Руслан усмехнулся.
– Да, смешно. Ты чуть в штаны не напустил…
– При чем здесь штаны? – обиделся Абрикос. – Я же не ожидал! Беру сверток в руки, а там нога!
– Кстати! – Оловянный вдруг что-то вспомнил, напрягся и поднял палец.
– Вагаб из Ахульго болтал про упавшую с неба руку. Вроде старый Омар с Верхнего пастбища подстрелил орла, а тот уронил человеческую руку с часами…
– И что?
– Да то, что это, может, Безрукого рука! А Безруким очень интересуется Мухаммад.
– И что? – повторил Абрикос.
– Что ты заладил одно и то же, как баран! – вспыхнул Оловянный. – Мухаммад послан сам знаешь откуда! И мы должны ему максимально помогать!
– А-а-а…
– Не «а-а-а», а возьми людей и разберись с этой рукой! – раздраженно приказал амир.
Сибирская тайга
Следующие три дня работа шла напряженно, с утра до вечера. Володя и Рустам выгрузили из вездехода тяжелый желтый прибор – аппарат воздушно-плазменной резки, подключили его к электропроводам, Володя надел непроницаемо-черные очки и приступил к вскрытию трубы. Шипящая, ослепительно яркая струя плазмы ударила в ее округлый шершавый бок, разбилась на сноп искр, но постепенно все же прожгла в толстом металле отверстие и медленно-медленно двинулась дальше, оставляя за собой узкий разрез с ровными красными, постепенно остывающими краями. Через каждый час они сменялись, а когда уставали оба, рабочие по двое пилили неподатливый металл отчаянно визжащими «болгарками». Дело шло медленно, но постепенно, преодолевая слой за слоем, разрез все же опоясывал трубу…
Работали все с утра до вечера, не покладая рук. Карим зациклился на трубе и не позволял никому отвлекаться. Он даже сам работал газорезкой. Правда, после убийства медьвака занадворовцы исчезли. Но о них особо и не вспоминали: толку, что от Омона, что от Артиста, было немного. Только Мончегорова Карим оставлял в лагере: тот должен был приводить в порядок насос для перекачки сыпучих материалов и готовить обед на всю компанию из заложенной в холодильник медвежатины. В свободное время он читал найденный в одном из домиков журнал «Огонёк» за 1970 год. И удивлялся тому, как нелепо и страшно переменилась жизнь…
Однажды после ужина Тайга отозвал Мончегорова в сторону.
– У ребят тоже в горле першит, – тихо сказал он. – Да и у меня… Это серьезно?
– Если покинуть опасную зону и своевременно начать лечение, то обойдется, – сказал Мончегоров, лишний раз убедившись в силе самовнушения. – Только это не самое опасное…
– А что?! – оторопело вытаращился Тайга.
Мончегоров усмехнулся своей самой мрачной усмешкой.
– Думаешь, люди, вынувшие из шахты атомный заряд, оставят свидетелей?
Тайга задумался, скрипя пальцами по щетине на щеках.
– Да нет, – наконец проговорил он. – После серьезного разбоя и то не оставляют…
Он молча развернулся и пошел к своим.
Наконец работа была завершена, Рустам выключил горелку. Сквозной разрез опоясывал трубу почти полностью, остался только небольшой участок целого металла – сантиметров десять – пятнадцать. Вся экспедиция стояла вокруг трубы, ожидая – что будет дальше. Мончегоров сидел на кожухе вычищенного и смазанного насоса, которому предстояло вести дальнейшую работу.
– Все, можно ломать! – сказал Рустам, снимая очки.
– Давайте уже сегодня закончим, совсем мало осталось! – подбадривал свою команду Карим. – Володя, давай!
Водитель подогнал БРДМ, Тайга с Карнаухом закрепили на верхней части трубы петлю из троса, другой конец привязали к вездеходу.
– Только вначале чуть-чуть сдвинь, – скомандовал Карим. Он зачем-то приготовил ножницы для металла на длинных деревянных ручках и такие же длинные щипцы. Вскоре Иван Степанович понял – зачем все это нужно.
Вездеход медленно сдвинулся, выбирая трос. Судя по всему, Володя чувствовал машину, как часть своего тела, потому что, как только трос натянулся, БРДМ замерла.
– Чуть-чуть, сантиметров двадцать, – сказал Карим в рацию. Машина чуть сдвинулась. Труба наклонилась, разрез расширился.
– Посветите, Иван Степанович! – Карим протянул фонарь, и Мончегоров направил луч в темную щель, осветив два натянутых кабеля.
– Захватывай! – скомандовал Карим. Рустам сунул в разрез щипцы и захватил один кабель.
– А я сейчас повыше перехвачу…
Действуя, как опытный хирург, выполняющий полостную операцию, Карим пошарил в трубе ножницами и с силой сжал ручки. Раздался щелчок, и Рустам вытащил отрезанный конец наружу.
– Подержи, Тайга! – сквозь зубы процедил Карим, и тот поспешно выполнил команду.
Потом они повторили процедуру, и на свет появился второй кабель, его захватил сам Карим. Вытянутые концы закрепили проволокой, и Карим вновь поднес рацию ко рту:
– Давай, Володя, ломай аккуратно…
БРДМ медленно двинулась с места. Труба заскрипела и стала наклоняться – сперва едва заметно, потом быстрее… Наконец силы тяготения пересилили массу бетонной пробки, и тяжеленная труба гулко обрушилась на землю.
– Ай, молодец! – воскликнул Карим, заглядывая в трубу. – Ничего не видно… Ну-ка, дайте фонарь!
Но и луч фонаря высвечивал в темном жерле шахты только пустоту.
– Ну, теперь насос попробуем…
– Да поздно уже, хавать пора! – возразил было Тайга, но Карим одарил его таким взглядом, что бывалый работяга замолк.
Под руководством Ивана Степановича насос подключили к электрической линии вместо резательного аппарата, опустили в шахту толстый рукав, пока он не уперся в какое-то препятствие, Мончегоров включил агрегат, мотор зашумел, но… ничего не происходило!
Лицо Карима исказилось.
– Ты что, старый пес, саботаж тут устраиваешь?! – он сунул руку под куртку, и Мончегоров уже попрощался с жизнью, то тут в рукаве застучали камешки и тонкой струйкой посыпались из желоба насоса…
– Извините, Иван Степанович, – улыбнулся Карим. – Нервы совсем никудышние стали…
Но Мончегоров не мог засветить ответную улыбку. У него колотилось сердце и дрожали ноги. И он не мог определить, от чего: то ли от оскорбления, то ли от реальной угрозы смертью…
– Молодец, Иван Степаныч, молодец! Я тебе… вам премию выпишу! – радовался Карим, глядя, как растет кучка гравия. Когда она достигла уровня желоба, он резко приказал стоящим вокруг рабочим:
– Что стоите? Расчищайте! Отбрасывайте в сторону!
Вскоре все пространство вокруг было засыпано мелкими камешками. Карим несколько раз подносил к ним дозиметр и удовлетворенно кивал головой – мол, все в порядке! Но Тайга бросал на него исподлобья недобрые, недоверчивые взгляды.
– Ну че, может, хватит на сегодня? – наконец, спросил Карнаух. – Или ночевать здесь будем?