– Это уже не от нас зависит, – ответил Гуров. – Ждем ответа из Орехова.

– Эх, ну почему он приехал из Орехова? – с сожалением проговорил Крячко. – Нет бы из Италии, Франции, Германии, на худой конец… Я бы туда съездил с удовольствием!

Орехов был небольшим городком, находящимся в ста пятидесяти километрах к востоку от Москвы.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Орлов. – Нам только убийства иностранного гражданина не хватало!

– Ну хотя бы из Крыма, я согласен! – великодушно махнул рукой Крячко.

– В отпуск съездишь. За собственный счет, – откликнулся генерал.

– Все, хватит мечтать, пойдем допрашивать Сытина с Якушевым. – Гуров поднялся с места и направился к двери.

На повторный допрос Павла Якушева и Михаила Сытина времени ушло меньше, чем на беседу с Кухлинским. Причем, перед тем как приступать к нему, Гуров распорядился вызвать тренера и привести в кабинет обоих парней, устроив всем троим подозреваемым по этому делу полуофициальную очную ставку. Полковник сделал это лишь для того, чтобы ребята убедились, что Кухлинский действительно дал показания, и им, чтобы помочь и ему и себе, лучше поступить так же. Времени на все это Гуров выделил совсем немного, не больше минуты, в течение которой Кухлинский сказал лишь, чтобы ребята рассказывали все, как было, не пытаясь никого выгораживать или что-то изменять из лучших побуждений. После этого мальчишек развели по разным кабинетам, а Кухлинского отправили обратно в камеру.

Довольно дерзкого Павла Якушева Гуров адресовал Крячко, а более мягкого Михаила Сытина взял на себя. Впрочем, никакие психологические приемы особо не понадобились: после встречи с тренером, который, по всей видимости, действительно был для ребят авторитетом, оба почти без понуканий написали объяснения, и через сорок минут Гуров уже читал протокол, который ему принес Крячко, сравнивая показания Якушева и Сытина. Они совпадали даже в мелочах, и Гуров, не показывая вида, был этому рад. Никому не говорил он о своих переживаниях, но в душе ему крайне не хотелось, чтобы человек, спасший ему жизнь, оказался убийцей, которого он вынужден был бы отправить за решетку. И хотя железных фактов, оправдывающих Кухлинского, пока не было, все-таки Гуров был практически убежден, что их принесет поездка в Орехов.

Ответ на запрос из Орехова пришел быстро, буквально в течение часа.

– Значит, Петр, зовут нашего неизвестного Вячеслав Михайлович Неделин, – выкладывая перед Орловым факс, сообщил Гуров. – Ну, еще нужно убедиться, что это он, его мать сейчас как раз едет к нам для опознания. Где-то часа через два должна быть. Если она опознает в неизвестном своего сына, то мы со Стасом, не теряя времени, вместе с ней отправимся обратно. Заодно по дороге и ее расспросим, и домой доставим.

Орлов кивнул, одобряя подобный вариант, и спросил:

– А что еще известно об этом Неделине? Из Орехова что сообщили?

– Значит, заявление было принято первого декабря, подала его мать, – стал рассказывать Гуров. – По ее словам, двадцать четвертого ноября ее сын уехал в Москву, обратно должен был вернуться двадцать шестого, но не приехал. Телефон его был недоступен. Когда до конца месяца он так и не появился, мать встревожилась не на шутку и пошла в полицию. Заявление там приняли.

– А почему нам не сообщили? – нахмурился Орлов. – В смысле, московской полиции?

– А вот этот вопрос я собираюсь задать полиции славного города Орехова, – усмехнулся Гуров.

– Да по разгильдяйству, непонятно, что ли, – вставил Крячко.

– А зачем сын поехал в Москву? – снова обратился Орлов к Гурову.

– Сказала, что по рабочим делам, больше она ничего не знает. Кроме того, в факсе многого не сообщишь, думаю, все подробности мы выясним на месте.

– В полицию Орехова обратитесь в первую очередь, – наказал Орлов. – Я и сам с ними свяжусь, чтобы к вашему приезду подготовили все документы.

– Да ничего мы у них не узнаем! – скептически махнул рукой Крячко. – Ясно же, что работали они спустя рукава. Скорее всего, даже и не искали этого Неделина. Да про ореховскую полицию давно слава идет, и не самая лучшая.

– Ладно, разберетесь на месте, – кивнул Орлов.

За время ожидания приезда матери Неделина Гуров успел получить заключение экспертов по мобильному телефону Юрия Кухлинского – точнее, по всем звонкам. Восстановив весь архив входящих и исходящих, эксперты установили, что двадцать седьмого ноября в восемнадцать сорок был совершен звонок с неизвестного номера, который нигде не зарегистрирован. Больше с него ни одного звонка не поступало. Номер этот совершенно точно не принадлежит сантехнику дяде Коле, которого в миру именуют Николаем Васильевичем Клепкиным, и звонок, сделанный на него экспертами, лишь подтвердил, что номер заблокирован. Определить местоположение абонента также не представлялось возможным.

– Скорее всего, он просто выбросил «симку», – высказал мнение эксперт, которое полностью совпадало с мнением Гурова. Значит, по номеру они ничего не определят. Да и глупо было рассчитывать на столь легкий путь вычисления преступника. Он явно очень многое продумал, если даже от одежды убитого избавился. Пока, кстати, обнаружить ее не удалось, хотя участковый с сержантами ППС сейчас шерстил все дворы и подвалы в районе.

…Мать Вячеслава Неделина приехала еще раньше, чем ее ожидали. Женщина явно нервничала, стараясь унять дрожь в руках, и, найдя кабинет полковника Гурова, попросила сразу же провести ее к телу. Звали ее Татьяна Алексеевна, и выглядела она очень молодо.

– Быстро вы добрались, – с удивлением заметил Гуров, стараясь говорить о вещах отвлеченных перед крайне неприятной процедурой опознания.

– Мне предлагали прислать полицейскую машину, – глядя на Гурова тревожным взглядом, пояснила женщина, – но я решила заказать такси, чтобы получилось быстрее.

Она комкала в руках сумочку и смотрела на Гурова умоляюще, словно от него зависело, чтобы убитый мужчина оказался не ее сыном.

– Пойдемте, – вздохнув, пригласил Гуров, думая о том, что замороженное тело, как и предупреждал патологоанатом, начало быстро разлагаться, и зрелище Татьяну Алексеевну в любом случае ожидало непривлекательное. Он даже сомневался, можно ли будет опознать тело.

Сомнения отпали сразу. Патологоанатом сохранил оптимальный температурный режим, так что узнать черты лица покойного вполне было можно. И по тому, как исказилось болезненной судорогой лицо женщины, Гуров понял, что личность убитого они наконец-то установили…

Глава 5

– Слава у меня старший сын, – говорила Татьяна Алексеевна, сидя на пассажирском сиденье внедорожника, на котором Гуров и Крячко отправились в Орехов, прихватив ее с собой. – Есть еще Антон, он студент. А Слава уже окончил юридическую академию и поступил в аспирантуру. Правда, процесс написания кандидатской у него немного застопорился…

– А почему? – продолжая следить за дорогой и плавно поворачивая, спросил сидевший за рулем Гуров, заметив, как женщина запнулась.