Девица невзрачна, непримечательна, заурядна. Тогда почему тело его отзывается на близость этой простушки так, словно рядом с ним сама Афродита?
Вот и сейчас порыв необъяснимого влечения заставил его податься к ней, прильнуть теснее… Черт подери, что это такое? Она ничего общего не имеет с тем типом женщин, который всегда привлекал его — ни внешне, ни по повадке, а про характер и вовсе говорить не стоит… Будь в нем хоть на йоту здравого смысла, он тотчас, оставив ее, ретировался бы в свою спальню. Вместо этого он стоит, едва ли не обнимая ее, всем своим существом желая эту девушку…
Но что бы ни чувствовал сейчас Син, девчонка, похоже, сохраняла невозмутимость. Она лишь изогнула бровь:
— Благодарю вас, довольно — вы стоите достаточно близко, чтобы хорошо меня расслышать. Позвольте заметить, что еще до той самой ужасающей катастрофы вы носили омерзительное прозвище. Если бы вы не назывались Лорд Син, никто бы не посмел обозвать вас Лорд Фин. — Мужчина открыл было рот, чтобы достойно ответить, однако барышня невозмутимо продолжала: — И не трудитесь уверять меня, будто вы болезненно перенесли некое отчуждение от общества, ведь вы никогда не были завсегдатаем светских раутов и балов! Поверьте, мне весьма странно видеть вас здесь — ведь, насколько мне известно, столь невинные развлечения, как бал у тетушки, не в вашем стиле…
— Не беси меня, Роуз Бальфур! — зарычал Син. — Это может плохо кончиться!
— Я вовсе не намеревалась вас взбесить — я просто с вами не соглашаюсь. Впрочем, может быть, вы предпочитаете женщин, согласных с каждым вашим словом? — Роуз прижала томик Шекспира к груди, словно молитвенник, и воскликнула театрально: — О да, лорд Синклер! Как вы скажете, лорд Синклер! — Девушка захихикала так, что у Сина заныли разом все зубы. — О-о-о, лорд Синклер, вы так забавны! Клянусь небом, вы самый обворожительный кавалер в королевстве! Вы самый…
— Прекрати! Чем корчить из себя бо́льшую дурочку, чем ты есть, узнай прежде, с какой целью я просил тетушку пригласить тебя сюда! О-о-о, эта цель весьма занятна…
В синих глазах мелькнула настороженность.
— Цель? И какова же она?
Он стоял на лесенке ровно на ступеньку ниже девушки, обеими руками держась за перекладины. Склонившись к ней и понизив голос до развратного шепота, он произнес:
— Я помню тот поцелуй, Роуз Бальфур. А ты?
Сердце ее заколотилось, как пойманная пташка в клетке.
— Конечно… я помню…
— Я помню также, как он на тебя подействовал тогда.
Девушка вспыхнула:
— Подействовал? Но я не… То есть я подумала, это было очень…
Губы мужчины коснулись маленького розового ушка — и девушка вздрогнула.
— Если уж меня обвинили в совращении, я вправе вкусить сладость запретного плода, а не довольствоваться лишь тумаками!
— С-сладость? — беззвучно повторила Роуз.
Син улыбнулся — это была первая его улыбка за весь день. Касаясь бедрами хрупкого тела девушки, он внезапно осознал, насколько сильно на самом деле желает ее…
— О да!
Роуз заморгала, поняв, наконец, к чему он клонит:
— Вы собираетесь меня соблазнить?
— О да, маленькая моя Роуз! Ты задолжала мне это удовольствие, я ждал шесть лет — самое время вам расплатиться…
Из дневника герцогини Роксборо
Мы с Шарлоттой должным образом подтасовали карточки с именами гостей за столом, дав таким образом Сину все возможные преимущества. Он, кажется, уверен, что верховодит в этой маленькой игре — однако не удивлюсь, если после встречи с мисс Бальфур уверенности у него поубавилось…
Что-то есть в этой девчонке — некое очарование независимости и упрямства. Большинству мужчин такое не пришлось бы по вкусу, но, подозреваю, Син может счесть ее независимость привлекательной, а уж кто из них упрямее, ведает один Бог. Что ж, время покажет…
Син ожидал, что девушка ударится в панику, но мисс Бальфур лишь подняла изящную бровь.
— Стало быть, вы решили соблазнить меня лишь потому, что люди полагают, будто это уже случилось?
— Вы задолжали мне то, что пообещали тем самым проклятым поцелуем!
Син провел тыльной стороной ладони по девичьей щечке, коснувшись также теплой ямочки за нежным ушком. Услышав, как Роуз беззвучно ахнула, он возликовал. Ах, так ты откликаешься на ласку… это хорошо!
— У нас есть целых три недели, мисс Бальфур. В течение этого времени я соблазню вас. А вы… — Рука Сина скользнула по смуглой шее, остановилась у прелестной впадинки над ключицами, где видно было биение пульса. — …вы расплатитесь за все те насмешки, которым я подвергся после первой нашей встречи.
— Так вы полагаете, я вам задолжала? — Прежде чем храбро взглянуть мужчине в глаза, Роуз перевела дыхание. Но вот она согласно кивнула: — Очень хорошо. Вы можете попытаться соблазнить меня. Не могу пообещать, что поддамся искушению, однако справедливо будет предоставить вам попытку.
Син не знал, смеяться ему или… черт возьми, он вообще ничего уже не понимал!
— Мисс Бальфур, похоже, вы пребываете в заблуждении, будто в этом деле имеете право голоса. Я не намерен пытаться вас соблазнить. Я это сделаю.
Девушка любезно улыбнулась:
— Увидим. Так что соблазняйте на доброе здоровье. По крайней мере, это отвлечет вас от печали о прошлом, коей вы, похоже, с усердием предаетесь.
Дерзость девушки подобна была ушату ледяной воды. Син обвил рукой тонкую талию девушки, не обращая внимания на угрожающий скрип лесенки. Роуз ахнула и крепче прижала к груди томик Шекспира. Однако дыхание ее участилось, и Син уверился в том, что его тактика работает. Он самодовольно ухмыльнулся.
— Моя маленькая глупенькая Роуз… Я помню, как страстно тогда ты ответила на поцелуй. А если бы я захотел, чтобы ты сама прыгнула ко мне в постель, я сделал бы вот так…
Склонившись, он прильнул губами к ее щеке, едва касаясь кожи, грея ее дыханием. Девушка содрогнулась всем телом, веки ее опустились, она часто задышала. А Син уже касался губами густых ресниц — и Роуз пошатнулась.
Бешеное биение ее сердца воспламенило кровь самого соблазнителя. Губы его прильнули к ямочке над ключицами, он поцеловал шейку девушки, уже касаясь зубами кожи…
— Л-лорд Синклер, вполне достаточно…
— О, я даже еще не начинал, моя милая Роуз! — шепнул он ей в самое ушко, дыхание щекотало кожу, а кончики пальцев касались ее губ. — Ты уверена, что можешь мне противиться?
Девушка глубоко вздохнула и открыла глаза — взгляд ее был куда тверже, чем он ожидал.
— От ваших прикосновений и впрямь дух захватывает… — Она отвела его руку. — А вы ощущаете то же самое?