– А то, что вы отсутствовали, когда умерли отец и брат?
– По пути саморазрушения отец с братом шли много лет, – покачал головой Джонас. – Каждый из них принимал фатальные решения одно за другим. Они прекратили свое существование задолго до физической смерти.
– Тогда зачем все это?
– Я предупреждал вас, – Джонас убрал руки и откинулся на спинку скамейки, – что не все из услышанного от меня вам понравится. И то, что я скажу сейчас, вам понравится меньше всего. Я искал вас в тот вечер, потому что после войны вернулся в Лондон уже графом Хейвудом. – Джонас перевел дух. – Я намеревался занять принадлежащее мне по праву место в обществе и вряд ли сумел бы это сделать, если бы ваш брат по-прежнему заставлял всех выбирать между нами двумя.
Джонас встал и зажал левой рукой бок. Селия видела, что рана все еще беспокоит его, и, вне всяких сомнений потому, что он слишком долго находится на ногах.
– Когда ваш брат не отвернулся от меня, я решил продвинуться еще на шаг вперед в осуществлении своего плана.
– Вы захотели увидеть, как он поступит, если вы представитесь мне?
– Именно так.
– И что вы собирались делать, если он возразит?
– Я решил бы эту проблему, если бы она когда и возникла.
Селия вздохнула. Граф Хейвуд добился своей цели. Его приняли обратно в общество, и с ней он провел достаточное количество времени, чтобы убедить всех, что конфликт между ним и герцогом Хардли ликвидирован. Хотя Селия мечтала, что, возможно, он выделил ее среди других по более личным мотивам, она все равно являлась лишь средством, которое он использовал в своих целях.
Все, что сказал Джонас, не должно было причинить ей боли, но Селии было больно. Она видела, как последние три года ее брата изводила обида на своего старого друга, и даже боялась за его физическое и умственное здоровье. Ей стоило радоваться, что процесс исцеления Хардли начался и она сыграла в этом свою роль. Но как же больно узнать, что человек, которого она тайно любила все эти годы, ничего к ней не испытывает. Более того, лишь использует ее ради своего статуса.
Вот так все и закончится.
Селия закрыла глаза и молилась, чтобы он не предложил ей остаться друзьями. Она подумала, что просто не переживет этого.
Селия давно закрыла свое сердце непроницаемой броней, и надо сказать, это у нее хорошо получилось. Точно такой же щит она воздвигала всякий раз, когда кто-то из кавалеров пытался за ней ухаживать, поскольку знала: всем им нужно ее приданое, а не она сама. Точно так же она поступала, когда видела, как одна за другой подруги детства встречают мужчину своей мечты и выходят замуж, а мужчина ее мечты даже не подозревает о ее существовании. И такой же броней она отгораживалась, когда ходила со свадьбы на свадьбу, улыбаясь счастливым жениху и невесте, как будто их счастье не вызывало в ней боли от пустоты, которая ни на минуту не покидала ее.
Она не позволит лорду Хейвуду думать, будто настолько глупа, чтобы мечтать о чем-то большем, чем дружба. Предвкушать, что в один прекрасный день он попросит ее выйти за него замуж. Надеяться, что мужчина может настолько сильно хотеть ее, что плохие отношения с семьей жены не станут для него препятствием.
Нет, все случившееся она перенесет с таким же безразличием, с каким переносит каждое разочарование.
– Итак, теперь вы можете продолжить осуществлять свой план, – улыбнувшись, Селия посмотрела лорду Хейвуду прямо в лицо. – Можете приступить к поиску жены. Или уже приступили?
– Да, уже приступил, – заглянул ей в глаза Джонас.
– Понятно.
От этих слов какая-то ее часть словно умерла, но Джонас не должен был этого заметить. Она не даст ему повода жалеть себя.
– Разве вы не хотите спросить, не привлек ли кто-то моего внимания?
– Нет, лорд Хейвуд. – Селия мужественно удерживала улыбку на лице, хотя это давалось ей с большим трудом. – Думаю, что предпочту наблюдать за вашей историей без раскрытия подробностей.
– Но я ценю вашу мудрость и проницательность, леди Сесилия. Мне бы хотелось обсудить с вами свой выбор и услышать ваше мнение.
– Я предпочту не делать этого, лорд Хейвуд. Возможно, когда круг ваших поисков сузится, я выскажу свое мнение, но не сейчас.
Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Когда смотреть на него стало невыносимо больно, Селия опустила глаза и встала:
– Думаю, нам лучше вернуться.
Ей необходимо было сейчас уйти, спрятаться где-нибудь в тихом месте, где какое-то время ее никто не будет трогать.
Джонас предложил ей опереться на свою руку, и Селия воспользовалась его помощью. Он понимал, что они достаточно времени провели наедине, и следовало вернуться, пока их не стали искать, и Селия была благодарна ему за это.
Она встала и уже сделала шаг к лестнице, когда Джонас вдруг задержал ее.
– Может, лучше стоило показать вам свое намерение? – произнес он, когда Селия остановилась с ним рядом. – Как я уже сказал, мне важно, чтобы вы знали мои намерения.
Селия сделала попытку возразить, но Джонас шагнул к ней и обхватил руками ее лицо. Он улыбнулся, наклонил голову и прижался губами к ее губам.
Их поцелуй был коротким, нежным и, вне всякого сомнения, оказался самым волнующим событием в жизни Селии.
– Я удивил вас, – прошептал Джонас, немного отстранившись. – Простите, мне следовало сначала спросить вашего разрешения.
Селия открыла рот, но так ничего и не смогла произнести. Нежность этого поцелуя потрясла и, словно на крыльях, вознесла ее ввысь.
Ее целовали прежде. Но никогда впечатления от поцелуя не были такими… прекрасными. Он получился другим, не похожим на предыдущие – невесомым и обольстительно сладким.
– Я обидел вас? – с улыбкой и одновременно тревогой на лице спросил Джонас.
Селия лишь покачала головой в ответ.
– У вас есть вопрос, – улыбнулся Джонас. – Я читаю это на вашем лице. Что вы хотите спросить?
– Почему? – с трудом сглотнула Селия.
– Почему я поцеловал вас?
– Да.
– Потому что хотел. И как мне показалось, вы тоже этого хотели. Я ошибся?
– Нет, – тихо сказала Селия. Ей очень хотелось солгать, но она не смогла.
– Очень хорошо.
Она даже не успела понять значение этих слов, как Джонас наклонил голову и поцеловал ее снова.
Его губы завладели губами Селии. Они казались теплыми и нежными, как в первый раз, только поцелуй был другим. В том, что происходило сейчас между ними, не было ничего простого, ничего поверхностного. Ничего такого, что намекало бы на дружбу. Даже в объятиях Джонаса сквозил собственнический инстинкт, которого Селия никогда прежде не ощущала.