Отец Белы никогда не воевал, но войну видел. Двенадцатилетним мальчишкой он убежал из дому, чтобы присоединиться к одной из армий Зафира. Потому что Зафир сражался, чтобы освободить Заточенных, и тогда казалось, что до заветной цели остается совсем чуть-чуть, один маленький шаг…
Война его напугала: он никогда не рассказывал о тех своих приключениях и, когда ветераны начинали вспоминать события тех лет, всегда находил предлог, чтобы уйти.
Всадницы миновали ворота княжеского замка и чуть задержались у большого, но мрачноватого и давно не ремонтированного здания.
– В этом доме княжеский госпиталь и хоспис, – рассказала служанка, – здесь работают лучшие доктора и лучшие маги, сведущие в целительстве. На первом этаже госпиталь для богатых, а в хоспис попадают те, кому обычные врачи помочь не могут. И там может оказаться даже самый последний из бедняков.
Высокие каменные дома агерской знати сменились зеленым парком, через который тянулись выложенные булыжником аллеи. Ветер трепал молодую июньскую листву, солнце просвечивало сквозь нее, и по земле струились ажурные тени. Парк не был пуст. Прогуливались красивые пары, гувернантки отдыхали в тени высоких деревьев, а дети играли, прячась друг от друга за стволами. Парк казался уютным и старым.
– Арена была где-то там, за фонтаном, – пояснила Зарина.
Они не стали въезжать на аллеи, свернули левей, к стене рыночной площади. Здесь было людно, по брусчатке непрерывно катились телеги и крытые повозки, спешили горожане и горожанки, сновали мальчишки-разносчики…
Зарина поспешила свернуть с этой улицы. По пути она рассказывала о местах, по которым они проезжали. Вот старый купеческий дом – сейчас в нем приют. А вот в том деревянном здании раньше жила знаменитая актриса, и в дни премьеры около него было не протолкнуться от поклонников. А вон в том дворе обитают цыгане. У них весело и шумно…
Городские окраины оказались не менее чистыми и аккуратными, чем центр. Разве что булыжная мостовая сменилась пыльной грунтовой дорогой, и дома здесь были попроще, а окна поменьше и в частых переплетах. Зато больше деревьев и вообще как-то просторней, не то что в каменном, густо застроенном центре.
– Нам сюда, – скомандовала Зарина, показав на наезженный проселок. – Вообще-то эта дорога ведет на Салек. Это такая деревня у соленой горки. Там неподалеку летний домик князя. Но он только так называется «домик», а на самом деле это большой дом, в котором постоянно живет прислуга, и даже конюшня есть. Но храм, который мы ищем, тут совсем рядом, за выселками…
Белала почему-то ждала, что увидит развалины сооружения, похожего на Сибушский храм, может, поменьше и попроще убранством. Однако реальность приготовила сюрприз, который ее скорей обрадовал. Под храм, видимо, перестроили большую каменную усадьбу или маленький замок – с башней и просторным холлом. Но когда-то, может быть, и тридцать лет назад, а может, и меньше, здание сгорело – обрушилась кровля, обвалилась одна из стен. Частично осыпалась внутрь и башня.
– Вот, – сказала Зарина. – По-моему, жуткое место.
Бела спешилась, стараясь не запутаться в юбках. Вылезать из дамского седла оказалось еще более неудобно, чем садиться в него. У Зарины таких проблем с платьем не было. Она-то могла себе позволить надеть укороченную юбку без пышных фижм. Графиня Вораш, однако, должна выглядеть элегантно и привлекательно даже в час загородной прогулки в сопровождении одной-единственной служанки.
– Идемте, – позвала Зарина. – Сначала князь хотел разместить здесь дополнительные казармы, и даже начали расчищать фундамент, но потом нашли для солдат более удобное место. Пойдемте, там интересно. На полу узор сохранился. И решетки на окнах.
Бела застыла у входа. Ей всегда нравились старые заброшенные дома. В них хранилась память о прошлых владельцах, их тайны и печали. Этот дом давно стал излюбленным местом игр для мальчишек с выселок. У входа обнаружилось даже старое кострище и запас дров.
И еще: именно в этот момент на какое-то мгновение Белала ощутила то самое присутствие, которым не пахло ни в их домашней молельне, ни в величественном храме в Сибу.
Всего на миг.
Оно показалось ей странным. Незнакомым и чуждым. Словно прикосновение слабо светящегося болотного тумана. И почти тут же оборвалось, как будто его спугнул голос служанки:
– Графиня! Скорее! Тут человек… Ему плохо!
Бела перешагнула порог разрушенного храма, уже предчувствуя недоброе.
Зал тонул в сумраке. На пыльном полу сквозь грязь проступали контуры Звезды богов. Кое-где из стыков плит пробивалась трава. В центре, застывший в нелепой, неудобной какой-то позе, лежал человек. Над ним склонилась встревоженная Зарина.
Бела поспешила туда, предположив отчего-то, что человек лежит тут не просто так, что он жертва и что кто-то проводил здесь второе таинство по полному обряду: так, как это описано в жреческих свитках.
Но нет. Человек дышал. Взгляд его был пустым и тусклым. Может, он попросту пьян?
Но пьяного легко определить по запаху. Запах от него действительно шел не самый приятный, но уж алкогольный-то перегар Белала узнала бы. И Зарина наверняка тоже. Нет, он не был пьян.
– Это похоже на княжью болезнь… – сказала Зарина. Она уже расшнуровала ворот его куртки.
Бела отметила, что куртка у него дорогая, украшена шитьем. Прочая одежда тоже светлая, красивая, сидит точно по фигуре. Плаща и перевязи нет, сорочка из батиста…
Но все это рваное и грязное. Обувь… Он где-то потерял левый сапог и, видимо, даже не заметил. Босая нога сбита в кровь. Ссадины есть и на обоих коленях.
– Надо на помощь позвать, – сказала Зарина. – Хотя ему теперь никто не поможет. У него нет амулета…
– Почему ты думаешь, что нет?
– А иначе Князь бы до него не добрался.
– Это может быть какая-то другая болезнь… Надо его, наверное, в город… Только мы его не дотащим. И на лошадь не посадим.
– Графиня, позвольте, я съезжу в предместье, попрошу телегу.
– Я сама съезжу. Меня, наверное, быстрей послушают. И велю, чтобы послали человека в город за лекарем.
– Тогда давайте я помогу вам забраться в седло. Совершенно неудобная вещь…
* * *
Белала время не считала. Сколько-то минут заняло выяснение, у кого можно взять телегу. Потом пришлось долго уговаривать хозяина, объясняя, что это быстро, что в старом храме человек лежит, которого поцеловал Князь Мертвецов. Наконец его удалось убедить. Потом она еще столько же уговаривала его отправить посыльного в госпиталь, за лекарем.
Хозяин телеги, важный седой дед, сказал, что съездит к сгоревшему храму. И что благородной госпоже не о чем беспокоиться. А если она хочет, то пусть сама до госпиталя отправляется – верхами-то оно быстрей будет. Белала, выругавшись, неуклюже влезла в седло. Если бы не кстати обнаруженная на хозяйском дворе колода, пожалуй, не справилась бы.