– Кто это?! Что тебе надо?! – она попыталась вскочить, но мужское тело навалилось на неё всей тяжестью, и она смогла лишь повернуть голову. Над ней белело ненавистное лицо Абрикоса.
– Сейчас узнаешь, что мне надо!
– Постыдись! Еще не просела земля на могиле Магомеда!
– Ничего, ты была не очень-то верной женой! Лежи, а то выбью зубы!
Она закусила губу и перестала сопротивляться. Абрикос спустил брюки и оголил ее до пояса снизу.
– Повернись, живо!
Зарема приподнялась, облегчая насильнику задачу, и он вонзил в неё сзади свой отросток, который она бы с удовольствием оторвала и бросила собакам. Но такой возможности не было, поэтому приходилось терпеть. Сделав свое дело, Абрикос отодвинулся и, отдышавшись, натянул штаны и встал, зажег свет. Его автомат стоял стволом вверх на полу, у окна. Он привычно забросил оружие за спину и, довольно ухмыляясь, принялся пристально рассматривать свою жертву.
– Ну что, шлюха, довольна?
Зарема одёрнула ночную рубашку и села на кровати.
– Кто из нас лучше: Магомед, пограничник или я? А может, еще кто-то?
Он захохотал.
Не отвечая, женщина встала.
– Куда? – рявкнул Абрикос, заступая дорогу.
– Мне нужно помыться…
– Помыться! – скривившись, передразнил он. – Ладно, иди… Только вода твои грехи не смоет. Но час, когда ты очистишься по-настоящему, приближается. Ты готова?
– Готова, – тихо произнесла Зарема и покорно опустила глаза.
Абрикос отошёл в сторону. Она прошла к шкафу, достала чистое белье, платье и вышла из спальни. Абрикос шёл за ней. Взяв на кухне ковш, Зарема зачерпнула воды из ведра, стоявшего на табурете возле печки, вышла в прихожую и задёрнула за собой занавески. С кухни донесся звон крышек: видимо, незваный гость искал, чем перекусить.
Сняв с вешалки кепку Абрикоса, Зарема быстро, уже привычным движением, вклеила металлический диск в нависающую над козырьком складку. Потом вымылась над помойным ведром и переоделась. Как только она раздернула занавески, жующий Абрикос встал из-за стола.
– Я пойду, – сказал он с набитым ртом. – А ты готовься к тому, чтобы смыть свои грехи. Я скоро приду за тобой.
Накинув на голову неизменную кепку, он вышел из дома в темноту южной ночи. Зарема смотрела ему вслед. Сейчас чувство вины ее не мучило.
Горный Дагестан – Москва. Управление «Т»
Оловянный никогда не знал наверняка – где находится эмиссар Центра. Тот настолько освоился, что стал совершенно автономен и свободно передвигался по республике. Но амир знал, как с ним связаться. Электроника и Интернет пришли в горы и позволяли обходиться без верховых курьеров, дрессированных собак с запиской в ошейнике, тайников под заросшими мхом камнями или голубиной почты. Руслан просто включил ноутбук, вошел в почтовый ящик Мухаммада и написал сообщение: «Грузин у нас, утром привезу его туда, где мы впервые встретились». А через два часа снова заглянул туда же и прочел лаконичный ответ: «Хорошо!»
После аскетичного завтрака на двух машинах они отправились в Майданское. Дул легкий ветерок, шелестели листвой фруктовые деревья, весело светило солнце, высоко в голубом небе парили орлы. Гораздо выше орлов, в угольно-черной пустоте космического пространства, совершал очередной виток космический аппарат «Космос-1750». Его аппаратура зафиксировала кучное движение трех маячков. Информация была передана на землю, прошла по ступеням технической и оперативной службы, наконец дежурный лейтенант доложил начальнику штаба Управления «Т»:
– Метки сто двенадцать, сто тринадцать и сто четырнадцать соединились и движутся вместе в одном направлении!
– Вот как?! – полковник Шерстобитов побарабанил пальцами по столу. – Ну-ка, соедини меня с инициатором!
Через несколько минут он разговаривал по защищенной связи с полковником Нижегородцевым.
– Что это значит? – переспросил Вампир. – Значит, что наша разработка развивается успешно! Внедренный сотрудник был доставлен к Джебраилову-Оловянному, а сейчас он везет его к представителю террористического Центра.
– Вот так, да? – задумчиво переспросил начальник штаба. – Ты в этом уверен?
– Стопроцентной уверенности в оперативной разработке быть не может, – голос полковника слегка прерывался: следствие работы засекречивающей аппаратуры. – Раз Оловянный со своим ближайшим приспешником его повезли, то больше не к кому! На это мы и рассчитывали!
– Хорошо, хорошо… Значит, все идет по плану? Мне докладывать руководству?
– Пока об этом говорить рано, – эфир донес нотки недовольства в голосе полковника. – Но думаю, что да…
– Ладно, держите в курсе! – резко бросил Шерстобитов. – Конец связи!
Последнее время начальник штаба пребывал в плохом настроении: он ждал пенсии. Не в том смысле, что хотел выйти на пенсию, а в том, что она неизбежно надвигалась. Шерстобитову исполнилось пятьдесят пять лет, его полковничий возрастной потолок достигнут. И хотя он занимал генеральскую должность, в этом возрасте генеральские звания не присваивают. Обычно не присваивают! А вот если отличиться в крупной, стоящей на самом высоком уровне контроля операции, то можно и шитую звезду на беспросветный погон получить, и продолжить службу! К тому же на пенсии генералы устраиваются совсем по-другому, чем полковники… Как это у них получается? Если повезет, он это узнает. А если не повезет, то… Судьба всех пенсионеров, в том числе и военных, печальна. Очень скоро они утрачивают бравый вид, начинают экономить, носят накопившиеся за годы службы форменные туфли с потертыми гражданскими костюмами, на встречах ветеранов жадно набрасываются на дешевую водку и нехитрую закуску… Бр-р-р! Он даже головой затряс. Но сейчас подвернулся шанс, и его надо использовать!
Придвинув к себе лист бумаги, Шерстобитов нарисовал несколько квадратиков, соединил их стрелками, вставил в каждый фамилии или прозвища. Маячок «113» – «Джебраилов-Оловянный», маячок «114» – «Абрикос», маячок «112» – «Х». Нижегородцев так и обозначил своего человека: «подполковник Х». Потом он продумал слова и фразы, которые собирался использовать в разговоре с руководством: надо, чтобы они были обтекаемыми, но вместе с тем достаточно понятными… Чтобы Горшенев сам пришел к той мысли, которую он собирался ему подсунуть. Конечно, идти с таким предложением к начальнику Управления «Т» он бы не решился, но тот в госпитале, на плановом профилактическом обследовании, а исполняющий обязанности заместитель тоже очень хочет проявить себя и показать, что готов к самостоятельной руководящей работе… Так что они оба заинтересованы в том, чтобы сделать то, что пришло ему в голову!
Шерстобитов позвонил в приемную и попросился на прием. Ему назначили через десять минут, и это был признак хорошего отношения со стороны начальства.