Ничего другого я и не ожидала.
— Сначала ко мне, — прихватив со стола папку, встал из-за стола старший следователь.
Я повторила последнюю часть его маневра, успев до того, как покинула кабинет, еще раз оглянуться на Фариха. Тот уже стоял у окна, плечи опущены….
Оказаться на его месте я бы точно отказалась. С одной стороны его чувства к матушке, с другой — необходимость.
Жалеть не собиралась, этот — справится.
— Напугана? — спросил Маркони, когда за нами закрылась дверь кабинета Соула.
— Не знаю, — пожала я плечами, бросив взгляд на стол Шаеса.
Стопка чистых листов бумаги, кристалл для копирования, стаканчик с карандашами, чернильница, чернильная ручка… довольно дорогая вещь, да и все еще редкость.
— Поздно доходит? — сбил меня с мысли Маркони. В его голосе мне послышались угрожающие нотки.
Я не ошиблась….
— Анастасия, — схватил он меня за плечо, разворачивая к себе, — ты понимаешь, что пока тебя спасала только случайность?!
Я — понимала. И не только это.
— Практика показывает, что как ни прячь подзащитного, единственно действенным способом его спасти, является розыск тех, кто желает ему смерти. В моем случае этот вариант пока что затруднителен. Не зная причин….
— И кто кого должен учить? — недовольно качнул головой Маркони, но меня отпустил. — Идем ко мне, поговорим… о причинах.
Я вновь посмотрела на Шаеса, тот подмигнул и поднял вверх большой палец…. Из комнаты отдыха опять доносились приглушенные звуки, словно там кто-то разговаривал шепотом.
Пока шли по коридорам, да поднимались по лестницам, я вновь ловила на себе взгляды. Сочувственных не было, решительные, что добавляло уверенности.
— Лой, приготовь нашей гостье чай, — попросил он своего эксперта, когда мы вошли в его кабинет. — А ты — располагайся, — подавая мне папку, показал он на свободный стол.
Сам, прихватив кувшин с водой, направился к окну… поливать стоявшие там цветы.
— И не смотри так, — не оглянувшись, фыркнул он, — их посадила моя жена.
— А я разве что-то говорю? — сдержав улыбку, направилась я в указанном направлении. — Говорят, ты не разрешаешь ей посещать светские мероприятия? — открыв папку и отложив в сторону уже знакомый отчет, спросила я.
Месть и ничего кроме мести.
— Хочешь позлить? — довольно миролюбиво полюбопытствовал Маркони, продолжая поливать. Делал это аккуратно, низко опустив кувшин и медленно поводя им вдоль краев горшков.
— Ни в коей мере, — заверила я его, возвращаясь к выводам экспертов.
Понятно, что это были результаты лишь самых первых экспертиз — основное стоило ожидать не раньше, чем после обеда, но хоть что-то.
Пробы почвы, воздуха, листьев и цветов с кустарника, рядом с которым стояла скамейка. Изменения магического фона. Анализ остатков колючки. Исследование кафтана князя….
— И почему я ему совершенно не верю? — переворачивая очередной лист, на котором не было ничего, что мне не было бы уже известно, проворчала я.
Кивнула Лою, который как раз в этот момент поставил передо мной глиняную кружку, над которой заманчиво курился ароматный парок.
— Ты о князе? — уточнил Маркони. Кувшин он держал за изогнутую ручку, перевернув дном вверх.
Набухшая на горлышке капля скользнула вниз, чмокнула об пол….
Взгляд цеплялся за мелочи, словно именно в них пытаясь найти подсказку.
— О нем, — вздохнула я. — Экспертиза подтверждает наличие в исследуемом кафтане плотного плетения велдарского шелка. На внешней стороне отчетливые многочисленные следы от тонких острых предметов и точечные вкрапления частично нейтрализованного яда, — процитировала я один из выводов.
— Он рисковал, — заметил вскользь Лой, устраиваясь за своим столом. Те бумаги, которые я уже просмотрела, забрал с собой. — Ух ты! — воскликнул спустя секунду. — Устойчивость к ядам.
— Откуда — можешь не спрашивать, — нахмурилась я.
Мне бы вернуть сгоревшую в лихорадке память, но… это было нереально. Матушка уже пробовала, когда искала сведения о моих родителях. Несколько магов разных уровней, и… ничего. Все воспоминания начинались с того момента, как я открыла глаза и увидела перед собой ее лицо. До этого — темнота, словно я родилась лишь в это мгновение.
— Я и не спрашиваю, — добродушно улыбнулся он, — но добавить могу, — Лой смотрел на меня со снисходительностью взрослого и умудренного к несмышленышу.
Возмущаться я не стала. Пятнадцать лет разницы в нашем деле значили очень много.
— И? — поторопила я его.
Маркони не только поддержал меня взглядом, но веско так опустился на стул рядом со столом. Кувшин продолжал держать с руке.
Лой, прищурившись, посмотрел на нас, качнул головой, словно откликаясь на собственные мысли и начал:
— Яды пятнистой и черной лягушки относят к группе императорских.
— Потому что такие действенные?
— Потому что одно время ими очень успешно травили императоров и султанов, — хохотнул он. Вот только в глазах веселья заметно не было. — В те времена магами эти яды не определялись, да и лекари по симптомам опаздывали, так что мёрли от них и очень часто. Пока не научились вырабатывать к ним устойчивость. Теперь все дети императорского и близких к ним родов обязательно проходят через эту процедуру.
— Хочешь сказать….
Испугаться я не успела:
— Не обязательно, — успокоил меня Лой. — Готовят четыре смеси с разной дозировкой в них. Шесть приемов каждые двенадцать часов. Первая — самая слабая, через десять минут дают противоядие. Вторая — сильнее, но противоядие дают уже через пятнадцать минут. После последней…. — Он замолчал, предлагая додумать сами.
Я и додумала…. Стало страшно.
— А что с "не обязательно"? — уточнил Маркони, опередив меня.
— Вот это самое интересное! — Лой приподнял указательный палец, делая акцент на своих словах. — Прежде чем применить яд на собственном отпрыске, смесь давали другому ребенку. Подбирали того же пола, возраста и здоровья. Если тот выживал….
Он опять не закончил, но тут было понятно и без дальнейших объяснений.
— И много тех, кто владеет секретом смеси ядов? — Маркони больше интересовала конкретика.
— Единицы, — "утешил" его Лой. — И даже их имена являются секретом.
— Еще бы князя проверить, — протянула я задумчиво.
— Не позволят, — восприняв мои слова серьезно, качнул головой Маркони. — Но об Анастасии он не знал, это точно.
— Где это написано? — я тут же демонстративно встряхнула оставшимися у меня отчетами. — Не вижу. И то, что он бросился меня спасать….