Однако мои опасения оказались напрасны. Чем дольше я листала страницы, тем больше успокаивалась. Кларисса, видимо, здраво рассудила, что негоже бумаге поверять свои сердечные тайны, ведь всегда есть вероятность, что записи попадут в чужие руки. Поэтому пока я видела лишь рецепты всевозможных мазей, отваров. Встречались мне и описания ядов, причем если в начале блокнота Кларисса делала упор на лечебном травоведении, то ближе к середине она сосредоточила все свое внимание на способах быстрого и незаметного убийства.
«Я чувствую себя всемогущей».
Эта фраза, написанная на полях, заставила мой взгляд споткнуться. Я вернулась и перечитала написанное. Затем пролистнула несколько страниц назад, обращая внимание именно на поля. Угу, сдается, я едва не пропустила нечто весьма любопытное. Нет, как таковых фраз больше не было. Но меня заинтересовали рисунки, которых здесь было великое множество. Казалось бы, обычная привычка — чертить что-нибудь абстрактное, пока твой мозг занят обдумыванием той или иной проблемы. Но рисунки Клариссы поражали множеством мельчайших подробностей. Да, стоило признать: в ней умерла талантливейшая художница, способная парой росчерков пера создать узнаваемую картину. Вот на земле лежит человек, и я вижу, что это Морган. Чуть поодаль выпрямилась с нескрываемым торжеством незнакомая мне девушка. И я поняла, что Кларисса изобразила ту сцену, при помощи которой собиралась избавиться от надоевшего возлюбленного.
А вот поединок между Арчером и Морганом. Морган стоит на коленях, а мой жених уже занес над его покорно склоненной головой шпагу, желая довершить начатое. Но торопится издалека нейн Ильрис, и я знаю, чем все завершится.
Я поморщилась и пролистнула несколько страниц, посвященных все той же теме. Окончание этой невеселой истории я знаю. Посмотрим, что там дальше.
Ага, а вот это было уже интереснее. Сразу же после фразы, привлекшей мое внимание, пошли совсем другие рисунки, напоминающие, если честно, мечты какой-нибудь маленькой девочки о том, как она станет принцессой и все будут ей поклоняться. Почти на каждой странице был изображен трон, сделанный таким образом, что сидящий на нем человек словно находился в оскаленной пасти дракона. Но, естественно, это место было уже занято, и занято именно Клариссой. Стоило признать, она не сумела удержаться от вполне понятного и такого человеческого стремления стать краше, поэтому весьма польстила себе в этих автопортретах. Темные волосы будто полощутся на ветру, желтые глаза словно сыплют искрами. Но самое главное: ее хорошенькую головку венчала самая настоящая корона.
«Повелительница драконов», — так был подписан один из рисунков.
«Девица рвется к власти, — резюмировал Эдриан увиденное. — Ну что же, полагаю, мы нашли ту самую злодейку, которая опутала тенетами своих интриг замок рода Ульер».
Я поморщилась, недовольная такой поспешностью выводов со стороны своего спутника. Ох, боюсь, он слишком торопится. Если бы дело обстояло так просто, то что мешало тому же Диритосу или Шериону разоблачить Клариссу? Ладно, предположим, первый не хочет выходить из тени, желая сохранить свой статус легенды. Но Ульрика целиком и полностью предана ему. При помощи его подсказок фея сумела бы разобраться с Клариссой. Да и вообще как-то не тянет молодая драконица на прожженную интриганку. Я по-прежнему считаю, что она слишком глупая и самовлюбленная для этого.
«Самая страшная ошибка, которую можно сделать в жизни, — это недооценить врага и переоценить друга, — неожиданно изрек мудрость Эдриан. — Ты тоже не торопись с выводами, Мика. Возможно, ты судишь Клариссу по тщательно подобранной маске».
Я неопределенно хмыкнула, не став вступать в спор с духом погибшего мага. Возможно, он прав. Но не даст мне покоя то обстоятельство, что Кларисса лишилась изрядной части легендарного драконьего нюха. Если это на самом деле так, то получается, существует еще один противник. Правда, непонятно, почему он направил свой удар именно на слабую половину драконьего рода. Кларисса, нейна Деяна… Интересно, а другие драконицы пострадали от загадочного недуга или же он поразил только постоянных обитательниц замка?
«Я бы поостерегся называть дракониц слабыми, — несогласно фыркнул Эдриан. — Кстати, и лишение их нюха весьма разумный шаг. В книгах, которые я некогда прочитал, утверждается, что чутье у дракониц намного острее, чем у драконов. Один исследователь даже заявлял, что благодаря ему они обладают повышенной способностью к телепатии».
Да, кстати о телепатии. Я вспомнила слова нейны Деяны о том, что среди драконов одного гнезда существует сильная телепатическая связь. Если это так, то почему наш загадочный противник еще не выдал себя? Или же он не дракон?
«Об этом я тебе и толкую, — терпеливо повторил Эдриан. — Связь-то существует, но считается неприличным использовать ее без крайней нужды. В самом деле, кому приятно осознавать, что ты весь на виду. Ведь твой сосед по обеденному столу будет в курсе даже того, вымыл ли ты руки после отхожего места, не говоря уж о других мелочах, которыми не принято делиться пусть и с самыми родными. Поэтому драконы обычно используют защиту от телепатии. Но, как я уже говорил, повышенное чутье дракониц зачастую позволяет обойти ее. Не специально, конечно. Просто не всегда мысли можно только прочитать. Куда чаще их угадывают. По выражению глаз, по мимике, по запаху тела, наконец. Драконицы „считывают“ все эти параметры машинально, не задумываясь об этом. И этим могут быть очень опасны. — Эдриан подумал немного, после чего завершил свою речь почти шепотом: — Знаешь, если бы я планировал какую-нибудь грандиозную пакость драконам, причем желал бы сотворить ее в замке, то поступил бы именно так».
Я тяжело вздохнула. Резонное замечание, ничего не скажешь. Тогда получается, что Кларисса — такая же жертва. Так сказать, коза отпущения, на которую попытаются повесить все беды. Но я не сомневалась, что Кларисса знает, кто на самом деле руководит этим теневым театром. Еще бы придумать способ, как разговорить ее. Она хоть и глупа, но эту тайну явно будет хранить до последнего.
Я перевернула еще страницу записной книжки. И похолодела от ужаса, потому что узнала себя на последней картинке. Кларисса изобразила меня мертвой. Я лежала на кровати в своих покоях, а посередине груди весьма недвусмысленно торчал кинжал.
«Ого! — присвистнул Эдриан, тоже по достоинству оценив это художество. — Выходит, на роль следующей жертвы избрали тебя».
По моей спине табуном пробежали ледяные мурашки: сначала в одну сторону, потом в другую. И по закону подлости именно в этот момент за дверью послышался какой-то приглушенный шум.
«Ну все, по твою душу пожаловали, — предупредил меня Эдриан. — Прячься!»
Я вскочила со своего места и принялась бестолково метаться по комнате, отчаянно прижимая к груди записную книжку, будто та могла спасти меня от убийцы. Правда, старалась производить при этом как можно меньше шума, но не уверена, что у меня это получалось. То и дело под ноги лезли диваны, кресла, столы.
— Демоны! — беззвучно выругалась я, в очередной раз споткнувшись о какой-то предмет обстановки. — Да сколько здесь мебели-то! А укрыться негде.