Когда они оказались достаточно близко к супружеской чете, Эмма окликнула ее:
– Прошу прощения!
Пара остановилась и обернулась с любопытством на лицах. Эмма, прихрамывая, подошла к ним, Люк шел следом. Он согласился, что все переговоры будет вести она, потому что успел усвоить, что у нее это получается замечательно.
– Извините, что беспокою вас. – Эмма ослепительно улыбнулась женщине. – Но вы не сестра ли Роджеру Мортону?
Женщина взглянула на мужа. Тот пожал плечами. Она снова обернулась к Эмме и низким мягким голосом ответила:
– Да, я Вероника О’Бейли, а это мой муж Колм.
Эмма с восторженным видом прижала к груди молитвенник.
– О, как чудесно! Я увидела вас в церкви и понадеялась, что мы сможем познакомиться, но боялась, что не догоню… – она показала на ногу, – из-за этой проклятой вывихнутой щиколотки.
Женщина наморщила лоб.
– А вы что же, знакомая Роджера?
– О да. Видите ли, он вел дела вместе с моим мужем. Я Эмма Кертис. Как чудесно, что мы наконец-то сумели познакомиться.
Женщина и мужчина смотрели на Эмму озадаченно.
– Ой, прошу прощения! – Она повернулась к Люку, жестом предложила ему выйти вперед: – Это лорд Лукас Хокинз.
Миссис О’Бейли по-совиному моргнула и присела в реверансе.
– Большая честь познакомиться с вами, милорд.
О’Бейли поклонился, несмотря на расплывшуюся талию, и эхом повторил за женой:
– Милорд. – Голос у него был низкий, с заметным ирландским акцентом.
– Лорд Лукас тоже знаком с мистером Мортоном через мать, герцогиню Трент.
Миссис О’Бейли была потрясена.
– Правда? – спросила она таким задыхающимся голосом, что они с трудом разбирали слова. – Так вы в родстве с герцогом Трентом, милорд?
Люк с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.
– Да, мадам, – ответил он, гордясь собственным терпением. – Он мой брат.
Глаза ее широко распахнулись, она с благоговением переводила взгляд с Эммы на Люка и обратно.
– О господи, а я и не знала, что у Роджера есть такие почтенные знакомые, – пробормотала она.
– Мы слышали, что он как раз может быть в Лондоне, – продолжала между тем Эмма. – И хотели бы с ним повидаться. Вы не расскажете нам, где он сейчас живет?
Миссис О’Бейли снова взглянула на мужа. Тот опять пожал плечами.
– У него контора и жилье в Вапинге, – сказала миссис О’Бейли. – Впрочем, мы не видели его уже несколько месяцев.
– А не скажете, где именно? Мы бы хотели удивить его.
– Конечно. – И она протараторила адрес на Вапинг-Хай-стрит.
– Огромное вам спасибо, – выдохнула Эмма.
Люк кивнул миссис О’Бейли и ее мужу.
– Рад знакомству.
– И мы, милорд, – отозвалась миссис О’Бейли, все еще благоговейно глядя на него широко распахнутыми карими глазами. – Так приятно!
Ее более сдержанный муж лишь кивнул.
Эмма и Люк стояли на обочине и смотрели, как супружеская чета удаляется по Дин-стрит.
– Они ничего не знают о противозаконной деятельности ее братца, – прошептала Эмма.
– Ты права. Думаю, они ни в чем не замешаны. Тем не менее я все-таки за ними прослежу. Оставайся здесь, пусть твоя щиколотка отдохнет. Я вернусь сразу же, как только увижу, куда они идут.
Эмма кивнула.
Держась на почтительном расстоянии от супругов, Люк проследил, как они завернули на одну улицу, затем на другую и наконец скрылись в крохотном домишке коричневого кирпича, заткнутом между двумя значительно большими домами.
– Отлично, – пробормотал Люк, вернувшись к Эмме. – Если потребуется, мы их легко найдем.
Возвращаясь обратно туда, где можно было найти кеб, Эмма спросила:
– А почему он держит квартиру в Вапинге? Это же рядом с доками, верно?
– Может, это та же самая квартира, про которую нам говорил Макмиллан, и даже если денег у него стало много, он предпочитает и дальше жить там.
– Но теперь он наверняка в состоянии позволить себе более приличное жилье.
Люк пожал плечами.
– Может, он скрывает эти деньги. Может, предпочитает и дальше грабить, а не тратить добытое нечестным путем богатство.
Кеб доставил их прямо на Вапинг-Хай-стрит. Там, над одним из открытых складов, они и обнаружили контору Роджера Мортона. И поняли, что это нужный адрес только потому, что над дверью черной краской был написан номер 6, в точности, как и говорила миссис О’Бейли.
Они стояли в тускло освещенном коридоре, глядя на дверь. По обеим сторонам двери были окна, тоже выкрашенные в черное.
Эмма передернулась.
– Интересно, что за дела он тут ведет.
Люку мучительно хотелось просто вломиться внутрь. На его стук никто не ответил, он подергал ручку двери, осмотрел окна и обнаружил, что все заперто. Воскресным утром на складе наверняка никого нет, так просто разбить одно окно и влезть в контору.
Очевидно, Эмма прочитала его мысли, потому что внезапно прищурилась.
– Нет. Мы подождем.
– А если он не вернется?
Она глубоко вздохнула:
– Ну, рано или поздно ему все равно придется это сделать. Мы наведаемся сюда завтра, и если он к тому времени не появится, поинтересуемся его привычками у хозяина дома.
Закончив на сегодня расследование, Эмма с Люком вернулись домой в другом кебе и провели ленивый день в гостиной. Люк читал, а Эмма шила. Это было так по-домашнему, что даже обескураживало.
Что-то заставило Люка положить этому конец. Отложив газету, он подошел к Эмме, вытащил у нее из рук иголку с ниткой и положил их в сторону. Затем раздел ее и занялся любовью на одном из бархатных диванов в гостиной, причем взял ее сзади, поглаживая красивую, безупречную спину и входя в Эмму восхитительно глубоко.
Эмма лежала, перегнувшись через подлокотник дивана и прижавшись грудями к бархатной подушке. Руки Люка блуждали по ее спине, а сам он вторгался в нее, лаская самые глубокие, самые интимные части тела.
Она уже давно выяснила, что ее тело обожает эту позу – когда Люк входит в нее сзади. В этом крылась особенная покорность. Поза была порочной и восхитительной, а угол проникновения заставлял ее трепетать от восторга.
Повернув голову, она прижалась щекой к мягкой диванной подушке. Пальцы впивались в диван, тело напряглось, как струна. Эмма достигла пика, омытая жаркой волной наслаждения, и безвольно обмякла на диване. Люк нагнулся и прошептал:
– Я люблю видеть, как ты наслаждаешься. Люблю, когда твое тело беспомощно содрогается подо мной. Это так красиво.