В июле и августе были подписаны договоры о перемирии с Казанью. Но невнятная, противоречивая политика Шах-Али привела к перевороту. 9 марта 1552 года продажные казанские князья отказались впустить в город русского наместника Микулинского, призвали жителей вооружаться и готовиться воевать с Москвой. На престол в Казани взошел царевич Едигер.
Но Иван IV и не возлагал особых надежд на мирное присоединение ханства. Он прекрасно понимал, что без овладения Казанью силой поставленной цели не достичь. Приближался новый поход, назначенный на июнь 1552 года. Он должен был поставить точку в многовековом противостоянии, открыть пути для дальнейшего усиления российского влияния на востоке, юге, западе, расширения его территорий, освоения новых земель. Судьбоносный для России, воистину великий поход на Казань был тщательно спланирован и подготовлен двадцатилетним царем. Не по годам мудрым, просвещенным политиком и талантливым, решительным полководцем-победителем.
Чувства мужества нам сродни,
Не страшна нам смерть в боях.
Богу храбрые угодны,
Им награда в небесах!
М. Д. Горчаков
Ургин, отозванный из ханства повелением царя, прибыл в Москву вечером 4 июня 1552 года. Время было позднее. Дмитрий попарился с дороги в бане, плотно поужинал и отправился на отдых. Длительный переход давал о себе знать.
На следующий день он прибыл в Кремль, прошел во дворец.
Иван, оповещенный о приезде одного из самых преданных своих вельмож, ждал его, вышел навстречу и сказал:
– Здравствуй, Дмитрий.
Ургин поклонился.
– И тебе здравствовать многие лета, государь. Я рад видеть тебя полным сил.
Царь провел его к лавке.
– Присаживайся, Дмитрий, да не теряя времени рассказывай, что происходит у Казани.
– К войне готовится Казань, государь. Люди хана Едигера повсюду собирают мирный народ и говорят, что русский царь решил дотла разорить их страну, всех казанцев отдать в рабство. Мол, все его обещания – только слова.
– Другого от него и ждать не след. Знает, на что давить, как вызвать страх и недоверие к нам. Ханы долго грабили и унижали Русь. Скольких людей они увели в полон и загубили? Не счесть. Оттого и боятся казанцы мести. Ложь Едигера звучит правдиво. Но что бы ни говорил Едигер, как бы ни храбрился, участь его, как и всего ханства, решена. Ты мне скажи, как татары восприняли возведение крепости Ивангород?
Дмитрий улыбнулся.
– Хан был извещен о твоем намерении поставить крепость, но полагал, что строительство займет не менее года. Этого достаточно, чтобы разрушить ее. Но мы построили Ивангород меньше чем за месяц. Татары получили неприятный подарок. Набег они сделали, да только защитники крепости легко отбили его, как и желание продолжать вылазки. Сыграло свою роль и своевременное накапливание войск в Ивангороде. Три полка – это не шутка. Сейчас в крепости много осадных орудий, продовольствия, пороха.
Иван взглянул на Дмитрия.
– А скажи мне честно, князь, крепость в народе так и называют Ивангородом? Или Свияжском?
– Тебе это важно, государь?
– Ответь на вопрос!
– Чаще Свияжском, государь.
– Пусть она так и зовется. Нечего путаницу вводить. Свияжск так Свияжск. Как там дьяк Выродков?
– Весь в работе. Готовится к взятию Казани. Строит все, что для этого нужно, не покладая рук.
– За то ему награда будет. Что ж, скоро посмотрим, какую крепость мы у Казани возвели. Лично все огляжу.
– Ты будешь доволен.
– Дай Бог, Дмитрий. Дело не в моем довольстве, а в том, чтобы труды многих тысяч людей не пропали даром.
– В этом можешь быть уверен.
– Добро.
Иван прошелся по палате, постоял у окна, затем резко повернулся и спросил:
– Ну а как с твоей основной работой? Что удалось сделать?
– Честно признаюсь, государь, мне сложно оценивать свою работу. Но кое-что важное узнать удалось.
– Что именно, Дмитрий?
– Помнишь, государь, я тебе рассказывал о разведке, в которую ходил под Казанью еще при твоем отце?
– Как же, конечно, помню.
– Татары, которые тогда в дозоре на равнине стояли, возвращались в город подземным ходом.
– Ну?..
– В том походе я не придал этому значения. Есть подземный ход, и пусть, мало ли их может быть у крепости. А недавно выяснил, что этот ход оказался необычным.
– Что же в нем необычного? Большой? Может крупный отряд пройти через него?
– Нет, необычность и важность его в другом. Он проходит под кремлевской стеной у Муралеевых ворот. Рядом другой, но без выхода на поверхность. Там находится родник, из которого казанцы берут воду.
– Воду? – переспросил Иван. – Это действительно очень важно. Откуда ты узнал про это?
– Заслуга Али Кулина. Он свел меня с Камай-мурзой. Тот и сообщил о роднике, указал точное место его расположения.
– Молодец! Если мы лишим казанцев воды, то долго им в осаде не усидеть. Хорошая, важная новость.
– Есть и плохая.
– Говори, Дмитрий! – Царь вернулся на прежнее место.
– Князь Епанча, предводитель степняков, имеющий довольно большие силы, построил Арский острог к востоку от Казани, среди болот и лесов.
– Далеко от Казани этот острог?
– Верст семьдесят. Оттуда Епанча может в самый ответственный момент ударить в тылы наших войск. Более того, Али Кулин узнал, что казанцы должны призвать сельское население. По моим подсчетам, это где-то тысяч двадцать конников-степняков. От князя Юсуфа может подойти отряд ногайцев тысячи в две-три.
– Епанча, степняки!.. – проговорил Иван. – У меня есть план, как противостоять им. А договориться с князем Епанчей нельзя?
– Пробовал, государь. Из Казани посылали к нему знатного человека, которого Епанча хорошо знал. Когда-то они вместе набеги на Русь совершали. Мурза Кулин уговорил его поехать.
– Ну и что?
– Съездил. Вернулся без головы. Из охраны Епанча одного татарина оставил, дабы тот передал, чтобы больше предательства не предлагали. Под русским царем он никогда не будет. Лучше умрет.
– Значит, сдохнет, – жестко сказал Иван и добавил: – Собаке собачья смерть! Замучил я тебя расспросами, Дмитрий?
– Ничего. На то я и оставался в ханстве, чтобы продолжать разведку.
– Тогда ответь, кто еще, кроме Епанчи, Отучева, Явуша и Юсуфа, может против нас выставить крупные отряды степняков?
– Больше, государь, некому.
– Вот и хорошо.