— И что?
— Кто предложил Анне ехать с тобой в Шанхай? Ты? Или она попросилась?
— Разумеется, она просила меня взять ее с собой. Мы очень привязаны друг к другу. Совершенно не удивительно, что она скучала бы без меня и хотела разделить со мной эту поездку. Мы ведь до этого разлучались с ней самое большое на неделю — когда ты рожала, и я почти все время был с тобой в клинике. Делла, она не устроила мне ни одной сцены ревности. Уже этим она заслужила эту поездку.
— А если…
— Без если. Мы летим в Звездный Пекин, а не на Сайгон. Мы не имеем никакого отношения к проблемам Билла Николса.
— А Мэдлин?
— И к ее проблемам я тоже не имею отношения. Я познакомился с Анной намного раньше, чем Мэдлин явилась к тебе откровенничать. Делла, ты подгоняешь факты под теорию. А теория у тебя одна — тебе просто не хочется делить с кем бы то ни было влияние на меня. Обычная женская ревность, даром что несексуальная. Ты мечтаешь, чтобы я так и сидел у твоей юбки, как мальчишка какой-то. О том, что мне нужна своя жизнь, свое счастье, ты не думаешь вообще.
— Если ты дашь себе труд напрячь память, — ледяным тоном сказала я, — это именно то, что я говорила перед чертовой индейской свадьбой. Что ты захочешь завести семью. И я со своим ребенком в твоем доме буду только мешать. Что ты мне тогда сказал? Что жениться не планируешь вообще. Да, у тебя была фобия. Только она прошла. Если вообще хоть когда-нибудь была. Я уже не верю, что ты мне тогда не наплел слезогонных сказок.
— Тебя никто из моего дома не гонит. Ты сама затеяла ссору с моей невестой. Ты, и только ты, устраиваешь конфликты на пустом месте.
— Спорим, она подсадная утка?
— Я не буду с тобой спорить. Ни о чем. Анна… — Август запнулся, покачал головой. — Ладно, чего уж там. Анна слишком наивна, чтобы участвовать в криминальных схемах. В худшем случае ее используют втемную. С этим я справлюсь. В конце концов, у каждого из нас есть прошлое, и далеко не всегда оно безупречное.
— Кроме тебя. Ты само совершенство.
— Язвишь? У меня тоже есть кое-какие моменты, и я не хочу, чтобы Анна о них узнала. Связаны они с тобой, сразу предупреждаю.
— О как. И что такого между нами было, чего нельзя знать наивной девочке?
— Будет лучше, если она не узнает от тебя ничего. Что можно, я сам скажу.
— Ну-ну, — я только и смогла, что усмехнуться. — Ну и ну. Теперь я сама буду голову ломать. Кстати, я не собираюсь жить в вашем доме.
— Это еще почему?
— Во-первых, потому, что никакой работы в будущем явно не планируется. Во-вторых, ты помнишь, какую роль я обычно играю? Ту самую, из-за которой Макс просто на пену от ревности исходил. Хочешь сказать, я и дальше буду этим заниматься? Быть, фактически, экономкой — только уже не при тебе, а при твоей жене? А не много ли чести какой-то Анне Лерой, чтобы княгиня Сонно ей прислуживала?
К моему удивлению, Август согласился:
— Да. Это проблема. Вот это — действительно проблема. Положим, обе вы получили титул по мужу, то есть она еще только получит, но… Но так нельзя, ты права. Давай попозже подумаем об этом?
— Не о чем думать. Я просто уеду.
— Куда?
— На Сонно, скорей всего. Все-таки это княжество моего сына.
— Отвратительное решение. Делла, мальчик вырастет очень быстро. Ему надо будет учиться…
— Август, у тебя скоро свои дети пойдут.
— И это повод сделать вид, что Огги мне чужой?
— Огги тебе чужой. Ты поиграл в крестного отца, но так продолжаться не может. Ты получил опыт, избавился от своих страхов, но дальше пойдешь своим путем, а мы — своим.
— Делла… — Август поднял взгляд и осекся. — Анна возвращается. Кажется, ей лучше. Тебе не кажется, что самое время нам всем принять таблетки и прийти в норму?
— У меня их нет.
— Ты же всегда их носишь с собой!
— Август, я не ношу их уже очень давно. Ты забыл — я сначала лечилась, потом забеременела, потом родила, и снова пришлось лечиться… Некоторым было совсем не до алкоголя, мягко говоря.
— Проклятье. Мне сейчас в аэропорт ехать, Алистера с Кейт встречать. А я заметно пьян.
— Ничем не могу помочь. Рискни отлучиться и промыть желудок, пока я буду болтать с твоей Анной.
— Спасибо. Я лучше поеду в аэропорт навеселе. Алистер видал и не такое, поймет.
Бледная, но ни капельки не подурневшая Анна аккуратно уселась на стул и виновато улыбнулась:
— Извините. Вино слишком крепкое было.
Скользнул официант, поставил перед ней чашку с чаем.
— Я, — она опустила взгляд, — я хотела попросить прощения за свой срыв. Мне очень больно, невыносимо больно все это вспоминать. Прошу вас, давайте сделаем вид, что ничего не было? И попробуем подружиться заново. Как будто мы только что встретились и ничего еще друг другу не сказали.
— Анна, ваш бывший муж замешан в крутом криминале. Если не в государственной измене.
— О Господи, — выдохнула она, — еще и измена. Делла, хотите верьте, хотите нет — я не знаю, где он сейчас. Это было какое-то помешательство, то, что случилось между нами. Я была совсем неопытной, а он решил, что я родственница сенатора Коллинза. На филфаке ведь все — дети из таких семей, банкиры и сенаторы… А у меня еще и внешность…
— На много миллионов, — подсказала я.
— Спасибо. Но я была самой простой. Я пришла учиться, я любила китайскую литературу. Тим… Тим вскружил мне голову. Я опомниться не успела, как уже была замужем. Потом… потом я потеряла ребенка, — она уронила слезинку. — Потому что увидела Тима с другой женщиной. А он во всем обвинил меня. Будто я нарочно обманула его. Он — мой кошмар и мое наказание. Потом я случайно узнала, что Тим часто ездит в Куашнару. Я так испугалась! Откуда только решимость взялась! Знаете, я вообще-то трусиха. Но когда я узнала… Тим — общается с диссидой?! Боже, я опомнилась только, у судьи. Я бы развелась раньше, но Тим угрожал мне. Обещал избить, изуродовать даже. И меня, и того мужчину, который осмелится подойти ко мне. Сама не понимаю, как мне удалось. И Август… — она нежно погладила его по руке и улыбнулась. — Наш декан — очень хороший человек. Он мне как отец. Он тоже понимал, что Тим пошел по скользкой дорожке. И как мог, помогал мне. Я так боялась ошибиться, что про всех новых знакомых спрашивала у него — как он считает, это достойный человек? И когда я увидела Августа… Я почему-то сразу поверила, что он разведчик! Он такой, такой… — Она мечтательно возвела глаза к небу. — Сильный, уверенный, надежный. С ним не страшно. Я очень удивилась, узнав, что он историк. Но к тому моменту мне было уже безразлично, я поверила в него, доверилась ему. И не разочаровалась!
Она болтала и болтала, типично девичьи фразочки, рассчитанные на мужские уши. Я гадала: Август что, верит ей? Вот во все это слащавое вранье, будто из дешевого романа, — верит? Принцесса из черной башни дождалась принца на белом коне… Он улыбался ей — тихо, ласково. Мне никогда так не улыбался. Ну, он и не был влюблен в меня, чего уж там.