Почему к Латышу эта шлюха сама залезла в штаны, а от него нос воротит? Чем он хуже?
— Да, сама. Он мне понравился, — с ехидством глянув на него, усмехнулась Даша.
— А я не нравлюсь?
— А ты не нравишься!.. Отойди — я выйду!
Досада схватила Патрика за горло.
— Никуда ты не уйдешь, шлюха! — озлобленно процедил он, хищно глядя на нее.
— Шлюха! — кивнула она. — Но не твоя!
— Ты меня бесишь!
Какое-то время Даша язвительно и смело смотрела на него, но вот ее взгляд смягчился.
— Не надо беситься, не знаю, кто ты там. Просто пойми, что ты не в моем вкусе.
— От мужа гуляешь?
— Извини, но это не твое дело!
— А если муж узнает? Я ведь могу это организовать! — пригрозил Рома.
— Это запрещенный прием! — возмутилась Даша.
— Ты шлюха, с тобой можно! — злорадно скривился он.
— Я не шлюха. Но если ты настаиваешь… — Она смотрела на него, взвешивая «за» и «против».
В принципе, не так уж он и плох собой. Может, и зря она взъелась на него?
— Уговорил!
Она взяла Романа за руку, отвела в спальню, толкнула на кровать и с высоты посмотрела на него затуманивающимся взглядом. Губы тронула блудливая улыбка, рука полезла в сумочку.
Рома запоздало дернулся. Вдруг в сумочке волына или отвертка? Но Даша достала оттуда презерватив, запечатанный в красный квадратик из фольги.
— Ну, чего сидишь? Раздевайся!
Доброе утро — заряд на весь день. Когда в семье все хорошо, и на работе все ладится. Олег даже не удивился, когда получил отличную новость. Открыта новая и богатая кладезь родниковой воды, а это гарантия бесперебойной работы его заводов как минимум на три года. Он съездил на месторождение, оценил на вкус качество воды и в прекрасном настроении отправился в офис. А там его ждала неприятная новость — в лице начальника районного уголовного розыска. Майор милиции Родыгин не хмурил брови, но приближение грозы ощущалось.
— Вы, наверное, уже знаете новость, — издалека начал он, усаживаясь в глубокое кожаное кресло за журнальным столиком.
— Если можно, давайте без тумана, — попросил Олег.
Он велел секретарше подать кофе и сел напротив гостя.
— Сегодня утром из реки выловили труп вашего тестя, — внимательно глядя на него, сказал Родыгин.
Олег удивленно вскинул брови.
Две недели прошло с тех пор, как пропал Данила, ни слуху с тех пор о нем, ни духу. И вот вдруг объявился.
— Труп? Из реки?
— Именно.
— Надо же… Как в воду, говорили, канул. Так и есть… Утонул?
— Нет, утопили. — Родыгин смотрел на Олега, как будто подозревал его в убийстве.
— Кто?
— Пока не известно. Но работа идет…
— А почему вы думаете, что его утопили?
— Потому что сначала задушили. А потом уже утопили. Куртку в брюки заправили, камней туда накидали. И в брюки тоже камни положили. Он должен был животом на дне лежать. Или на спине… Что вы можете об этом сказать?
— И какой смысл мне убивать Даниила Степановича?
— А кто говорит, что вы его убили? — усмехнулся майор.
— Ну, вы на меня так смотрите…
— Да, я вас подозреваю, у меня такая работа.
— У вас есть основания меня подозревать? Если есть, говорите, если нет, не надо выкручивать мне руки. А о том, что сегодня нашли труп Даниила Степановича, я не знал. Признаться, вы меня шокировали. Значит, задушили?
— Судя по всему, да.
— Машину его нашли?
— Машину?
— Он уехал из дома на автомобиле. Уехал и пропал. Я вам даже скажу, когда это было.
— В среду, девятого июля.
— Да, девятого июля… — кивнул Олег. — Я заехал к нему в районе шестнадцати часов, его уже не было.
— Зачем вы к нему заезжали?
— Он звонил, просил, чтобы я к нему заехал. Сказал, что у него ко мне важный разговор. Он хотел сказать мне что-то важное.
— Что именно?
— Без понятия. Даниил Степанович был не совсем трезв. Может, ему просто выпить было не с кем, — пожал плечами Олег.
— А если он все-таки хотел сказать вам что-то важное?
— Да, наверное… Скорее всего так, — вслух рассуждал Хорватов. — Возможно, Даниилу Степановичу кто-то угрожал. Может, он знал, что его собираются убить. Может, он и хотел мне об этом сказать.
— Кому была выгодна его смерть?
— Какая здесь может быть выгода?
— Ну, например, кому-то нужен был дом, в котором он жил.
— Кому?
— Вам, например! — резко сказал Родыгин.
— Мне?! — оторопело глянул на него Олег.
— Это же ваш родительский дом. Может, вы хотели вернуть его в свою собственность?
— Если бы я хотел, я бы вернул. Я мог купить этот дом.
— А если Стригунов не хотел продавать вам свой дом?
— И я его убил?.. Какая нелепость!
— Насколько я знаю, у Стригунова есть сын. Что вы можете о нем сказать?
— Есть сын. Гаврила. Он в Быковке живет, жена у него, сын. Дом у них свой. Хороший дом. Я не думаю, что Гаврила мог бы родного отца из-за дома… Не тот он человек… — покачал головой Хорватов. — А если есть какие-то подозрения насчет него, то это не ко мне.
Гаврила никогда не числился в завидных женихах, поэтому и невеста ему досталась аховая. Анька и до свадьбы была толстая и некрасивая, а сейчас просто корова — со слоновьими ногами. Здоровенная баба в полтора центнера веса, да и Гаврила отнюдь не задохлик. В общем, пришлось им большой дом ставить, на крепком фундаменте. Олег даже бетонные плиты на перекрытие поставил, чтобы пол под тяжестью Аньки не прогибался. Три машины бревен заказал, плотников нанял, они быстро сруб на бетонное основание поставили, а дальше Гаврила уже сам… Как никак, родственник он, да и Рая за него похлопотала.
— Насколько я понимаю, Даниил Степанович выпивал?
— Так я и говорю… Может, кто из собутыльников его? — пожал плечами Олег.
Может, Данила не один в доме был, может, с кем-то из своих дружков уехал? Но их всех опросил участковый, никто ничего не знал. Хотя верить никому нельзя.
— Да, а машину его нашли? — спросил он. — У него была «десятка». Мы с женой подарок сделали.
— Нет, машину мы не нашли.
— Андрей Вадимович, участковый наш, в розыск ее подавал. Может, Даниила Степановича из-за машины убили? Его убили, а машину угнали?