Как примерная жена, Орианна подарила мужу семерых здоровых детей. Ее вполне устраивал привилегированный статус супруги главного во Флоренции торговца шелком и председателя гильдии Арте ди Пор Санта-Мария. Гильдия получила название в честь улицы, на которой располагались склады и магазины. И в то же время, подобно всем богатым дамам, синьора Пьетро д’Анджело знала, что муж содержит любовницу, которую тайно посещает в доме на берегу реки, купленном специально для свиданий. Ничего необычного в подобном поведении не было: все состоятельные мужчины Флоренции держали любовниц. А если кто-то нарушал традицию, сразу попадал под подозрение: отщепенца считали либо скаредным, либо немощным. Джованни Пьетро д’Анджело с почтением относился к жене и на людях, и, как говорили, дома. Никогда не выставлял любовницу напоказ, хотя город ее знал. Подавал прекрасный пример сыновьям. Одним словом, слыл весьма достойным человеком и примерным семьянином.
Охранник плотно закрыл дверь и посмотрел по сторонам. Город постепенно оживал, хотя площадь Святой Анны считалась очень тихим и спокойным местом. Одну ее сторону и половину второй полностью занимала церковь с пансионом для музыкантов, а по двум противоположным сторонам расположился импозантный дворец богатого купца. Таким образом, площадь имела лишь один вход шириной в половину собственной стороны, одновременно служивший и выходом. Перед дворцом был разбит небольшой сквер, доступный каждому законопослушному горожанину. Главным украшением сквера служил великолепный фонтан, в центре которого обнаженная мраморная наяда невозмутимо расчесывала длинные мраморные волосы. Нимфу окружали упитанные купидоны с крылышками. Они прилежно держали порфирные вазы, а из ваз вытекали струи воды. В сквере росли мандариновые деревца и стояли большие терракотовые вазоны с редчайшими розами персикового цвета — благодаря уходу искусных садовников изящные кусты почти круглый год, за исключением зимних месяцев, радовали пышным цветением. К фонтану вели усыпанные мраморной крошкой аллеи, а вокруг расположились три мраморные скамьи.
Из палаццо сквер можно было увидеть только с верхнего этажа: дело в том, что нижние этажи роскошного мраморного дворца окон не имели. Жители Флоренции считали, что только глупец позволит грабителям заглянуть в дом и тем самым поощрит кражу.
Палаццо Пьетро д’Анджело располагало собственным внутренним садом. Дамы из богатых семей чрезвычайно редко выходили из дому. Достойными поводами покинуть родные стены считались месса и поездка за город, на виллу. Дочери могли сопровождать матерей в церковь, как это делала Бьянка, и на этом свобода их передвижения заканчивалась. Из отцовского дома вели только две дороги: одна под венец, другая в монастырь. Таким образом, замкнутый с четырех сторон сад служил местом отдыха, игр и прогулок, а также единственным источником свежего воздуха. Здесь-то Бьянка и обнаружила младшую сестру Франческу.
— Мужчины снова ждали тебя на площади? — нетерпеливо поинтересовалась девочка. Она сидела на скамейке, а горничная расчесывала ее длинные светлые волосы. Золотистые локоны служили предметом особой гордости: каждую неделю их мыли и споласкивали свежевыжатым лимонным соком, а потом сушили на солнце, в то время как служанка медленно расчесывала каждую прядь.
— Да, — ответила Бьянка. — Причем толпа стала еще больше.
— Говорят, один даже подошел и заговорил. — Франческа повернулась и с завистью посмотрела на сестру. — И почему только мама не позволяет мне тоже ходить в церковь?
— Когда ты успела все узнать? Я только что вернулась домой, — удивилась Бьянка.
Франческа захихикала.
— Как только подходит время окончания мессы, горничные бегут наверх, чтобы посмотреть, как ты идешь по площади. Ах, до чего же мне хочется оказаться рядом! Ты сохранила букет своего поклонника? Можно посмотреть?
— Никогда не приму подарок ни от одного мужчины, кроме отца и братьев. — Бьянка недовольно нахмурилась. — Но и сам вопрос, и преувеличенный интерес показывают, что выходить из дому тебе еще рано. Мне впервые позволили сопровождать маму в прошлом году, после того как исполнилось тринадцать. Тебе же пока всего десять. Не забывай, что ты не кто-нибудь, а дочь крупного флорентийского купца и венецианской княжны.
— Подумаешь! — надулась Франческа. — В последнее время от твоего высокомерия деваться некуда! Ничего, скоро будешь воображать в другом месте: отец упорно тебя сватает. Уже к лету выйдешь замуж и станешь хозяйкой в собственном доме. А я буду ходить с мамой в церковь вместо тебя!
— Что значит отец меня сватает? Что ты подслушала, маленькая сплетница? — Бьянка схватила сестру за волосы и с силой дернула. — Говори сейчас же! Кто он? Как зовут? Хорош ли собой? Приходил ли со своим отцом, чтобы поговорить с нашим папой? Немедленно отвечай, иначе останешься лысой!
— Ой, больно! — жалобно запищала Франческа и попыталась освободиться от железной хватки. — И всего-то случайно кое-что услышала! Вчера проходила мимо библиотеки, а из-за закрытой двери доносились голоса.
— Ах, так ты еще и подслушивала!
— Конечно, — честно призналась Франческа. — А как же еще можно узнать, что происходит в этом доме? Приложила ухо к замочной скважине и услышала папин голос: он как раз говорил, что мама не хочет выдавать дочерей замуж за флорентийцев, а он согласен, потому что планирует извлечь из этих браков максимальную выгоду для семьи. А во Флоренции он обладает всем возможным весом и необходимым влиянием.
Собеседник решительно возразил, что союз с ним серьезно упрочит положение фамилии Пьетро д’Анджело, и напомнил папе о каком-то важном долге. Якобы свадьба полностью его погасит. В ответ папа сердито предложил просить что угодно, но только не это. И тогда гость рассмеялся. О, Бьянка, его смех мне очень не понравился. Недобрый, даже зловещий. — Воспоминание заставило Франческу вздрогнуть.
— Матерь Божья! — едва слышно прошептала Бьянка и снова затормошила сестру:
— Ну, а еще? Что еще ты услышала?
— Больше ничего. В комнате раздались шаги, и я убежала. Понимаешь, если папа узнает, что я стояла под дверью, то прикажет выпороть. Как же можно было остаться? — Франческа печально вздохнула.
Бьянка с пониманием кивнула.
— Что ж, поговорю с мамой.
— Только прошу, не рассказывай, что узнала новость от меня! — взмолилась Франческа.
— Не бойся, не скажу, — успокоила Бьянка. — Свалю на сплетни слуг. Если за моей спиной действительно идут какие-то переговоры, мама наверняка знает все подробности и скрывать не станет.
— Не хочу, чтобы ты вышла замуж и уехала от нас, — грустно призналась младшая сестра. — И когда сказала, что буду рада от тебя отделаться, вовсе так не думала.
— Знаю, хитрюга. — Бьянка улыбнулась и ушла, чтобы разыскать маму и выведать правду о собственном будущем.
— Ваши родители закрылись в спальне и что-то обсуждают, — сообщила Фабиа, горничная госпожи, и шепотом добавила: — Должно быть, дело серьезное, потому что матушка даже повысила голос, а это на нее совсем не похоже.