– Ну… боится.

– Это две большие разницы, – веско сказал Иен. – Если женщина говорит, что не хочет – значит, она боится. А если она говорит, что боится…

– Значит, не хочет?

– Нет! Наоборот! Если женщина говорит, что боится, значит, хочет!

Трикс задумался.

– А ты уверен?

– А то! – фыркнул Иен. – У меня папаша всегда так говорил. А он у меня не дурак был. Только воду пил сырую, думал, она здоровее…

– Если женщина говорит, что не хочет, значит, боится, если говорит, что боится, значит, хочет… – повторил Трикс. – Странно как-то. Но убедительно.

– Да и вообще, чего ты ее слушаешь! – нагло сказал Иен. – Ты же в нее влюбился, верно? И хочешь на ней жениться?

– Ты что мелешь! – завопил перепуганный Трикс. – Я просто выполняю свой рыцарский долг!

– Да ладно, – пренебрежительно сказал Иен. – Это всякому видно, что ты в нее втюрился. А что такого? Она сирота, ты сирота. Оба благородных кровей. Тем более ты ради нее подвиг совершил!

– Ну, вообще-то в летописях после этого положено жениться, – признался Трикс. – Так обычно и пишут. «И победив дракона, герой поднялся в покои прекрасной дамы. После чего, как честный человек, был обязан на ней жениться…»

– Вот! – махнул рукой Иен. – Читай!

Трикс колебался. Потом сказал:

– Все-таки хорошо бы еще проверить. У какой-нибудь женщины спросить.

– Где ты здесь найдешь женщину? Те две страшные фрейлины и на женщин-то не похожи, да к тому же спят как сурки.

– А фея? Она ведь не мальчик. Где Аннет?

– Сидела на плече у Бамбуры и тебя ругала. Тоже влюбилась, – непоследовательно, но как-то убедительно сказал Иен.

Трикс нахмурился и громко позвал:

– Аннет! Фея Аннет, твой повелитель вызывает тебя!

Раздался шелест крыльев и в открытое окошко влетела фея. Обиженно сказала:

– И вовсе незачем так орать.

– Аннет, хочешь, я тебя поцелую? – спросил Трикс.

Фея затрепетала в воздухе. Покраснела как маков цвет. И тихонько ответила:

– Я боюсь…

– Значит, хочешь, – задумчиво сказал Трикс. – А ты хочешь, чтобы я дружил с Тианой?

– Не хочу!

– Значит, боишься… – хмыкнул Трикс. – Да, как-то все верно получается. Аннет, милая, пожалуйста, слетай к Паклусу. Поторопи их. Надо возвращаться.

– Для тебя все, что угодно! – просияла фея и выпорхнула из каюты.

– Вот! – гордо сказал Иен. – Говорю же, мой папенька не дурак был, только…

– Только воду во время горячки не кипятил, – кивнул Трикс. – Ладно, сиди и молчи!

Он осторожно раскрыл книгу на двести шестой странице. И принялся читать:

«Весь день, с раннего утра до позднего вечера, княжна провела за пяльцами. Она вышила сорок семь маргариток, четыре лилии и три незабудки. С незабудками было труднее всего…»

– Ерунда какая-то! – дочитав страницу, воскликнул Трикс. – Она тут сидит и вышивает!

– Что вышивает?

– Цветочки!

На всякий случай Трикс прочитал и соседние страницы, но ничего хоть сколько-нибудь интересного или относящегося к нему не увидел. На двести седьмой странице, правда, княжна умылась и отошла ко сну, но описано это было так кратко и целомудренно, что вряд ли могло кого-то смутить.

Для верности Трикс открыл и триста восьмую страницу. Здесь его ожидало долгое и скучное описание придворного бала, на котором Тиана даже не танцевала, поскольку, лазая по деревьям за орехами, подвернула ногу и просто сидела на стульчике, обмахиваясь веером.

– Фигня какая-то! – сказал огорченный Трикс. – Сидит на балу, веером машет как дура!

– Девчонкам веры нет! – согласился Иен.

Трикс вздохнул и открыл книгу на последней странице.

Удивительное дело – текста стало больше.

«Конечно, если бы Трикс не заглянул на эти страницы – Тиана бы обиделась. Ведь если Трикс по-настоящему в нее влюблен, то никакие уговоры не должны были ему помешать узнать побольше о прекрасной княгине! Но вот если Трикс всерьез вздумал прочитать всю книжку и узнать про Тиану все-все-все – это будет очень большой ошибкой! Всякой женщине лестно, когда мужчина старается узнать о ней как можно больше. Но ни одной женщине не понравится, если мужчина узнает про нее все!»

– Как сложно-то, – задумчиво сказал Трикс, откладывая книгу. – Колдовать куда легче…

– Вредничает? – мудро спросил Иен. – Это ничего. Главное, что она у тебя благородная, значит, драться не станет…

Трикс вздохнул, спрятал книгу и пошел на палубу, где Паклус с Шаражем честно делили на всех принесенное с «Живодера» добро.

2

Поздним вечером, тремя днями позже, глубоко сидящая в воде «Каракатица» пришвартовалась в гавани Дилона.

На обратном пути Трикс не рискнул вызывать сильный ветер. В этом вроде как не было нужды, да и Хорт, озабоченный количеством воды в трюме, попросил спешить помедленнее. Так что Трикс после нескольких попыток сколдовал умеренный ветер, временами до порывистого, который и погнал «Каракатицу» домой.

Трикса немного тревожило, что весь экипаж каким-то образом узнал, во что именно была превращена княгиня. То ли разболтал Иен, то ли Шаражу отказала прославленная горская сдержанность, то ли Паклус, празднуя с командой победу, выпил слишком много пива. Но стоило кому-то увидеть в руках у Трикса книжку, как все начинали вести себя крайне вежливо и едва ли не раскланиваться. Последним узнал про новый облик Тианы малыш Халанбери – ему рассказал сам Трикс, плюнув на бессмысленную секретность. Он отреагировал на удивление спокойно – вздохнул и сказал: «А все-таки в жабу было бы интереснее, ага…»

Немного утешало Трикса то, что комедианты собирались покинуть Дилон и отправиться с «гастрольным чёсом», как непонятно выразился Майхель. Триксу показалось, что немалую роль в этом решении сыграло желание актеров оказаться подальше от берега, куда временами приплывали витаманты. Что до Паклуса, то за него Трикс был спокоен. И вовсе не потому, что верил в его молчание. Просто для рыцаря спасение Тианы было рядовым событием, одним из многих в богатой приключениями жизни. Трикс подозревал, что через неделю Паклус и не сразу вспомнит про их великую битву с Гаваром.

На пирсе корабль встречал одноногий трактирщик. Трикс заподозрил, что тот вовсе не так прост, как хочет казаться – его явно оповестили о возвращении корабля, который принадлежал, как начал догадываться Трикс, не мифическому запившему капитану, а самому трактирщику. Видимо, пьянство капитана кончилось тем, что старая шхуна перешла в уплату долгов и была быстренько сдана в аренду без всякой надежды на возвращение.