Маг обернулся к карте, легким, даже изящным движением заставил появиться на ней красные линии воображаемых рубежей.
– Горный Муреш малонаселен, – сказал он. – Наши передовые гарнизоны расположены вот по этой линии. Территории эти еще до войны принадлежали Трансильвании, так что у Моравии не может быть к нам претензий. Но сейчас объективно нам нужно прокормить куда больше людей. Именно по этой причине я и выбрал Загорье, а не богатую Паннонию, которая ближе и в которую с давних времен проложены отличные дороги. Боруш мне нужен как центр региона. Князья вот этих замков, – он перекрасил земли от Севле до Еловой горы в темно-зеленый цвет, – мне принесли присягу. Большинство – добровольно…
– Эти земли были возвращены… – сказал Ковач.
– Уверяю вас, сейчас это снова не так. Вот, смотрите…
На склонах гор, куда недавно отступали отряды мурешской и трансильванской пехоты, обозначились темно-зеленые пятна.
– Это места сбора моих отрядов. Как только ваша армия двинулась за Тису, они начали потихоньку спускаться с гор и занимать прежние позиции. Боруш, кстати, был возвращен первым. Хотя ваши маги его основательно потрепали, и крепости предстоит серьезный ремонт. А может быть, и реконструкция. А вот так будет, если вы не передумаете…
По мановению руки гоблина отряды соединенной армии окрасились в малиновый цвет. А навстречу ей сразу с трех направлений поднялась темно-зеленая волна.
– Вот-вот должна еще подойти трансильванская кавалерия. Но для начала будет достаточно и того, что есть сейчас…
Даже Ферг, не имевший опыта военачальника, и то видел, что их войскам придется туго: если правда то, что мосты через Тису снова в руках врага, могут возникнуть проблемы с поставками продовольствия и подходом подкреплений. Да, бо́льшая часть войска переправлялась западней Еловой горы, на плотах. Но теперь кто может поручиться, свободны ли эти территории? Вчера еще были свободны. А сегодня?
– Подумайте, – увещевал Гарсааш. – То, что я предлагаю, – это не проигрыш! Это достойное соглашение между всеми нами. Достаточно разумными, я надеюсь… людьми. Вы получаете спокойную границу, хороший рынок и гарантию того, что ни мы, ни Трансильвания не будем нарушать установленные в этих рамках рубежи. Даже ваше вольное Загорье не получит ничего, кроме выгоды. А если вы решите, что вам сейчас нужней ради собственного тщеславия положить в этих горах добрую половину своих и моих войск… ну что ж. Я приму и такое решение. Каким бы глупым ребячеством оно ни выглядело. Но что вы будете делать, добравшись до Бира? Это всего лишь центральный городок маленькой провинции. Верхушка жреческого капитула находится не только в другом городе, но и в другой стране. А я с недавних пор и вовсе могу оказаться в любом угодном мне месте. Если будет нужно, я начну все заново в другой части Земли. А вы сможете ли? Когда вернетесь домой ни с чем? Зная, что стали причиной гибели не только солдат, но многих и многих простых людей, в кого бы они при этом ни верили и какие бы силы ни призывали…
Повисла нехорошая пауза. Ферг думал, что знает, о чем размышляет сейчас генераль Ковач – о том, что гоблин лжет и что если уж он счел необходимым лично появиться здесь, то шанс на победу у соединенной армии все-таки есть.
Но Ковач думал о семье, которая ждет его в Моравии. О князе, который уж точно не приказывал ему брать штурмом столицу Муреша… Думал об этом, старательно укладывая на огромную, только что им самим придуманную чашу весов…
– Я понимаю, – внезапно сказал гоблин. – Вам нужно время все обдумать. Я приду за ответом завтра.
Сказал – и словно растаял в воздухе. Только на пол просыпалось несколько крупинок серого пепла.
В шатре все молчали, находясь под впечатлением от встречи.
– Он мог солгать, – хмуро произнес Херцог.
– Посмотрим, – высказал светлую мысль мастер Туули, – что принесет завтрашняя разведка.
Утром появились первые донесения – похоже, гоблин не соврал ни одним словом. Дождавшись возвращения последней группы, Ковач приказал командирам готовиться к отходу.
Войско, так ни в один бой на левом берегу Тисы и не вступившее, бесславно возвращалось назад…
* * *
Вид у солдат и офицеров был подавленный, у костров почти не звучали разговоры. До побережья оставались считаные мили. Часть войска наверняка уже была там – налаживали переправы, готовятся сойти на свой берег. Но это нерадостное возвращение.
Даль, весь предыдущий день присматривавшийся к Фергу, все-таки этой ночью не стал устраиваться на ночевку с разведчиками, а подошел к госпитальному костру:
– Можно?
Все уже спали, даже Лорант задремал в палатке. У костра только сам доктор задумчиво ворошил угли тонким прутом.
– Конечно. Садись.
Даль не торопился. Он не уставал так, как другие солдаты, но возвращение в мир живых подарило замечательную возможность снова пробовать человеческую еду и ощущать все прелести сна. Сон его, правда, теперь длился не более двух часов в сутки – но его хватало.
Молчание было тяжелым, в нем плавилась недосказанность многих минувших дней. Дальгерт спросил с досадой:
– Может, расскажешь? Или и мне не доверяешь?
– Разве дело в доверии? В каких-то других вещах. Мелких и бытовых. Я ведь действительно мог убить брандейца. Была у меня такая возможность.
– Так это тебя заботит?
– Нет. Не это…
Он снова поворошил прутом в костре. Угли налились краснотой, по ним пробежало пламя. Ферг сказал:
– Белалу Вораш я впервые увидел почти три месяца назад, на хозяйственном дворе агерского госпиталя. Она пришла за помощью. Меня ничуть не удивило, что она прогуливалась возле заброшенного храма Заточенных: на ее руке красовался знак Хаоса, и сама она была верной последовательницей Дарнара и Юргнорда. Удивило другое: там, в храме, она нашла раненого и поспешила в город за помощью…
Ферг старался рассказывать отстраненно, чтобы слушатель мог сам составить мнение о событиях, без всякой подсказки со стороны. Рассказывал, а перед глазами вставали эти самые события одно за другим… и каждое воспоминание словно пеплом присыпано, приправлено горечью от осознания, что он чего-то не понял в ней, не разглядел. Не бывает такого, когда речь о совсем посторонних людях. Так память цепляется лишь за важное, за то, что дорого. И держит, и не отпускает, заставляет каждый раз возвращаться к тому самому, главному вопросу: зачем она рассказала Чордашу о Лоранте? Тот мурешский солдат подтвердил – она сделала это сама, без всякого принуждения. Сама. Но, может, правильней спрашивать не «зачем?», а «почему?». Может, важней – причина?
Нет ответа.
– Чордаш приказал оставить ее на том острове. Я не знаю, почему он так решил. Один из его выживших товарищей сказал, что он ей не доверял… я собираюсь ее найти. Но я не знаю троп Междумирья и ни разу не пытался уйти за пределы трех миров. И поиск по магическому следу мне тоже дается плохо. Так что провожу тебя до дому и, если вы с Ильрой меня за такую наглость не погоните в шею, подброшу вам на месяц Лоранта. А сам попытаюсь ее найти.