«Любимая, не волнуйся и ничего не бойся. Меня взяли в плен и заперли в Палаццо делла Синьориа, но обращаются хорошо. Собираются держать здесь до тех пор, пока не получат ответа от деда с приказом вернуться в Константинополь. Крикору позволено свободно ходить по городу, однако наш давний друг Лоренцо предупредил, что если он попытается приблизиться к тебе, то будет наказан по всей строгости. Этого я допустить не могу. Не пытайся со мной связаться. Скоро султан меня освободит. Не отчаивайся, я обязательно тебя найду, как бы они ни препятствовали. Ты моя, я твой. Больше писать не рискну. Помни, что я тебя люблю и буду любить всегда.
Амир».
Бьянка беззвучно расплакалась.
— Он невредим, — пробормотала сквозь слезы. — Я так боялась, что они его убьют или будут пытать. К счастью, этого не случилось. — Она прижала листок к груди.
Агата подождала пару мгновений и протянула руку.
— Письмо надо немедленно сжечь, чтобы никто его не увидел. Нельзя рисковать. Если Медичи узнает, что принц нарушил запрет и связался с вами, то ужесточит плен.
— Дай прочитать еще разок, — попросила Бьянка и быстро пробежала письмо глазами. Отдала листок служанке, а та несколько раз его свернула и спрятала в карман.
— Отнесу в кухню: там огонь жарче.
— Я вдруг проголодалась, — сообщила госпожа. — Принеси, пожалуйста, пасты с оливковым маслом и сыром.
Агата улыбнулась.
— Сейчас же скажу поварихе, она будет счастлива.
Горничная поспешила на кухню, чтобы исполнить просьбу, и пока повариха радостно причитала и суетилась возле плиты, незаметно бросила бумажку в огонь.
Бьянка по-прежнему отказывалась разговаривать с матерью; Орианну неприязнь дочери выводила из себя. Еще никто никогда не относился к ней так враждебно, и она не привыкла к подобному обращению. Синьора Пьетро д’Анджело не догадывалась, что упрямство и силу характера девочка унаследовала от нее. Одно радовало: Бьянка хотя бы начала есть. Кожа утратила землистый оттенок, а волосы снова заблестели.
Торговец шелком тоже заметил в дочери перемену к лучшему и решил как можно скорее отправить ее к деду в Венецию, где уже жила Франческа. Возможно, вдали от матери настроение у Бьянки немного улучшится.
Синьор Пьетро д’Анджело ни разу в жизни не видел жену, с ее железной волей, на грани срыва, но сейчас старшая дочь заметно одерживала верх. К своему стыду, Джованни восхищался упорством Бьянки, хотя вслух ни за что бы в этом не признался. На любые слова Орианны девочка отвечала одно:
— Куда бы ты меня ни спрятала, Амир все равно найдет и увезет.
Простые слова изводили мать, и она начинала кричать от отчаяния, а отец, слыша их в очередной раз, уже с трудом сдерживал смех, чем еще больше раздражал супругу. Торговец шелком попытался урезонить дочь, однако Бьянка лишь пожала плечами и слегка улыбнулась, будто поняла, что мысленно отец на ее стороне.
— Почему она возненавидела меня, а не тебя? — с гневом налетела на мужа Орианна. — Ведь это ты выдал ее за Ровере, в то время как я защищала, сколько могла. Как только услышала об издевательствах, немедленно увезла и спрятала, а потом уговорила отца вмешаться в дело о разводе. И все же она меня ненавидит. Меня!
— Всю жизнь ты была Бьянке не только матерью, но и подругой, — задумчиво заговорил Джованни. — А потом путем интриг разлучила с любимым человеком. Не кажется ли тебе, жена, что это не что иное, как предательство? Похоже, наша дочь считает именно так.
— Но, Джио! Этот принц — неверный! — взвизгнула Орианна.
— А тот человек, которого ты любила прежде, чем вышла замуж за меня, был женат, — спокойно парировал супруг. — Это обстоятельство не помешало тебе вступить с ним в связь вопреки желанию семьи. Даже после свадьбы ты не перестала его любить, но сумела стать мне примерной женой. Так что умоляю, не удивляйся поведению Бьянки. Так же, как и тебе, ей суждено отдать свое сердце лишь один-единственный раз, и она это сделала.
— Что же, ты готов позволить чужестранцу увезти девочку? — потребовала ответа Орианна. Она и прежде знала, что ее девичья страсть не осталась тайной для супруга, однако заговорил он об этом впервые. Слушать его рассуждения на крайне болезненную тему оказалось тем более неприятно, что, судя по всему, Джованни понимал ее куда лучше, чем она его.
— Принц Амир — неверный, — спокойно и уверенно заключил торговец шелком. — Любые серьезные, а тем более постоянные отношения между ним и Бьянкой немыслимы. Я согласен с тобой, но в то же время считаю, что девочка быстрее оправится вдали от матери, в которой видит предательницу. К тому же Франческа составит ей прекрасную компанию, отвлечет от мрачных мыслей и развеселит. Четыре с небольшим года разницы никогда не мешали сестрам ладить между собой.
— Но ведь они не виделись с тех пор, как Бьянка вышла замуж за Ровере, — с сомнением возразила Орианна. — Ей уже исполнилось восемнадцать, а Франческе пока только тринадцать. Отец пишет, что через год она повзрослеет настолько, что будет готова к семейной жизни. Можешь не сомневаться, уж он-то точно подберет обожаемой внучке прекрасного мужа. Ну а теперь ему придется заняться еще и Бьянкой. Впрочем, — Орианна рассмеялась, — папа с удовольствием управляет своим маленьким миром. Упрямице будет нелегко склонить деда на свою сторону. Что ни говори, а он сам вырастил пять дочерей.
— Значит, ты согласна отправить старшую дочь в Венецию? — уточнил торговец шелком.
— Конечно! — воскликнула жена. — И чем быстрее, тем лучше. Признаюсь, нервы мои уже не выдерживают.
На небольшом базаре неподалеку от Понте Веккьо Агата случайно наткнулась на Крикора: просто шла вдоль торговых рядов и вдруг неожиданно увидела рядом слугу принца.
— Не поворачивайся, Крикор, это я, Агата. Передай господину, что синьору на днях отправят в Венецию, к деду. Зовут его князь Алессандро Веньер, — негромко проговорила верная горничная.
— А ты передай, что сегодня прибыл отряд янычар от султана, и завтра мы отправляемся в Константинополь, — так же тихо ответил Крикор и, как ни в чем не бывало, зашагал дальше.
Агата купила искусно вырезанную из слоновой кости бутылочку с розовым маслом и поспешила домой, чтобы сообщить важные новости.
— Может быть, он перехватит нас по пути в Венецию, — с надеждой ответила Бьянка.
— Нет, это маловероятно, — возразила практичная Агата. — Янычары поскачут очень быстро, чтобы как можно скорее доставить принца во дворец султана. Но не исключено, что он разыщет вас в Венеции. Я назвала Крикору имя вашего дедушки, и он обязательно передаст его господину. Раз принц пообещал вас найти, значит, так оно и будет. Вот только захотите ли вы поехать вместе с ним в далекую чужую страну?
— Да! — ни на миг не усомнившись, ответила Бьянка. — Люблю его и никогда не перестану любить. Сердце мое умеет хранить верность.
Она попыталась представить путь, который предстоит преодолеть Амиру. Отряд, несомненно, выйдет на венецианскую дорогу, хотя в сам город не попадет. Разумеется, в путь отправятся рано утром, так что если очень постараться и поспешить, то можно хотя бы увидеть, как любимый будет проезжать мимо.