— Машина на месте, ничего не пропало.
— Я милицию не вызывал, — сказал Володя, а дядька с усами потупился и даже слегка покраснел. Я испугалась, что милиционеры возьмут да уедут, но ничего подобного не произошло. Они твердо решили попасть в гараж. — У меня времени нет, — рассердился Володя, — с работы приехал, сторож мне позвонил…
— Давайте все там осмотрим.
В общем, Володя гараж открыл и запустил туда ментов. Они без интереса огляделись и предложили:
— Откройте багажник.
— Зачем? — удивился Володя.
— Вдруг запаска пропала.
Володя послушно открыл багажник, и все трое, он и милиционеры, замерли с вытаращенными глазами.
— Это что ж такое? — поинтересовался страж порядка, стаскивая клетчатое одеяло, а Володя выдал что-то чрезвычайно неприличное и затейливое и вдруг бросился бежать.
Народ расступился, пропуская его. Милиционеры заорали, а один даже схватился за оружие, грозно крича:
— Стой, стрелять буду!
Свою «девятку» Володя проигнорировал, зато машина усатого ему приглянулась. Он запрыгнул в кабину и был таков. Теперь заорал и усатый.
Милиционеры загрузились в свое транспортное средство и попробовали последовать за Володей, но не смогли развернуться, а проехать назад тоже не могли, так как им мешала брошенная Володей «девятка». Они стали с кем-то общаться по рации, а мужчинам предложили разойтись. Те неохотно отошли к десятому гаражу и замерли там.
— Ушел? — задал мне вопрос Витька, по-прежнему лежа на спине и глядя в синее небо.
— Ушел, — вздохнула я, а Ряха заметил:
— Лучше б его пристрелили.
Груня ничего не сказала, она уже давно спала, загородив лицо от солнца корзинкой.
Некоторое время ничего не происходило, так что я тоже подумала: а не вздремнуть ли чуток? Парни молчат и только вздыхают, Груня спит, милиционеры чего-то ждут… Я прижалась к подруге, обняла ее за плечи и в самом деле уснула.
Разбудил меня рев милицейской сирены. С перепугу я чуть не вскочила, но Ряха, который тоже дремал рядом, успел схватить меня за плечи и шепнул:
— Не высовывайся. Сейчас шмон устроят.
Я подумала: может, мы зря здесь лежим, может, стоит попытаться сбежать отсюда, но волновалась совершенно напрасно, милиционеры в нашу сторону даже не взглянули ни разу, у них и без того хватало дел. Сначала приехали две милицейские машины и еще какая-то — без опознавательных знаков. Вокруг злополучной «копейки» забегал парень с фотоаппаратом, непрерывно им щелкая, затем появился очень представительный дядька и что-то делал возле багажника, я смогла обозревать лишь его широкую спину и иногда руки в резиновых перчатках. Потом появились носилки, и труп Шляпы куда-то увезли. Ряха, кстати, встал на колени и вытянул шею, рискуя свалиться с гаража, все никак не мог наглядеться на Шляпу, потом удовлетворенно заметил:
— Он. — И вновь улегся в расслабленной позе.
Казалось, все интересное уже закончилось: труп увезли, сейчас и стражи закона разъедутся. Но не тут-то было. Далее начались вещи еще более диковинные. Милиционеры долго копались в гараже (чем они там были заняты, я при всем желании увидеть не могла) и начали выносить оружие, аккуратно раскладывая его на клееночке возле порога. Первыми появились два пистолета, глушители к ним и несколько коробок патронов, далее автомат, потом второй, затем винтовка в чехле и много еще всякой дребедени. У моих спутников все это удивления не вызвало, они флегматично разглядывали небо над своей головой. Милицейских машин теперь скопилось с десяток, люди все прибывали, появился тип с кинокамерой из «Новостей», и тут Ряха заволновался:
— Спустимся пониже, как бы в кадр не попасть.
Мы спустились. Происходящее возле двадцатого гаража теперь увидеть было невозможно, и я опять уснула, но ненадолго. Меня разбудил Пафнутий, который принялся орать на всю округу.
— Я убью его, — разозлился Витька и даже открыл крышку корзины с неизвестной целью. Проснувшаяся Груня крышку захлопнула и сказала:
— Пафнугию следует памятник поставить за терпение. Все, хватит над котом издеваться. Ему есть надо и пить. Вон жара какая. К тому же он сегодня не гулял.
— Я тоже есть хочу, — рявкнул Витька, но негромко. — И пить.
Пить я тоже очень хотела и потому согласно кивнула. Однако супругу Витька отнюдь не разжалобил.
— Ты — другое дело. А за кота я отвечаю и не могу допустить, чтоб он мучился. Пойдем, Василиса, — позвала она, — пусть эти придурки здесь сидят.
Она передала мне корзину, легла на живот, свесила ноги, а потом спрыгнула. Никто не закричал: «Караул, держите ее», что, впрочем, не удивительно, ведь спрыгнула Груня в узкое пространство между гаражами с противоположной стороны. Я отдала ей корзинку и тоже спрыгнула, Ряха и Витька незамедлительно последовали за нами.
Мы вышли на тринадцатую линию, но и здесь никто не обратил на нас внимания, потому что живых существ здесь не наблюдалось. Мы благополучно добрались до дыры в заборе, и вот тут вышла заминка: Витька посмотрел на себя, мы на него, и дружно решили, что продолжать путь в таком виде он не может. Ряха отдал ему свою футболку, сам остался в свитере, а Груня выпустила Пафнутия из корзины, чтобы кот немного погулял.
Кот гулял, а мы сидели на корточках и ждали. Когда Груня решила, что нагулялся он достаточно, встал вопрос: куда идти? Очень хотелось пить, мы дошли до ларька, купили воды, чипсов, а в ближайшем магазине консервов для кота. Витька заявил, что чипсами питаться не может, и мы отправились искать кафе.
Оно не замедлило явиться. Мы прошлись по всему меню и вроде бы наелись. Витька вывернул карманы брюк, нашел пачку долларов не особенно впечатляющего размера и вздохнул. Ряха пил пиво и водил пальцем по столу с самым разнесчастным видом.
— Груня, — позвал Витек, — к матери поезжай.
— К твоей? — подняла она голову от тарелки.
— Нет, к своей, в Воронеж. Там и сиди.
— Чего это мне в Воронеже сидеть? — нахмурилась Груня.
— Того. Дела хреновые, жить мне, может, осталось совсем ничего… Хоть знать буду, что ты в безопасности.
— Какой умный, — хмыкнула Груня, — я в Воронеже, а ты здесь деньги на шлюх спускать?
— Какие шлюхи, дура? — зарычал Витька. К счастью, в кафе были только мы, но все равно я почувствовала беспокойство. — Говорю тебе, плохи дела.