– Сами виноваты. Возможно, если бы вы ответили на мой вопрос десять минут назад…
Он разводит руки и качает головой.
– …ничего этого и не случилось бы.
Клетки моего мозга снуют взад и вперед, подобно тумблерам игрального автомата, пока я пытаюсь вникнуть в суть его слов. Если мне не изменяет слух, этот гумба [82] пытается уверить меня в том, будто нежелание раскрыть тайну размера маленьких грудей моей жены явилось причиной гибели ее сестры. Если бы он сказал, что каждый вторник играет в пинокль [83] с баклажаном, в этом и то было бы больше смысла.
– Вы просто спятили! – кричу я. – Это черт знает что!
У меня дрожит голос – как и все тело.
Гангстер пожимает плечами.
– Помолчите хотя бы минуту, – говорит он. – Вам пришлось нелегко. Сделайте глубокий вдох и поразмыслите о чем-нибудь. Например, о том, что вы никому не расскажете, как мы с вами провели сегодня время.
Я смотрю на него так – и уже не впервые, – словно он лишился рассудка. Разумеется, я расскажу! Расскажу об этом всем, кто захочет меня слушать! Я готов дать объявление в газете, развесить афиши, создать сайт…
– Вижу, что у вас на уме, – говорит он. – Может быть, вас пристрелить прямо сейчас?
Эти слова возвращают меня в реальность, и я, как могу, стараюсь продемонстрировать парню, который несколько минут назад убил сестру моей жены и еще трех человек, включая полицейского, что на уме у меня ничего нет. Черт возьми! До меня только сейчас дошло. Эти люди убили полицейского!
– Лучше держать язык за зубами, чем расстаться с жизнью, – говорю я, пытаясь успокоиться.
Некоторое время мы едем молча, пока я, наконец, не спрашиваю:
– Что вам от меня нужно?
– Чтобы вы прислушивались к себе, продолжая задаваться вопросами, – ответил гангстер. – В скором времени мы с вами опять поговорим. Вы позвоните мне, когда придет время.
– Позвоню вам? Но я даже не знаю, с кем разговариваю. Вы дадите мне номер вашего телефона?
– В скором времени вы снимете трубку. Я буду на линии.
Я уверен только в одном: он не знает, как функционирует телефон.
– Передай мне сумку, – говорит гангстер водителю.
Водитель протягивает сумку «Викториа’с Сикрет» назад, мистеру Клину, а тот, в свою очередь, передает ее гангстеру.
– Говорю вам в последний раз, – произносит гангстер размеренно и твердо. – Никому об этом не рассказывайте, даже Рейчел. Скажите: «Да, сэр».
– Да, сэр.
Он протягивает мне сумку.
– Кстати, о Рейчел. Я хочу сделать ей небольшой подарок. В качестве – как это называется? – компенсации.
Я открываю сумку и вытаскиваю из нее сверток в бело-розовой оберточной бумаге. Надпись на этикетке гласит: «Совершенный, всеохватывающий бюстгальтер, ТМ, на подкладке, уровень 1, размер 32 В.
Я смотрю на гангстера.
– Как вы думаете, ей это понравится?
ГЛАВА 5
Они высаживают меня в квартале от отеля, и я задаюсь вопросом: сколько красных «Ауди R8» может быть в Луисвилле, штат Кентукки? В этот момент мне приходит в голову проверить, в кармане ли ключи. Они отсутствуют.
Я бреду в сторону гаража отеля, прикидывая, сколько пройдет времени, прежде чем в средствах массовой информации появятся мое имя и фотография. Очевидцы наверняка уже завалили полицию своими свидетельствами, не говоря о видеозаписях на мобильных телефонах, выложенных на «Ю-тьюбе».
Какие последствия это может иметь для меня? Я ни в кого не стрелял, и никто из очевидцев не может утверждать обратное. Однако многие видели, как я приближался ко всем четверым погибшим перед тем, как те были застрелены. Два выстрела произведены из зоны, где стоял автомобиль, на котором я приехал, два других произвел мистер Клин, вместе с которым я потом покинул место преступления. Таким образом, хотя никто не может возложить на меня единоличную ответственность за убийства, для полиции я нечто большее, нежели «лицо, представляющее интерес», как они любят говорить.
Я понимаю, что известие о происшествии еще не достигло центра Луисвилла, но тем не менее не могу избавиться от ощущения, будто каждый встречный смотрит на меня с подозрением. Завернув за угол, вхожу в гараж и вижу свой автомобиль на том самом месте, где его оставил. Распахнув дверцу, ныряю в салон, инстинктивно сую руку под водительское сиденье и нащупываю там два предмета: ключи и фотографию. Я не ожидал обнаружить никакой фотки, и поэтому мне требуется полсекунды, чтобы отметить это в сознании.
Взглянув на фотографию, я едва не задыхаюсь от неожиданности, не веря своим глазам. Никакой надписи на обратной стороне нет. На дисплее компьютера, включившегося в моей голове, появляется сообщение о том, что сегодняшняя дата напечатана в нижнем правом углу вместе со временем: 8.46. У меня учащается дыхание, а пальцы трясутся так, что я роняю фотографию. Задев краем мое колено, она падает рядом с педалью тормоза. Меня охватывает приступ тошноты. Я быстро нагибаюсь и поднимаю фото. От увиденного меня начинает бить дрожь. Какими бы напряженными ни были наши отношения, как бы мы ни отдалились друг от друга за последние несколько месяцев, нас все еще связывает очень многое, и нужно немедленно ехать домой. Я должен спасти Рейчел во что бы то ни стало.
Однако первым делом необходимо позвонить в полицию.
ГЛАВА 6
Я мог бы придумать миллион причин, чтобы не звонить в полицию – самой веской из которых является предупреждение гангстера. Но сейчас речь идет не обо мне, пусть даже гангстер и попытался бы навлечь на меня подозрение в убийстве Мэри. Речь идет о спасении Рейчел.
Я хватаю мобильный телефон и начинаю набирать 911. Не успеваю нажать третью цифру, как вдруг распахивается дверца со стороны пассажирского сиденья, что застает меня врасплох. Оказывается, это Карен Фогель.
– Что ты здесь делаешь? – спрашивает она, устроившись на сиденье. – Ты уже давно ушел. Я тебя видела!
– Подожди-ка, а почему ты все еще здесь? – спрашиваю я в свою очередь, переходя в контратаку.
– Я принимала душ, – говорит она, с подозрением глядя на меня. – А что все-таки скажешь ты?
Хороший вопрос, ответом на который может быть только откровенная ложь.
– Я только что подъехал, – вру я без всякого зазрения совести. – Мне вдруг захотелось еще раз обнять тебя.
– Как это мило с твоей стороны, Сэм!
Как это мило. Я решаю запомнить эти слова. Может быть, это сработает в отношении Рейчел, прежде чем меня обвинят в заговоре с целью убийства ее сестры.