– Правильно.
– Но почему он выбрал именно тебя?
– Благодаря моей блестящей репутации. Вот, пожалуйста, прочти его завещание.
– Но оно же написано от руки – Клара бросила беглый взгляд на бумагу.
– Как видишь.
Джейк снова уселся на тахту, прижавшись к жене, и внимательно наблюдал за ней, пока она читала две странички завещания. По мере того как углублялась Карла в текст, у нее открывался рот, а глаза расширялись от изумления. Дойдя до конца, она посмотрела на Джейка в изумлении.
– «Да сгинут они в муках, как я»? Какой мерзавец, – пробормотала она.
– Скорее всего да. Я его не знал, но Гарри Рекс, который представлял интересы его жены при втором разводе, придерживается не слишком высокого мнения о нем.
– Большинство людей придерживаются не слишком высокого мнения о Гарри Рексе.
– Это правда.
– А кто такая Летти Лэнг?
– Его чернокожая домоправительница.
– О боже, Джейк! Это же скандал.
– Надеюсь.
– У него было много денег?
– Ты же читала: «Наследство мое весьма существенно». Оззи знал его и склонен согласиться с этим. Утром я еду в Темпл на встречу с мистером Расселом Эмбургом, душеприказчиком, так что к середине дня буду знать гораздо больше.
– А оно имеет юридическую силу? – Карла помахала двумя листками. – Ты можешь защищать такое завещание?
– О да. «Завещания и наследства», статья сто первая. Профессор Роберт Уимз с юридического факультета «Оле Мисс» учил этому студентов пятьдесят лет. Он поставил мне высший балл. Если каждое слово написано рукой покойного, им проставлены дата и собственноручная подпись, это юридически действительное завещание. Не сомневаюсь, дети мистера Хаббарда его опротестуют, но тут-то и начнется самое интересное.
– Почему он оставил практически все чернокожей экономке?
– Наверное, ему нравилось, как она убирала в доме. Не знаю. Может, она делала не только уборку.
– Что ты имеешь в виду?
– Он был болен, Карла, умирал от рака легких. Подозреваю, Летти Лэнг заботилась о нем во многих смыслах. Очевидно, что он очень хорошо к ней относился. Его дети поднимут вой, станут вопить о злоупотреблении влиянием, будут стараться доказать, что она втерлась к нему в доверие, нашептывала ему на ухо, а может, и более того. Но решать будет жюри.
– Это будет суд с участием присяжных?
– О да. – Джейк мечтательно улыбнулся.
– Ну и ну. Кто уже знает об этом?
– Я подал заявку сегодня в пять часов, так что сплетни еще не начались. Но, думаю, к девяти утра все здание суда будет взбудоражено.
– Да так, что с него крышу снесет, Джейк. Состоятельный белый человек лишает наследства собственную семью, оставляет все своей черной экономке, а потом вешается. Ты шутишь?
Он не шутил. Карла еще раз перечитала завещание, пока муж, закрыв глаза, представлял себе будущий процесс. Закончив читать, она положила листки на пол и обвела взглядом комнату.
– Просто ради любопытства, дорогой… Как исчисляется твой гонорар в таком деле, как это? Прости, что спрашиваю. – Она обвела рукой узкую комнату, обставленную мебелью с блошиного рынка, дешевые книжные полки, прогнувшиеся от чрезмерной тяжести, псевдоперсидский ковер, подержанные шторы, стопку журналов на полу – обшарпанное жилище съемщиков, обладающих вкусом, но не имеющих средств доказать это.
– Что? Хочешь норку получше? Может быть, двухэтажную или сдвоенную?
– Не подкалывай меня.
– Гонорар может быть весьма солидным, но об этом я еще не думал.
– Солидным?
– Конечно. Гонорар зависит от содержания работы, количества оплачиваемых часов, от чего-то еще, о чем мы пока мало что знаем. Адвокат по делам о наследстве должен каждый день отмечать рабочие часы, за которые он и получает плату. Для нас это неслыханно. Все гонорары должны утверждаться судьей, в данном случае это наш дорогой друг его честь Рубен Этли. Поскольку он знает, что мы умираем с голоду, возможно, проявит к нам милосердие. Большое наследство, куча денег, бурно опротестовываемое завещание – и, даст бог, мы сумеем избежать банкротства.
– Куча денег?
– Дорогая, это просто фигура речи. На данном этапе нам не следует проявлять алчность.
– Не надо говорить со мной покровительственно. – Карла посмотрела в заблестевшие глаза голодного адвоката.
– Ладно.
Но Карла уже мысленно паковала ящики, готовясь к переезду. Такую же ошибку она совершила годом раньше, когда юридическая контора Джейка Брайгенса занималась делом молодой четы, новорожденный ребенок которой умер в мемфисской больнице. Много сулившее дело о преступной халатности врачей увяло при тщательном изучении экспертных выводов, и Джейку не оставалось ничего иного, кроме как заключить сделку за весьма скромный гонорар.
– Ты ездил повидаться с Летти Лэнг? – спросила Карла.
– Да. Она живет за Бокс-Хиллом, в коммуне, которая называется Маленькая Дельта. Там почти нет белых. Ее муж – пьяница, он то появляется, то исчезает. Я не заходил в дом, но у меня создалось впечатление, что там полно народу. Я проверил в реестре – он им не принадлежит. Это дешевый маленький съемный дом, похожий…
– Похожий на эту дыру, да?
– Похожий на наш дом. Вероятно, сооружен тем же третьесортным застройщиком, который наверняка уже разорился. Но нас здесь три человека, а их там, наверное, с дюжину.
– Она приятная?
– Довольно приятная. Мы поговорили очень коротко. У меня создалось впечатление, что она – типичная для здешних мест чернокожая женщина, у которой полный дом детей, приходящий муж, минимально оплачиваемая работа и тяжелая жизнь.
– Весьма жесткая характеристика.
– Зато очень точная.
– А внешне она привлекательна?
Джейк начал под пледом массировать ее правую лодыжку.
– Не могу сказать наверняка, – подумав с минуту, ответил он, – уже темнело, и я спешил. Ей лет сорок пять, она явно в хорошей форме и определенно не уродлива. А почему ты спрашиваешь? Думаешь, за завещанием мистера Хаббарда стоит секс?
– Секс? Кто сказал секс?
– Но ведь это именно то, о чем ты подумала: не втерлась ли она к мистеру Хаббарду в завещание именно таким образом?
– Ладно, я действительно так подумала, и об этом будет к завтрашнему дню судачить весь город. Да на этом деле крупными буквами написано: «Секс». Он умирал, она за ним ухаживала. Кто знает, чем они там занимались?
– А у тебя грязные мыслишки. Мне нравится…
Его рука заскользила к ее бедру, но резко остановилась: телефон зазвонил так неожиданно, что они даже испугались. Джейк прошел на кухню, снял трубку, поговорил и дал отбой.