– Не похож, больно взгляд честный и простой, – возразил его товарищ, по причине отсутствия постоянной работы и денег питавший к торговцам неприязнь. – Плесни?
За разливанием сидра они не обратили внимания, как парнишка с лошадью свернул на ведущую вверх, по склону холма, дорогу. Вверх от реки шли кварталы домов побогаче, жила здесь еще не знать, но уже и не мастеровой люд. Вместо двух-трех деревьев, которые по обычаю высаживали у каждого дома, эти дома со стороны дороги имели палисадники, а за собой скрывали уютные зеленые сады. В меру богатства и тщеславия хозяев одни сады были засажены полезными во всех отношениях яблонями и сливами, другие – деревьями хоть и красивыми, но годными лишь на дрова.
Сверяясь с листком бумаги, на котором магистр Щавель аккуратно вычертил маршрут, Трикс дошел до ветхого забора, покосившегося от старости и покрашенного давно облупившейся и посеревшей белой краской. Калитка была небрежно закрыта на щеколду, которую ничего не стоило открыть снаружи. Разросшиеся кусты и деревья почти полностью скрывали стоящий в глубине сада домик. Несмотря на явное запустение, стекла в окнах были целы, а вольно растущие на клумбах цветы явно не знакомы с ножницами воришек. И немудрено – по саду, хорошо заметный даже при дневном свете, порхал сторожевой огонек. Когда Трикс отпер калитку и вошел, огонек устремился к нему. Трикс остановился.
Сторожевые огоньки – вещь не слишком редкая, доступная и слабенькому магу, и состоятельному горожанину. При некоторой ловкости и силе хороший вор способен и обмануть огонек, и прихлопнуть – некоторые предпочитают рукавицы из кожи саламандры, а некоторые ведро с водой. Но от мальчишек, ворующих цветы в садах, или от мелких воришек, которые тянут все, что плохо лежит, огоньки защищают неплохо.
Огонек подлетел к Триксу. Он был размером с крупный апельсин, такой же оранжевый, только не твердый, а просвечивающий, будто из горящего воздуха. При некоторой фантазии в кружащихся бликах пламени можно было увидеть подобие лица.
– Я послан твоим хозяином, – сказал Трикс. – Вот знак его, вот перстень его, вот бумага с его подписью.
Огонек покрутился у протянутой руки Трикса. Большой палец мальчишка держал поднятым – это и был знак, на пальце болтался простенький серебряный перстень, а нарисованная магистром карта и содержала ту самую подпись – пышную, витиеватую. Удовлетворенный осмотром, огонек коснулся бумаги – та вспыхнула и мгновенно рассыпалась пеплом в руках Трикса. Огонек засветился ярче и унесся патрулировать сад. Некоторые маги поручали огонькам и иные функции, кроме охранных – показать дорогу, посветить в темноте. Но Щавель считал, что охранник, занимающийся другими делами, – это никудышный охранник.
Трикс завел в калитку лошадь, провел по посыпанной песком дорожке в конюшню. Вздохнул и стал разгружать тюки. Работа ученика мага – это, как мы уже говорили, на девяносто процентов переноска тяжестей, мытье и прочая работа по хозяйству.
Только через час, когда солнце уже начало клониться к закату, усталая лошадь была почищена и накормлена, тюки разобраны и занесены в дом. Вылив из бочки у крыльца застоялую дождевую воду, Трикс натаскал свежей – в саду был свой колодец, восхитительная роскошь, – занес в дом дорожную куртку и строго велел нагрудному карману: «Не подглядывай!», после чего разделся и вымылся сам. Благодаря Радиону его гардероб стал побогаче, так что он надел чистую рубашку и штаны, посмотрел на себя в маленькое зеркальце в передней и счел результаты сносными.
Нельзя сказать, что за неделю, прошедшую с тех пор, как он превратился в беглеца и изгоя, Трикс сильно вырос. Нельзя даже сказать, что он вырос не сильно. Но вот глаза стали серьезнее, губы жестче. Это по-прежнему был мальчик, но уже не мальчик из дворца.
Входя в Дилон, Трикс был абсолютно уверен, что, добравшись до домика Щавеля, немедленно упадет в кровать и уснет. Ну, разве что поужинает захваченными с собой яблоками и хлебом, и все. Но вымывшись и переодевшись, он вдруг осознал, что силы вернулись и ему вовсе не хочется спать. Хочется погулять, посмотреть на город. Он посмотрел на куртку, хранившую обиженное молчание, и со вздохом набросил ее на плечи. В кармане что-то завозилось.
– Присматривай тут! – строго велел Трикс сторожевому огоньку, запирая за собой калитку. – Я скоро вернусь.
Огонек в наставлениях не нуждался, а возвращение или невозвращение Трикса было ему абсолютно безразлично. Но на вечереющей тихой улице, в старом разросшемся саду очень хотелось хоть с кем-то поговорить. А фею Аннет Трикс по возможности старался игнорировать.
Трикс вышел за ворота и осмотрелся.
Он уже понял, что эта окраинная улица на склоне холма когда-то была застроена загородными домами, где жили либо наездами, утомившись от городской суеты, либо во время кратких визитов из других городов и сел. Потому и дома здесь были небольшие, большей частью сейчас нежилые (только кое-где патрулировали сторожевые огоньки), и людей не наблюдалось. Сейчас улица уже вросла в город, стала просто окраинной улицей, но тут все равно было тихо.
Можно было пойти вниз, к реке, где на шумных набережных всю ночь фланировал народ, предлагали еду и выпивку мелкие торговцы, а фокусники и акробаты пытались заработать на постой.
Можно было двинуться вверх по темной улице, где лишь на редких перекрестках горели фонари. В принципе таким образом Трикс поднимался к самым богатым кварталам города, возможно даже – к княжескому дворцу.
А можно, конечно, было и вернуться. И все-таки лечь спать. В доме Трикс нашел несколько вполне приличных свечных огарков и две книги: «Энциклопедия заблуждений начинающего мага» и «Хроники княжества Дилон».
Трикс подумал и наклонил голову.
– Аннет?
– Милый? – Фея мгновенно высунула личико из кармана. – Хочешь, чтобы я потанцевала? Луна еще не взошла…
Если она и сердилась на Трикса за то, что всю дорогу провела в его кармане, то ничуть этого не показывала.
– Я вот размышляю, куда пойти? На набережную? Вверх? Или в доме остаться?
– С тобой, Трикс, везде хорошо!
– Да мне бы совет…
Фея наморщила лобик и посмотрела вниз по улице.
– Там весело, – сказала она. – Ты сможешь купить себе горячий пирожок с повидлом или пончики с сахарной патокой. Тебе надо хорошо кушать, Трикс, ты ведь растешь!
Трикс поморщился от такой заботливости. Но упоминание пирожков и пончиков действительно было серьезным аргументом. В Дилоне все становились сладкоежками, таковы, вероятно, были наложенные при его строительстве чары.
– Хорошо, пойдем вниз, – сказал мальчик. – Только ты не высовывайся! Никто пока не должен знать, что я – волшебник! А то будут мне такие пирожки…
Будь Трикс старше и опытнее, он бы вспомнил народную присказку: «Выслушай фею внимательно и сделай все наоборот!» Ах, какие удивительные приключения ждали его, отправься он вверх по улице! Волшебные, сказочные, достойные пера великих сказителей древности!