, по воде. Но на самих складах особенно не разгуляешься и не спрячешься, они выстроены не как попало, а вроде улиц. Обмен назначен на самой длинной, метров шестьсот. Называется «би-восемь».
– Как выглядит эта «би-восемь»?
– Как долгий ряд вплотную стоящих друг к другу контейнеров без всяких щелей и зазоров между ними. Места мало, его экономили, втыкали железные коробки тесно-тесно. По ширине могут разъехаться две машины-погрузчика, но и только. За коробками – несколько кранов, как ни странно, в рабочем состоянии. Во всяком случае, выглядят прилично.
Он начертил план. Бенито сразу подсел и стал внимательно наблюдать. Макар отметил про себя, что парень выглядит не таким взъерошенным и издерганным, как до поездки на склады.
Илюшин предположил бы, что они с Бабкиным успели поговорить по-мужски. Но один не владел итальянским, а второй ни слова не знал по-русски, так что эта версия выглядела сомнительной.
– Нас там, кстати, ожидал сюрприз, – будто между делом заметил Сергей, скрипя карандашом по бумаге.
– Какой?
– Наркоман под кайфом, валявшийся возле одного из контейнеров.
Макар вскинул на друга недоверчивый взгляд.
– Правда-правда, – заверил Бабкин. – И знаешь, кто это оказался? Один из людей Папы. Бенито опознал этого хмыря.
Юноша утвердительно кивнул:
– Луиджи. Поганая рябая тварь!
– Что он там делал?
– Я думаю, Раньери отправил его следить за местностью. Но этот идиот выбыл из строя раньше времени.
– Он вас видел?
– Если и видел, счел глюками. Говорю тебе, он был практически в отключке.
– А что вы?..
– Оттащили его в сторону. Оружие Бенито забрал себе. И кое-что еще забрал, по дороге, – вполголоса прибавил Сергей, убедившись, что Рвтисавари и Леонардо не слушают их.
Макар посмотрел на друга, перевел проницательный взгляд на молодого итальянца и кивнул, догадавшись, о чем речь.
– Ты его видел? – так же тихо спросил он.
– Видел. Дура здоровая, зеленая с розовым. Я бы за нее баксов сто отвалил. Сколько, ты говоришь, она стоит?
– Полтора миллиона евро.
– А давай мы эту дряхлую печатку изымем у пацана! – воодушевился Бабкин. – Загоним какому-нибудь коллекционеру! А на эти деньги…
Он внезапно замолчал. Макар с любопытством уставился на него.
– Ну? – поторопил он. – Что на эти деньги?
– Черт его знает, – сконфузился Сергей. – Не оперировал я прежде такими суммами. Масштаба не хватает, веришь?
– Тебе? Масштаба? Не-а, не верю. Ты скоро в дверь перестанешь проходить. Кстати, завязывай лопать, меня Машка убьет, если я верну тебя из Италии с отвисшим животом.
– Ну и пожалуйста! – легко согласился Бабкин, макая последний кусок мяса в горчицу. – Не нужны нам запросто полученные полтора миллиона евро! Будем в поте лица зарабатывать свои трудовые копейки.
– Вот давай этим и займемся. Время на исходе. Встреча в четыре, помнишь?
Сергей отодвинул огромную тарелку, на которой остались одни лишь пучки травы и помидорные дольки. Бенито, наблюдавший за ними, увидел, как подобрался огромный русский, словно готовясь к драке, и как спала дурашливость с юнца, в серых глазах которого бегали веселые чертики. Он сразу, как-то рывком, повзрослел, и Бенито с удивлением понял, что перед ним человек намного старше него.
– Леонардо, вы нам нужны, – позвал Макар. – Бенито должен понимать, о чем речь.
Очкарик с готовностью подсел ближе. Сергей повертел в пальцах карандаш.
– По условиям обмена, Бенито стоит на берегу, около лодки. Вот на этом конце улицы «би-восемь».
Он поставил крестик на схеме.
– Лучше кружочек начерти, – посоветовал Илюшин. – В крестике просматривается ненужный пессимизм.
Бабкин зыркнул мрачно, но крестик стер.
– Для оптимизма у нас не много оснований. С другой стороны улицы, вот отсюда, должны появиться Раньери с Викой.
Он поставил две точки.
– Шестьсот метров… – задумчиво протянул Макар, глядя на схему.
– Около того. И мы понятия не имеем, сколько народу Папа приведет с собой на самом деле.
– Бенито?
– Минимум четверых, – откликнулся юноша. – Это те, на кого он может положиться, как на себя.
– А максимум?
Судя по помрачневшему лицу Бенито, мысль о максимуме его не обрадовала.
– Допустим, у Доменико Раньери при желании может быть человек десять в запасе, – подытожил Макар. – Вооружены?