— Один был якорем для телепорта. Стоило ему разбиться — и мы смогли перейти к тебе. Кан только-только смирился с мыслью, что убил тебя…
— Я помню, что он ударил. Но…
— Это поглотитель. Сразу он все захапать не смог и тебе тоже досталось. Ты упала в обморок — и Кан принял это за смерть. Пульс пощупать он не догадался.
— Болван.
— Просто мы успели раньше.
Я фыркнула.
— Это хорошо. А что с моими родителями?
— Живы и здоровы немного волновались за тебя, но им меньше досталось. Они почти ничего не помнят. Им даже память подтирать не надо.
— гора с плеч.
Я довольно улыбнулась.
— А как они друг к другу?
— Кажется, они поняли, что жизнь коротка. И не собираются больше тратить ее зря. Они стали больше ценить и понимать друг друга. Так что от Кана сплошная польза.
— А…
— Мертв. Окончательно и бесповоротно.
— Туда и дорога. Встать поможешь?
Мне очень надо было… по личным делам, подумать о судьбах мира.
Терн рассмеялся — и подхватил меня на руки.
— Отнести?
— Сама дойду. Пусти!
— Ни за что! — заявил элвар. Но на ноги меня поставил. — Пойду, посмотрю, что у нас есть покушать. Да и ребят надо обрадовать.
Когда я, чистенькая, умытая и завернутая в здоровущий халат, вышла из ванной, на плите шкворчала яичница с колбасой, помидорами и сыром, на кухне суетилась Катя, а за столом восседала вся честная компания. И как только втиснулись — всемером?
Терн тут же притянул меня к себе на колени.
— Эй, я требую равноправия и личной тарелки!
— Тарелку — пожалуйста. А равноправие — это не ко мне. Я — тиран и деспот, ты не в курсе?
— Не-а. Настоящий живой тиран?
— Более чем. Вопреки всяким интриганам.
Я потерлась носом о шею супруга. Хорошо, что можно просто подумать — и меня услышат.
— я тебя люблю.
Руки мужа на миг так стиснулись вокруг меня, что стало больно дышать. На миг.
— Я тебя тоже люблю. Никогда не оставляй меня.
— Никогда. Обещаю.
И уже вслух, пока не начали коситься.
— А сколько нам еще здесь осталось?
— Сегодня последний день. Как раз на подарки и проводы.
— Ой! — взвыла я. — А сколько времени!? Мы еще успеем по магазинам!?
И почему все заржали как кони?
Можно подумать, им туда не надо?
Теплое дыхание коснулось затылка.
— Я тебе потом все объясню.
— Ловлю на слове.
Если не забуду. Хорошо, когда муж — телепат. Он обязательно расскажет тебе все, что творится в головах окружающих.
— а как же право на уединение? И на интеллектуальную собственность?
— Ты тиран — или уже нет?
— Тиран. И даже местами деспот. Вот!
— Тогда изволь соответствовать.
И я с аппетитом принялась уплетать яичницу.
* * *
Торговый центр «Звездочка» оказался отличным местом для приобретения подарков. Несколько сувенирных отделов, оптика, отдел с военной одеждой… и еще много всего разного. Четыре этажа счастья.
Очень быстро все разбрелись по отделам, а я, решив получить хоть какое-то удовольствие, затащила супруга в отдел эротического белья.
Откуда мы и вышли через полтора часа, нагруженные, как лошади.
— Мне требуется передышка и чашка кофе с пирожным, — твердо решила я.
Терн улыбнулся, довольный, как котяра после валерьянки. Ну да. Ему смешочки: «дорогая, примерь вон то, с перьями» или «знаешь, ты будешь неотразима в костюме зайки». А мне потом продавщица шепнула «по секрету» от супруга «он у вас, похоже, затейник». Хорошо хоть извращенцем не назвала.
Но я отыгралась. Я ему купила шикарные плавки в виде животных. Особенно мне понравился белый слоник с голубыми глазками. То есть на плавках была изображена слоновья морда, а сшиты они были так, что хобот… ну… несложно догадаться, что должно было помещаться в этот хобот.
— Ни за что это не надену.
— поторгуемся?
Мы заказали себе кофе с пирогом и сидели в ожидании.
— Знаешь, я так счастлива, — голосок за соседним столом привлек мое внимание.
— Верунчик, — шепнул мне супруг, насторожив уши.
Я даже прислушиваться не стала. Зачем? Сам все расскажет через несколько минут. Вместо этого я присмотрелась к парочке за столиком. Верунчик и какой-то парень. Надо полагать, тот самый «бедный студент». Оба в джинсах, в свитерах, на руках поблескивают тоненькие «обручалки».
— Интересно выпали карты, — заметил мне супруг минут через пять, когда я подвинула к нему чашку с кофе.
— Чем!? Рассказывай, не издевайся!
— После того, как мы выложили правду-матку, «свин» погнал всю семью на ДНК-тест. И оказалось, что дочь ему действительно не родная.
— М-да. Жалко мужика. Столько лет жил, думал, что жена его любит…
— Сейчас она его точно не любит.
— Вот как?
— Ну да. Сейчас она наслаждается жизнью в деревеньке с лирическим названием «Козлогавриловка», километров так за пятьсот от цивилизации. Из компании там человек сорок народ простой и незатейливый. Но от дочери Женя отказываться не стал.
— Молодец…
— Решил, что отец — это тот, кто вырастил. И для начала нашел ее студента. Посмотрел — и пристроил к делу. Сейчас тот работает у него в компании. Пока — на должности «подай-принеси», а там, глядишь, и еще до чего дойдет. С Верунчиком они поженились, Женя снял им квартиру. Так что там тишина и покой. Дочка счастлива без стервы-мамаши, а отец — без заразы — жены. И если верить мыслям девушки, ей стало намного лучше.
— Хорошо. А то меня немного они беспокоили.
— Видишь, все вышло очень удачно.
— Вижу. Ты у меня самый замечательный.
— я тебя тоже люблю.
* * *
А вечером мы собрались у моих родителей. Прощаться. Теперь я не скоро приеду. Через год-полтора. По местному счету.
На мою семью было приятно посмотреть. Гошка притащил с собой Лиду и папа с мамой одобрительно смотрели на девушку. Насколько я поняла, у ниъх на кафедре сейчас происходят большие перестановки. Но девушка остается в аспирантуре у некоего Мудровича. А ее предыдущего научного руководителя госпитализировали. С подозрением на шизофрению. Он свихнулся на древнегреческих мифах, шарахается от каждой собаки и бормочет что-то о горгонах, которые к нему явились.