– Что у нас есть над севером Пакистана из ударного? – спросил полковник, войдя в контейнер. – Меня интересуют точки близ Пешавара.
– Минутку. Там у нас есть «Гриф», сэр. Сейчас он над Зоной племен.
– Начинаем работать. Код «Чарли». Задание ударное, цель определена.
– Есть, сэр! Пост два.
Полковник прошел к посту. Оператором была женщина. На монитор у нее была выведена фотография сына, вихрастого рыжего мальчугана лет восьми-десяти.
– Сэр!
– Вольно, сидите. Что у нас с птичкой?
– Исправна, сэр. Были небольшие проблемы с прохождением сигнала из-за обледенения, но мы их решили. Сейчас все нормально.
– Где она?
– Секунду. Сэр, мы над самой границей племенной зоны. Видите заброшенный пост?
Полковник видел это, равно как и многое другое. Была зима, но снег лежал только на вершинах. Голая земля продувалась холодными ветрами, гуляющими по ущельям. Речки, редкие дороги, рощи, террасные сады на горных склонах, кишлаки в долинах, один-два огонька, все остальное как будто вымерло.
– У нас есть точные координаты цели.
– Готова вводить, сэр.
Полковник продиктовал координаты. На экране опять появилась строчка цифр – расстояние до цели. Изображение слегка подрагивало.
– Что с картинкой?
– Воздушные потоки, сэр. В горах всегда так. Пока серьезных проблем нет.
– Сколько еще до цели?
– Сэр, мы уже входим в зону.
– Видите цель?
– Предположительно да, сэр, но для визуального опознания данных пока недостаточно.
– Продолжайте.
Полковник уже видел поселок, единственный в этом районе. Редкие огни, пустынные улицы, почти полное отсутствие машин. Где-то здесь находится их цель. Они ничего о ней не знают, но им приказано поразить ее. Слово «убить» в этих стенах не произносится никогда. Остается только надеяться, что парни из разведки на сей раз сделали свою работу как надо, и там действительно окажется зональный штаб Аль-Каиды, а не пуштунская свадьба, как уже бывало.
– Есть визуальный контакт с целью. Сэр, нужно опознание.
– Разрешение на максимум, режим прицеливания.
– Есть разрешение на максимум, режим прицеливания включен.
«Гриф» имел две камеры, одна обзорная, широкоугольная, вторая для прицеливания, с узким углом, но хорошим разрешением. Они могли работать одновременно, но на деле операторы включали режим прицеливания только по необходимости, экономя энергию.
– Термооптика включена.
На экране был черно-серый мир. Белые фигурки означали живых существ.
– Нужно подтверждение. Сэр, там есть кто-то из наших?
– Никого нет. Операция «Чарли».
– Поняла, – после небольшой заминки ответила женщина-оператор. – Аппарат стабилен. Сэр, нужно опознание.
Полковник положил на столик две фотографии и заявил:
– Только визуально. Там могут быть вооруженные люди.
Оператор начала подстраивать аппарат, чтобы идентифицировать здание.
– Предварительное опознание есть. По конфигурации похоже.
– Оружие! – заявил полковник. – Смотрите в левый верхний угол.
– Да, точно, вооруженный человек, сэр.
– Цель опознана, – сказал полковник. – Подтвердите.
– Да, цель опознана, – немного поколебавшись, сказала женщина. – Приказ, сэр?
– Цель – здание в центре двора. Уничтожить его с максимальным ущербом!
– Приказ принят. Уничтожить, ущерб максимальный.
– Что у нас есть?
– Два «Хеллфайра», термобарические.
Для «Грифа» это максимальная загрузка.
– Запускайте обе, по одной цели. Интервал пять секунд.
– Вас поняла, два ракетных пуска, интервал пять секунд. Начинаю проверку систем.
Белые фигурки на экране уже были мертвы, хотя и не знали этого. Потому что где-то в Лэнгли, за тысячи километров от этого богом проклятого места какие-то люди что-то узнали про них. Или просто заподозрили. Модель подозрительного поведения!
– Все системы исправны, сэр. Прошу добро.
– Есть добро на использование силы.
– Поняла, есть добро на использование силы. Аппарат в боевом, исходную занял, отказов нет. Есть сканирование сектора, лазерное прицеливание, захват цели. Ракета пошла. – На экране побежали секунды. – Попадание! Вспышка! Вторая ракета пошла. Попадание! Вспышка! Обе ракеты поразили цель.
– Подтверждаю, цель поражена, – сказал полковник.
– Аппарат исправен. Иду на запасную точку базирования, сэр.
– Не забудьте уничтожить запись.
– Да, сэр.
– Отлично сработано. Спасибо, мэм!
Долина Сват, Пакистан
25 февраля 2015 года
До промежуточной точки они добрались к закату, где и оставили свои мотоциклы, положив их в кустарнике, прикрыв наломанными ветками и мешковиной. Мотоцикл – это тебе не машина. Он и стоит копейки. Положил набок – считай, нет его. Да и скорость по пересеченной местности у этого транспортного средства точно такая же, как у внедорожника, специально приспособленного для участия в ралли-рейдах. Вдобавок и стрелять с него куда проще, чем с машины.
Внешне все выглядело довольно просто. Специальные операции при определенном навыке и материально-техническом обеспечении вообще дело нехитрое. Как правильно заметил контр-адмирал Уильям Мак-Рейвен, если вы знаете, что делаете, то это не сложнее, чем стричь газон перед домом.
Но те четверо мужчин, которые работали сейчас под прикрытием в самом центре террористического оплота, понимали, что проблемы еще и не начинались. Их время придет, когда прогремит первый выстрел, вряд ли раньше. Местные жители, многие из которых лишены работы, моментально соберутся и устроят облаву на них.
Вчетвером они наверняка ушли бы и отсюда. В конце концов, все взрослые, здоровые мужики в самом расцвете сил, с оружием и спецснаряжением, с картами и заранее подготовленными планами отхода. Проблема в заложниках, которых двое, и состояние их неизвестно. Этих людей придется тащить с собой. Таково обязательное условие их миссии. Получается, что эта четверка – лишь часть команды, звено в цепи. Всем прекрасно известно, чему равна ее крепость.
Мин здесь не было и не могло быть. Четверку радовало хотя бы это. Горы, в которых сейчас находились парни, никогда и никто не захватывал… кроме, может быть, Александра Македонского. Здесь не было войны, не считая той, которую вели сами жители этих суровых мест друг с другом. Все они были частью общества, которое поддерживало традицию кровной мести. Если бы на мине, выставленной кем угодно, подорвался, к примеру, ребенок, то это вряд ли было бы правильно понято здешними жителями. Поэтому мин не было. Данное обстоятельство было едва ли не единственным позитивным среди всех тех, которые отличали эти места.