– С самолетами и танками понятно, в чем проблема, – кивнул Гальдер. – А с пушками что не так?
– Две причины. Во-первых, они полностью вовлечены в отражение наступления русских, и каждый ствол на счету. Во-вторых, нам нужно именно захватить эти объекты, а не уничтожать.
– А направить отступающие части на штурм нельзя?
– Они захватили эти объекты в ста – ста пятидесяти километрах от линии фронта. Наши войска просто не успели еще откатить так далеко. Тем более что после начала прорыва механизированных колонн им не до отступления – большая часть ведет затяжные бои в неполном окружении, не имея возможности покинуть позиции.
– Сколько еще дней все это продлится?
– Я не в курсе таких подробностей, – пожал плечами Дениц. – Все-таки военно-морские дела мало с сухопутными операциями пересекаются.
– Понимаю, – кивнул Гальдер с задумчивым видом. – Но сами-то как думаете? Удержим удар?
– Вряд ли. Сами знаете, какие настроения в Вермахте. Боеспособность очень низкая. Люфтваффе очень сильно потрепаны, их считай, что и нет. Панцерваффе кое-что могут, но без крепкой пехоты они ничего не решат.
– Вас задействовали в отражении наступления русских?
– К счастью, лишь частично. Все Балтийское побережье нужно прикрыть от десантов противника. После Финской войны Кейтель очень опасается таких маневров. Впрочем, основной удар наносится по центральному направлению, стараясь охватить группу армий «Центр». По крайней мере, мне так показалось. А фланговые группировки наших войск просто блокируются и по возможности отрезаются. Грубо говоря, Тухачевский планирует повторить Польскую кампанию, навязывая нам быстрый, маневренный бой.
– К которому мы сейчас не готовы… – хмыкнул Гальдер.
– Именно. По крайней мере, становится понятно, зачем их авиация так долго мучила наши грузовики. Согласно заявлению Кейтеля, в войсках насчитывается едва ли десять процентов исправного автопарка. А это все. Тупик. Коллапс. Без грузовиков наша армия считай, что парализована перед лицом механизированных колонн.
– Что говорит Гудериан?
– Ничего, – фыркнул Дениц. – Он даже на совещание не прибыл, оправдавшись тем, что важнее в войсках. Но его рапорт нас сильно расстроил. Оказалось, что наступающая русская пехота очень серьезно укомплектована противотанковыми средствами самого разного плана. Тут и ручные противотанковые гранатометы, и тяжелые крупнокалиберные винтовки с оптическими прицелами, и новые пушки, в том числе и самоходные. В общем, натуральный ад. Они попытались произвести пару контрударов по входящей в прорывы пехоте, дабы отрезать прорвавшиеся части, но сами очень серьезно получили «гостинцев». Еле ноги унесли. Каждый пехотный взвод русских идет минимум с парой гранатометчиков. И даже лобовая броня наших «пятерок» не защищает от этих игрушек.
– Это конец… – тяжело вздохнув, произнес Гальдер.
– Кейтель так не считает. Он решил стягивать все войска с западных земель к Берлину, готовясь к контрудару, полагая, что русские все-таки смогут захлопнуть котел и его потребуется вскрывать.
– Какие настроения у ваших моряков? – Внимательно посмотрел ему в глаза Гальдер после полуминутной паузы.
– Вы полагаете, что они должны начать стремительно меняться? – подозрительно прищурился Дениц.
– Да. Скоро нам придется всем проявить себя.
Дениц неопределенно хмыкнул и, пройдя по комнате, встал у окна.
– Вы уже не хотите во всем этом участвовать? – настороженно уточнил Гальдер.
– Отчего же? Чем скорее закончится этот ужас, тем лучше. Но…
– Что?
– Полагаю, что нам придется несладко.
– Вы так боитесь русских?
– Нет. Что вы. Последние годы их поведение очень сильно изменилось в лучшую сторону. Меня пугают англичане. Успешное продвижение русских и полный разгром Люфтваффе приведут к тому, что англичане постараются приложить все усилия к тому, чтобы «иванам» досталось как можно меньше всего полезного. Высадку десанта они вряд ли успеют провести. А вот могучие авиаудары по заводам, портам, а то и по жилым кварталам вполне начнутся. Причем массированные. После Панамы я готов всего ожидать. Если уж США на это пошли, то у англичан точно не заржавеет.
– Очень может быть… – задумчиво кивнул Гальдер.
– Я уже разговаривал с Герингом, – спокойным голосом произнес Дениц. – Он явно не в себе. Он блеял что-то о «чудо-оружии». Рассказывал о том, какими могущественными будут новые реактивные истребители, которых, дескать, построили уже пару сотен… Это все просто смешно! Сумасшествие просто…
– Их сказка рушится…
– Но нам от этого не легче. И я, признаться, не знаю, как мы сможем выкрутиться в этой ситуации.
– Именно поэтому нам нужно как можно скорее готовиться и ждать подходящего момента, – сухо отметил Гальдер.
– Да-да. Конечно. Но успеем ли?
– У нас просто нет выбора. Это Гитлер – смертник, а мы в ответе за немцев. За их жизнь и будущее.
– Вы думаете, англичане прекратят бомбардировки после нашего успеха?
– Им придется, – усмехнулся Гальдер. – Если, конечно, они не захотят продолжить войну в новой конфигурации.
– О… боюсь, что они решатся. Союз России и Германии для них неприемлем.
– В сложившихся обстоятельствах это их личные проблемы. По крайней мере, пока США заняты так неудачно протекающей войной с Японией, англичане находятся в крайне затруднительном положении.
– Да… – неспешно произнес Дениц. – Страшная мясорубка в Панаме и отражение десантов в Калифорнии стоили янки очень большой крови. Причем в Панаме все еще продолжают драться.
– А на Аляске японцы все-таки закрепились. Хотя, насколько я знаю, снабжение им обеспечивают русские.
– М-да.… Союзнички…
17 июня 1942 года. Лондон
Раздраженный донельзя Черчилль шел по коридору, попыхивая сигарой. Переговоры, зашедшие уже так далеко, вдруг совершенно неожиданно прервались. Официальное признание Москвы в том, что именно она захватила вполне себе живым и здоровым Канариса с опубликованием целого ряда крайне опасных документов. Контрнаступление, которое уже сейчас, спустя полторы недели после начала, грозило превратиться в катастрофу для Рейха и… И да. Этот чертов инцидент. Проклятые ирландские террористы. Как же удивительно не вовремя они оказались в нужном месте в нужное время. Ведь Рейх уже выслал целую делегацию, с которой очень многое получилось утрясти. И вот теперь ее нет. И что самое поганое, нет времени на то, чтобы начать все заново.
– Сэр, – кивнул офицер, стоящий у двери в кабинет. «Чертова предосторожность!» – подумал Черчилль, вспоминая серию терактов, унесших жизни ряда важных государственных деятелей Великобритании. Так не вовремя… Конечно, у них остались заместители, но пока еще они войдут в курс дела, разберутся, что к чему…