Сам хозяин таверны, лично накрывавший наш стол, теперь стоял за стойкой и умильно смотрел на меня. О втором покушении здесь было уже известно.
— Я так больше не могу, — в очередной раз встретившись с Жаркусом взглядом, вздохнула я.
— Это я не могу, — пытаясь дожевать очередной блинчик, прошамкал Вильен. — И есть больше не могу, и не есть — тоже не могу.
Судя по дружному чавканью, остальные были с ним согласны. Кроме нас пятерых за столом сидели еще Маркони и Лой. Этих пригласила лично я, чтобы потом не пришлось повторять пришедшую в голову идею.
— Все, перерыв, — откинулся на спинку стула Сэм. — Ты пыл-то свой умерь, — толкнул он локтем сидевшего рядом Энгина, — а то не сможешь исполнять свои обязанности.
— Мне думать не надо, — хохотнул тот в ответ, но тарелку с двумя оставшимися блинчиками отодвинул. Тут же передумав, вернул ее на место, но пальцы о салфетку вытер, как и Самюэль, взяв паузу. — Так что там с сиротским домом? — сыто проурчал он, намекая, что пора бы вернуться к вопросу, ради которого мы тут собрались.
Остальные оказались с ним солидарны, дружно посмотрев на меня.
— Виль, ты или я? — сделав вид, что совершенно не замечаю направленных на меня взглядов, поинтересовалась я.
Тот качнул головой, на мгновение блаженно закрыв глаза.
Несмотря на неплохое жалованье, монет у Вильена постоянно не хватало. Большую часть он отдавал в императорский банк, копил на свой дом. Комнатка, которую снимал, была небольшой, соседи — шумными. Столовался вместе с остальными постояльцами, что на пользу ему не шло — с нашими-то нагрузками, так что мы с Сэмом старались подкармливать друга, изобретательно находя для этого веские причины. А то бы….
Парень был гордым, но не до самовлюбленности, что меня радовало. И — печалило. Внимание к себе со стороны девушек он принимал за проявление женской жалости
Поступи Виль в магический корпус, куда его зазывали, уже бы жил самостоятельно, но он предпочел Следственный департамент. Родителей Вильена убили во время ограбления, когда ему было двенадцать. Из близкой родни — никого. Так он, сын мелкого торговца, попал в сиротский дом, на пансион оставшегося ему в наследство не хватило.
А спустя три года у Вильена открылись магические способности, что вновь изменило его судьбу. Из маленького городка на севере Аркара Виль попал в столицу империи.
— Сама, так сама, — с улыбкой глядя на своего эксперта, заметила я. Видеть его таким… добродушно-расслабленным, было весьма приятно. — Приют, пансион, сиротский дом, кадетский корпус… — начала я, переведя взгляд на Маркони, — отличаются друг от друга лишь внешним антуражем, законы, по которым они живут — едины. Есть лидеры явные, вокруг которых обязательно появляется ближний круг тех, кто готов не только смотреть в рот, но и сделать все, что их кумир прикажет. Есть те, кто оказался на другой стороне, стал врагом. Их — травят. Жестко, безжалостно.
Легкость, которая еще минуту назад витала над нашим столом, растаяла, как пар над остывающим киселем.
Жаль, конечно, но мы не забывали, ради чего пришли сюда.
— Это если примитивно и плоско, — продолжила я, — посмотрев на взаимоотношения воспитанников снаружи. А вот если то же самое, но изнутри, испытывая на себе, то все выглядит значительно многообразнее. И лидеров обычно не один, а несколько. С кем-то идет явная борьба за иллюзорную власть, кто-то предпочитает оставаться в тени, оттуда дергая за ниточки.
— Она не являлась явным лидером, — предпочтя обойтись без имени, заметил Энгин.
Маркони ответил вопросительным взглядом, но я качнула головой — неважно.
— Зато она относилась к так называемым неприкасаемым, — дополнила я слова весьма осведомленного для своей роли телохранителя. — Не примыкала ни к одной из групп, но и никогда не подвергалась нападкам.
Узнать об Аннет Штудер мне удалось немногое — сказался недостаток времени, но то, что добыла, подтверждало мои слова. Девушка в пансионе выглядела, как призрак. Вроде есть, а вроде…. До истории с тайником ничем особо не выделялась.
Ну а те кражи… по мелочи, на основании которых старший Паррей сделал вывод о том, что барышня — прирожденная воровка, мною объяснялись совершенно иначе.
— И что из этого следует? — Вопрос задал Маркони.
— Пока — ничего, — улыбнулась я ему. — При этом — девушка не лишена амбиций и стремления крутить этим миром. Способности добиться желаемого тоже присутствуют, что лишь подстегивает ее, подталкивая к цели.
— Тайный лидер? — задумчиво посмотрел на меня Энгин. — Похищение компромата из тайника наставницы вписывается в твое предположение.
— Нет! — не согласилась я с ним. Виль меня поддержал. — Стремления тайного лидера требуют от него оставаться невидимкой, играть за спинами других. А наша героиня для этого слишком ярка, эпатажна и… — я посмотрела на Энгина. С грустью, — труслива.
Тот понял, о чем я хотела сказать, но внимания на этом заострять не стал:
— То есть, ее кто-то заставил?
— Да, — кивнула я. — Играя на чувствах, угрожая или просто в качестве платы за покровительство. Это даже могла быть своеобразная игра, доказательство, что она достойна находиться в круге избранных.
— И эта кто-то… — вернул меня к главному Маркони.
— Не столь знатна и богата, не столь красива, но достаточно умна и хитра, чтобы оставаться в стороне. Скорее всего — со вторым бытовым уровнем магии, практична и не избалована. Возможно, старшая дочь в семье, где есть дети немного младше.
— Я бы сказал, что ее отец из ремесленного квартала. Не удивлюсь, если ювелир.
Я кивнула Вилю — думали мы с ним об одном и том же:
— У ювелиров побывал кто-то из своих. Чтобы действовать, не оставив никаких следов, нужно быть в курсе множества мелочей, на которые другие не обращают внимания. Знать их быт изнутри, жить этим. — Я замолчала, вытаскивая из памяти ощущения, которые испытала во время осмотра. Чувство, что это был совершенно чужой, незнакомый мне мир, было очень ярким. — Когда проходит мимо патруль, от чего это зависит. В какое время закрываются лавки, в какой последовательности убирается товар с витрин, что именно прячется в сейфы, как выставлены охранки. А ведь есть еще скрипучие ступеньки, выступы в коридоре, о которых нужно помнить, светильники, которые загораются, если подойти к ним слишком близко…. — Я усмехнулась собственным мыслям: — Вплоть до того, что украденные гарнитуры — изделия добротные, но вполне подойдут и жене или дочери зажиточного торговца и представительнице статусного сословия.
— И еще, — добавил Вильен, — у ювелиров действовали как минимум двое, одному там не справиться.
— Интересно, — обдумав сказанное нами, задумчиво качнул головой Маркони.
— Это только версия, — подчеркнула я, — мы можем и ошибаться.
— До этого времени у нас и этого не было, — приняв дополнение к сведению, тем не менее, подчеркнул он. — Но мотив?!