– Однако я думала о том, как мы будем действовать, – добавила она деловым тоном. – Полагаю, начать следует с изучения бумаг, содержащих ключ к местонахождению Роджера Мортона.
Люк кивнул.
– А потом поедем.
– Не желаете сообщить мне, куда именно мы поедем?
– В Шотландию.
Он вскинул брови.
– А-а. Пожалуй, мне стоит увидеть эти бумаги.
– Разумеется.
Она встала со стула и опустилась на колени рядом с потертым саквояжем. Вытащила из него небольшую стопку аккуратно сложенной одежды, и Люк догадался – это все, что она сочла нужным взять в дорогу. Вряд ли там больше одного платья. Багажа вполовину меньше того, что всюду таскает за собой он.
Эмма вытащила бумаги, положила их на небольшой круглый столик, потом убрала одежду в саквояж.
Постучала служанка. Люк открыл дверь, велел принести воды для умывания и легкий завтрак на двоих, затем снова повернулся к Эмме, которая уже села обратно на стул и теперь терпеливо ждала, сложив руки на коленях.
Он сделал два шага в ее сторону – чертовски маленькая комната! – и протянул руку.
– Позвольте взглянуть.
Она взяла из стопки первый лист и подала ему.
Люк пробежал взглядом.
– Похоже, это квитанция о переводе денег из Банка Англии.
– Совершенно верно. Однако подпись здесь не моего отца. Она подделана.
– Вы думаете, Роджер Мортон подделал подпись, а затем забрал деньги вашего отца и сбежал?
– Да. Но прежде чем покинуть Бристоль, он убил моего мужа. Генри имел к этому какое-то отношение, не знаю точно, какое именно. Должно быть, он знал о намерениях Мортона… – Ее голос оборвался.
Люк взглянул на нее поверх смятого листка, отметил порозовевшие скулы. Как гадко, должно быть, она себя почувствовала, обнаружив, что ее собственный муж оказался втянут в аферу похищения семейных сбережений.
– Сколько денег украл Мортон? – негромко спросил он.
– Все.
Он медленно выдохнул и снова посмотрел на документ. Больше пяти тысяч фунтов.
– Были и еще?
– Да, – бесстрастным голосом ответила она. – И немало.
– Вам известно, куда делось остальное?
Эмма покачала головой.
– Нет. Это единственный документ, который мне показался странным, когда я просматривала личные бумаги мужа после его смерти. Сначала я просто удивилась такой крупной снятой сумме. Пошла к отцу, и выяснилось, что он ничего об этом не знает.
– Почему этот документ оказался у вашего мужа?
– Он знал Мортона. У них было своего рода сотрудничество. – Эмма сглотнула и отвернулась. Пальцы ее барабанили по коленке так же, как вчера вечером по столу в таверне. – Я отправилась на ту улицу в Бристоле, которая была указана, как место доставки денег. Владелица дома сообщила, что человек по имени Роджер Мортон иногда останавливается у нее, но она его уже некоторое время не видела. С того дня, как… – Эмма набрала в грудь воздуха, – со дня смерти мужа.
Она внезапно показалась невероятно уязвимой. Одинокой. И, повинуясь не знакомому доселе порыву, Люк вдруг захотел подойти к ней, заключить в свои объятия и пообещать, что все будет хорошо. Но он не мог этого сделать. С какой стати? Он даже не знает, не будет ли это обещание враньем.
Эмма еще раз прерывисто вздохнула и продолжила:
– Хозяйка позволила мне заглянуть в комнаты Мортона. Именно там я нашла нераспечатанное письмо. – Она показала на лежавший перед ней лист бумаги. – А когда я ее спросила, она сказала, что письмо доставили восемнадцатого сентября прошлого года.
Эмма протянула ему лист, и Люк понял, что все ее свидетельства состоят всего лишь из двух бумаг – квитанции о переводе денег в дом, где снимал жилье Роджер Мортон, и этого письма.
Он развернул его и прочел:
Вы тянете слишком долго. Ваши делишки с Кертисом не делают Вам чести. Заканчивайте все дела с ним – он крадет и Ваше время, и мое. Если к первому октября я не получу полного отчета по причитающейся сумме, будут приняты дальнейшие меры.
Не испытывайте моего терпения.
Не забудьте, что осенние месяцы я провожу в своей резиденции в Шотландии. Деньги пошлите непосредственно мне по адресу: церковь Даддингстон, Эдинбург.
К. Макмиллан
Люк перечитал письмо дважды, затем взглянул на Эмму. Сегодня седьмое октября. Прошел год с предельного срока, указанного в письме.
Эмма сидела без головного убора, ее шляпка висела на одном из колышков, вбитых в стену двери. Солнце светило прямо на ее восхитительные волосы, сверкающие разными оттенками бронзы, красного дерева и золота. Эмма закрутила их в тугой узел на затылке – настолько тугой, что ни один завиток не курчавился у нее над ушами, как вчера ночью.
Она сидела неподвижно, лишь ее пальцы барабанили по коленке. Люк хотел, чтобы она расслабилась и откликнулась на его объятия… Хотел вытащить все шпильки и распустить эти дивные, густые волосы необыкновенной красоты. Хотел отыскать те «шпильки», что заставляли держаться так напряженно ее тело, и выкинуть их подальше.
Может быть, если он разыщет этого ублюдка Роджера Мортона, все у него получится.
– Когда убили вашего мужа? – негромко спросил он.
– В прошлом году, семнадцатого сентября.
Значит, письмо доставили в жилище Мортона через день после того, как он завершил свои мерзкие делишки с Кертисом. Письмо осталось нераспечатанным, стало быть, к этому времени Мортон уже убрался из Бристоля.
– Я понимаю, почему вы стали подозревать Мортона, прочитав это. Письмо определенно связывает его с убийством вашего мужа. И служит свидетельством того, что этот Макмиллан тоже соучастник.
– Да. – Она смотрела потухшим, непроницаемым взглядом.
Интересно, она скорбит по Кертису? Возможно, она не столько убита горем, сколько гневается.
– И как его убили?
Она уставилась на свои руки, сцепленные на коленях.
– Утопили в Эйвоне. Сначала мы ничего не заподозрили. Он не в первый раз исчезал куда-то на всю ночь…
– На всю ночь? Куда?
Ее грудь вздымалась и опускалась, привлекая к себе внимание.
Люк собрал все силы, чтобы сосредоточиться!
– Я не знаю. Думала, может, отправился в какую-нибудь таверну на берегу. Или в один из игорных домов.
– Сколько вы были женаты? – Он забыл, что она говорила ему прошлой ночью, помнил только, что не долго.
– Три месяца.
Люк прищурился. Какой новобрачный оставит жену – особенно такое дивное создание, как Эмма! – одну, чтобы пьянствовать в грязной таверне или тратить деньги в жалком игорном доме?