Сам городок расположился на плоском, как столешница, месте и построен был по стандартному местному принципу – на параллельных улицах и перпендикулярных им авеню, кварталы по четыре участка, иногда по шесть. И да, бедным городок не выглядел. Не Скоттсдэйл, разумеется, но машины у домов приличные, чистота и ухоженность, у каждого дома лодка на прицепе, а у многих еще и ар-ви во дворах стоят. Дома все больше щитовые, но не маленькие и выглядят добротно, так что деньжата у населения какие-то все же водятся. Подозреваю, что живут больше туризмом, которого здесь тоже хватает, зачастую местным, – люди едут к реке, у многих неподалеку есть домики, нечто вроде дачек, куда приезжают ненадолго. Ну и казино, опять же, с традиционной стоянкой для ар-ви возле него.
Это был обычный, не «пенсионерский» городок, с населением в три тысячи, где большинство людей работает, а не доживает свой век на накопленную пенсию. Нужный мне дом находился на углу Мохаве-авеню и Двенадцатой улицы. Перед домом на гравийной площадке стояли три машины – пикап, внедорожник и зеленый седанчик. Внедорожник – красная «Такома» – принадлежал Коди Бисону, он на нем тогда от бара уехал, я помню.
Пристроил свой «Форд» рядом с ним, вышел, почувствовал, как завибрировал в кармане телефон. Пришло сообщение от Патрика о том, что он уже заселился в гостиницу в Сидоне. В ответ я посоветовал ему действовать по плану и направился к двери.
Постучать не успел – услышал шаги, и дверь распахнулась. В дверях стоял Коди.
– Проходи, – сказал он. – Сейчас завтракать будем.
В просторной кухне с «завтрачной» стойкой я увидел еще двоих людей. У плиты хлопотала седая женщина, с волосами, стянутыми в длинный хвост, одетая в джинсы и клетчатую рубашку, а у стола стоял вполне крепкого вида мужик лет под семьдесят, наверное, в длинных шортах и просторной майке. Был он стрижен под ежик, загорел до черноты, а рукопожатие его оказалось крепким и энергичным.
– Меня зовут Майкл, – тряхнул он мою руку.
– Сергей, сэр, – представился я.
– Это Сэра, моя жена.
Сэра улыбнулась белыми ровными вставными зубами, при этом очень обаятельно, тоже пожала мне руку.
– Садитесь завтракать.
Завтрак был простым и традиционным – глазунья из двух яиц, сосиски, бекон, обжареная картошка, гренки. В большом кувшине апельсиновый сок, от которого я отказался, сославшись на запрет врачей, и который заменил водой. Кофе. Разговор шел о погоде, надвигающейся жаре, ни о чем, в общем; главную тему, ту, из-за которой я сюда приехал, пока обходили.
После завтрака Майкл предложил нам с Коди посидеть на террасе, выходящей на небольшой задний двор, в котором в уголке возвышался монументально возведенный гриль, а затем вышел следом, с большой папкой в руках, которую выложил на стол перед собой.
Под навесом особенно жарко не было, а над головой медленно вращался вентилятор с длинными лопастями, создавая приятный ветерок. Было тихо, в таких городках вообще всегда тихо.
– Мой сын сказал, что вы интересуетесь историей с убийствами в Уэндэне, я правильно понял? – спросил он, надевая на нос очки для чтения.
– Все верно, сэр. Именно ею я и интересуюсь.
– Отец оставил довольно много записей. – Он открыл папку, сплошь забитую разносортными листами бумаги, газетными вырезками и какими-то фотографиями. Было видно, что собиралось это все не один год. – Он занимался этим почти всю жизнь, хотел разобраться. Даже меня заразил, время от времени я тоже что-то пытался выяснить, когда появлялась возможность. Я работал там же, где Коди работает сейчас, он говорил?
– Да, сэр.
– Сын сказал, что для тебя это очень серьезно? – Майкл прихлопнул стопку бумаг широкой ладонью с толстыми пальцами.
– Да, сэр, это серьезно. Эта история тянется дальше, и происходит много плохого.
– И полиция почему-то ничего не может сделать? – В голосе его прозвучало сомнение.
– Сэр, полиция, может, и сможет что-то сделать. Но этого будет недостаточно для того, чтобы все прекратилось.
– Я ему сказал об этом, – вмешался Коди. – Хотя сам не уверен, что поступил правильно.
– Дальше я попробую в этом убедить.
– Хорошо, это вы решите сами, – сказал Бисон-старший. – Попробую рассказать то, что я знаю. Отец заподозрил что-то неладное во всей этой истории почти сразу после того, как она закончилась. Коди мне передал ваш разговор, так что могу сказать, что ты угадал: самым странным было то, что Джейкоб и Сисси заходили в дома уже тогда, когда их все искали. Если бы Джейкоб стучался в двери сам или даже ломился в них, его бы просто пристрелили. А тут один дом, второй – и везде один и тот же почерк, в семье берут в заложники детей, дальше убивают взрослых. Слишком умно и слишком сложно для дебила и ребенка.
– Макади знал, что идет охота на Келла, – добавил Коди.
– Да, отец говорил, что Макади всегда был крепким мужиком, тугим, как двухдолларовый стейк, и он к тому времени все знал. У Келла и Сисси не было ни единого шанса попасть к нему в дом. К тому же с ними были захваченные люди, кто-то должен был их охранять. Сисси могла постучаться, и ее бы впустили, люди думали, что Келл ее увел насильно, но что она могла сделать одна в доме? Концы с концами не сходились во всей этой истории.
– И он обнаружил «седого джентльмена»?
– Он предположил. Чужак в такое время в этом месте, к тому же больше его никто не видел – странно. Единственное, отец был уверен в том, что Сисси исчезла с ним. Доказательств не было, он это просто потрохами чувствовал. Здесь остались копии его писем, – Майкл опять похлопал по папке, – с которыми он обращался к окружному поверенному и судье с просьбой провести эксгумацию могилы Мелиссы Келл. Но ему отказали.
– Келла линчевали по факту, поэтому никто не хотел снова поднимать старую историю, – добавил Коди. – В числе пасси было много влиятельных в то время в округе людей. Да и дед…
– Отец тоже не очень хотел ворошить то, как соблюдались процедуры, – усмехнулся Бисон-старший. – Но он был к тому времени и так уверен, что Келл убил и изуродовал дочку Мачека, причем его кто-то заставил это сделать. Предположить, что у Джейкоба самого хватило бы ума переодеть ребенка и изуродовать так, что невозможно опознать…
– Да, я бы тоже сильно сомневался, – кивнул и я.
– На след «седоватого джентльмена» дед наткнулся намного позже, причем относительно случайно, как он говорил. Примерно за три месяца в школе в Саломи были люди из миссии христианского воспитания, как они представились. Он нашел это в местной газете, там было фото. Он их проверил, выяснил, что миссия закрылась почти сразу после убийств, хотя до этого целый год работала в школах Аризоны и Калифорнии. В одной из газет он нашел фото некоего Натаниэла Пемброка, который миссию возглавлял. – Майкл переложил несколько листов и достал упакованную в пластик газетную заметку на пожелтевшей бумаге. – Это он, – придвинул он фото ко мне.