– Только я мыслю, что нельзя мне Ростов али Суздаль оставлять, стоит уйти отсюда, так кто-то обязательно нападет и разорит. Нет, останусь я в Суздале…
Юрий Владимирович вроде рассуждал сам с собой, хотя и в присутствии сына. И снова Ростиславу не удалось скрыть свои чувства, его захлестнуло разочарование. Только впереди мелькнула возможность самому стать князем, как оказалось, что снова предстоит сидеть под рукой отца. А ведь лет немало, сколько же ждать? Как дед Киева – почти до старости?
– Мыслю, тебе надо в Новгороде садиться… Справишься ли?
– Мне? – Кажется, Ростислав даже с трудом проглотил вставший в горле комок. Новгород… это же не просто город или княжество, новгородские земли куда больше и богаче не только многих княжеств Руси, но и нескольких вместе взятых. Княжичу не думалось о том, что город строптив, что если уж там не смог усидеть Всеволод Мстиславич, то кому другому и того труднее. Казалось, стоит только появиться в Новгороде, и новгородцы поймут, какого толкового, разумного и щедрого князя они получили!
Отец внимательно наблюдал за сыном. Ясно, Ростислав обомлел от возможности стать новгородским князем, да только сдюжит ли? Стал говорить о трудностях, о том, что в строптивом Новгороде надо быть Мстиславом Великим, чтобы не просто не прогнали, но и не позволили поменять. Рассказывал то, что помнил о своем старшем брате, Мстиславе Владимировиче. Помнил мало, потому что годился ему в сыновья, больше говорил со слов других, но и сам Ростислав должен знать, как уважали на Руси Мстислава Владимировича, что в Новгороде, что потом в Киеве. Отец, Владимир Мономах, и сын, Мстислав Владимирович, оставили о себе такую память, что позавидуешь.
Говорил и видел, что для Ростислава важнее другое – сам, он сам может быть князем огромного города, огромной земли. Юрий Владимирович вздохнул, у него не было второго Шимоновича, чтобы отправить с сыном, но пусть уж, прогонят так прогонят, тоже хороший урок будет.
Новгородцы подсуетились знатно. Сообразив, что Ярополку на Киевском столе долго не сидеть, хворый он, а дела рядом с ним вершит все больше Юрий Владимирович, как некогда делал его отец, Владимир Мономах, при князе Святославе, они поняли, что зря поссорились со Всеволодом и вообще с Мономашичами. Кто будет следующим Великим князем? Ясно, что Юрий приложит все силы, чтобы попасть на Киевский престол.
А уж после смерти Всеволода в Пскове новгородцы и вовсе почувствовали себя виноватыми. Потом добавилась нехватка хлеба, и решение мириться с Мономашичами, в первую очередь с Юрием, созрело быстро.
В Ростове гонцы, теперь уже не тайные, а нарядные и важные с поручением. По городу разнеслось:
– Новгородцы приехали нашего князя к себе просить…
Народ на торжище недоумевал:
– Вот те на! Давно ли воевали?
Знающие объясняли:
– Воевал князь Всеволод Мстиславич, и не против Юрия Владимировича, а просто супротив земли Ростовской.
Остальные уже все чаще называли княжество Ростово-Суздальским или вообще Суздальским, но не могли же ростовчане сами звать свои земли именем пригорода?! Нет, они продолжали гордо именоваться ростовскими.
– А то не все равно?
– Так Всеволода за то и выгнали из Новгорода.
– А Святослава за что?
– За то, что хлеба на торжище нет! Посидишь на сухарях, и не так запоешь небось.
– Да… у Новгорода одна беда есть всегдашняя – хлеб там не растет, слышно. Оттого и готов всем кланяться, чтобы в хлебушке не отказали…
Это было правдой, сколько раз позже Низовые земли, как будут называть княжества южнее новгородских земель, именно так станут наказывать город за неподчинение – прекращением торговли хлебом.
Послы держались важно и независимо, объявили, что прибыли к князю Юрию Владимировичу от Великого Новгорода. Их провели в терем, где уже ждали князь, его старший сын Ростислав и некоторые ростовские бояре.
– Господин Великий Новгород челом бьет тебе, князь Юрий Владимирович.
Посол склонился почти до пола, Юрий ответил таким же глубоким поклоном, мысленно дивясь: ишь как себя величают-то!
Выслушал призыв на княжение, чуть помолчал, потом чуть сокрушенно хмыкнул:
– Благодарствую на добром слове Господину Великому Новгороду, да только в своей земле дел невпроворот. Не могу княжество без пригляда оставить, и поднимать его надо после набега-то…
Послы почти обиделись:
– Кто старое помянет, князь.
– А я не поминал, то вы вспомнили. Просто сказал, что дел много. Но ежели вы согласны, то могу отпустить своего старшего сына, наследника, Ростислава Владимировича.
Видно, и эта возможность новгородцами обсуждалась. Не удивились послы, только зыкнули на княжича. Не слишком-то он глянулся – ну чистый половец, да только куда денешься, кивнули согласно. С другой стороны, княжич молод и не так силен, его можно и в бараний рог скрутить.
– Согласны принять к себе княжича, да только вече порешило ряд с князем заключить…
Вот те на! Вот почему они так легко согласились на замену Юрия на Ростислава.
– Что за ряд? – Юрий сделал все, чтобы его мысли не проявились на лице, как когда-то учил Шимонович. Удалось. Чуть обескураженные таким спокойствием послы принялись объяснять, что на вече было решено отныне князя приглашать по договору, а если не выполнит сего договора, так и «путь чист» указать в любой день и чтоб без обид.
– Хм… а если город тот договор не выполнит?
– А чего – город? Город князя зовет с его дружиной и земли на кормление дает. Да только чтоб не поступал супротив воли горожан, ни во что не ввязывался. И чтоб дружина себя достойно вела.
– Так вам князь или воевода нужен?
– Князь.
– Угу, жить отдельно, в походы выступать только по вашей воле, быть готовым, что за любое недовольство выгонят… Чем не воевода?
– Еще княжий суд судить…
– И то небось не без посадника?
– Дак…
– То-то и оно. Я бы не пошел, а пойдет ли княжич, спрашивайте сами.
Молчали и послы, и сам Ростислав, кажется, просто не зная, как быть. Юрий обернулся к сыну:
– Пойдешь ли?
– Как скажешь, отче… – а глаза в это время кричали: «Да! Да!»
Юрий кивнул:
– Княжич согласен. Только чтоб помнили: обида моему сыну – то мне обида. За племянника спрашивать не буду, сам виноват, что в свару ввязался супротив меня, а вот за сына, ежели что, спрошу.
– Господь с тобой, князь, кто же княжича Ростислава обижать собирается?
– Хорошо, урядимся по другим вопросам – сделаем дело.
Урядились, пришли к согласию и о том, где князю жить, как дружину содержать, договорились заключить мир с Псковом. А еще Юрий Владимирович настойчиво напомнил, что он супротив Ольговичей стоит и что сын должен стоять так же, иначе какой же он сын?