Троепольский молчал, и Лев понимал, о чем он думает – глупо отрицать то, что потом докажет экспертиза. Однако и против себя адвокат не спешил говорить.
– Я так полагаю, что откровенничать вы не намерены, – склонил голову Гуров.
– Правильно полагаете. Я имею на это законное основание – не свидетельствовать против себя.
– Это на суде, – возразил Лев, – а сейчас вы в кабинете отдела внутренних дел. Впрочем, я и сам вам могу многое рассказать. Просто чтобы вы поняли, что бесполезно играть в молчанку. Отношения Алексея и Натальи Долгуновых были не такими уж безоблачными. Я не беседовал с самим Алексеем, но могу предположить, что он стал подозревать жену в неверности. В маленьком городке трудно скрывать любовную связь. К тому же подрастала маленькая дочь… Не знаю, то ли Алексей заметил ее несходство с собой, то ли, наоборот, сходство с вами, то ли еще что, но он стал подозревать, что ребенок не от него. В электронной почте Долгунова мы обнаружили его переписку с московской лабораторией. Он обращался туда с вопросом, можно ли у них сделать анализ ДНК на установление отцовства. На его беду, это письмо увидела Наталья, хотя он и удалил переписку, но очень кустарно: просто отправил прочитанные письма в корзину, откуда их легко можно восстановить. Наталья в испуге сообщила вам, что она на грани катастрофы: узнай муж о ее измене, развелся бы с ней немедленно. Все имущество принадлежит ему, она осталась бы без ничего, с ребенком на руках, и это при том, что никогда не работала и не получила образования. Вы поняли, что действовать нужно без промедления. А тут такой сюрприз: перевод крупной суммы, которую будет получать Алексей Долгунов. Наталья, видимо, подслушала телефонный разговор мужа с Глотовым и поделилась с вами. Вот он, шанс одним махом решить все проблемы: и от Алексея избавиться, и деньги прикарманить. Правда, пришлось потерять кое-что из имущества Алексея – машину, например, – но это мелочь по сравнению с тем кушем, что вы должны были сорвать. Так или иначе, но игра стоила свеч. И вы задумали хитроумную комбинацию с далеко идущими планами…
– Вы мне льстите, Лев Иванович, – улыбнулся адвокат не без самодовольства.
– Да ничуть. Вы действительно все это придумали сами. Самым сложным было украсть деньги так, чтобы никто не заметил, но и тут многое оказалось на вашей стороне: Наталья могла сделать дубликат ключа от сейфа, ведь ключ всегда был у ее мужа в общей связке. В измене он жену, может, и подозревал, но вот что она способна на ограбление с подставой собственного мужа – вряд ли. Так или иначе, ключ она добыла. Камеру тоже отключила Наталья – она знала, где та находится. Полагаю, что и деньги забрала именно она, потому что была себе на уме и до конца вам не доверяла. Деньги она тут же получила на счет, с которого снять их могла только сама. Вам же оставалось только проиграть процесс, что и удалось благодаря ее лжесвидетельству. На вас играл еще и тот фактор, что все говорило против Алексея Долгунова.
Гуров замолчал и посмотрел на Троепольского долгим взглядом.
– Вот что я вам скажу, Владимир Александрович, – после паузы добавил он. – Вы не зря стали адвокатом. Фантазия, острый ум, умение принимать нестандартные решения, не теряться в любых ситуациях и активизироваться в экстремальных обстоятельствах – это все отличные данные для этой профессии, и обладаете вы ими в полной мере. Если бы вы стали развивать эти способности, я уверен, что через несколько лет ваше имя значилось бы в списках лучших адвокатов Москвы. Но вы решили получить все и сразу. И мне жаль, что все эти способности вы направили не на благо, а во зло.
– Ну, а почему же это невозможно? – криво ухмыльнулся Троепольский. – У меня еще все впереди! Я могу уехать в Москву и начать практиковать там. Пусть первое мое дело вышло неудачным, но это же в Орехове! В Москве о нем никто не знает, так что репутации у меня еще, можно сказать, нет никакой. А наработаю я ее очень быстро, не сомневайтесь.
– Нет, не наработаете, если вы о хорошей, – резко ответил Гуров. – А вот подмоченную, и крепко, вы уже заслужили.
– Напрасно вы так думаете, – улыбаясь, покачал головой Троепольский. – Это как повернуть! Если подойти к вопросу творчески, можно обернуть его себе на пользу. Это же реклама! Оболганный адвокат переезжает в Москву и восстанавливает справедливость собственными силами! Не сломленный духом, он защищает людей, попавших в беду, несправедливо обвиненных, как когда-то был обвинен сам! Как вам такие слоганы? Немного патетично, возможно, но над формулировочками можно и поработать.
– Можно поработать, – холодно кивнул Гуров. – Вот только использовать их в адвокатской практике у вас не получится.
Троепольский картинно сложил руки вместе и с улыбкой уставился на Гурова:
– И кто же мне может запретить?
– Я, – твердо ответил Лев. – И все Главное управление МВД, которое занимается этим делом.
– Вы ошибаетесь! – покачал адвокат головой. – Рассказали вы все очень складно и увлекательно, да вот беда – у вас нет никаких доказательств моей вины! Даже если Наталья и решила украсть деньги и подставить мужа, вы не сможете доказать моего участия в этой афере! Кто поверит в то, что адвокат намеренно проиграл дело, да еще и первое?
– Да, в такое поверить трудно, – согласился Гуров. – На процессе никому и в голову не пришло, что вы сделали это намеренно. К тому же там шло противостояние между стороной обвинения и защиты, и каждый был сосредоточен на своей победе. Прокурор, увидев вашу ошибку, быстренько воспользовался ею и разнес защиту в пух и прах. Он, думая только о том, чтобы победить, конечно же не стал бы анализировать ситуацию и делать выводы, что адвокат ему просто подыгрывает. Равно как и судья не мог предположить, что адвокат еще до процесса решил проиграть свое первое дело. Но вопрос в том, ради чего жертвовать проигрышем. Вас ждала кругленькая сумма, которую вы должны были получить позже, когда все уляжется. Все бы выглядело гладко и логично: женщина, оставшись без мужа, без средств, с ребенком, устала «бороться за справедливость» и согласилась принять предложение влюбленного в нее адвоката, который благородно защищал ее мужа, вышла за него замуж и уехала из Орехова. И уж где они обоснуются и как заживут, никого уже не касается. Посудачили бы в Орехове, кто-то порадовался бы, кто-то позавидовал – и забыли. А там можно и обналичивать счет.
– Наталья никогда бы не додумалась до такого, – продолжал улыбаться Троепольский.
– Верно, Наталья не обладала вашим умом, поэтому решила обналичить счет раньше времени. Разумеется, вы бы так не поступили. Но проблема в том, что Наталья захотела обойтись без вас. Ей надоели проблемы, надоело ждать и жить впроголодь, в то время как на ее счете лежат миллионы. К тому же ее напугало внимание полиции – как к ней, так и к вашей персоне. Вчера мы намеренно провели там обыск, хотя знали, что искать пока нечего. Это было сделано в первую очередь для того, чтобы спровоцировать Наталью на поспешные действия, и это сработало. Она отправила ребенка к матери и сегодня утром помчалась за деньгами. Как бы глупа она ни была, все же понимала, что хранить деньги дома небезопасно, поэтому и хранила их в банке. Но! Ровно до того момента, пока там не был сделан обыск. После этого, когда мы ничего не нашли в ее квартире, Наталья несколько успокоилась, подумала, что в одном месте два раза искать не станут, и быстренько обналичила счет. Но вас не так просто провести. Понимая, что она собирается вас попросту кинуть, вы стали за ней следить. Возможно, она проболталась вам о чем-то в разговоре. Вы видели, как она обналичила счет, взяла деньги и поехала домой. Вам осталось подождать совсем немного, когда она их спрячет. Затем вы идете к ней домой, начинаете разговор, просите кофе, в процессе подсыпаете ей в него снотворное, которым запаслись заранее. Наталья выпивает кофе и благополучно засыпает. Вы начинаете искать деньги и – о, удача! – находите их. Наталья, очевидно, не слишком-то и старалась спрятать их понадежнее. Она непрофессионал, укромных мест в двухкомнатной квартире не так и много. Словом, детали неважны, важно главное – деньги вы находите. Остается сымитировать повешение, что вы и организуете, благо подготовились заранее. После этого вы преспокойно уходите, но тут в ваши планы вмешивается крайне неприятная неожиданность: в подъездное окно вы видите нашу подъехавшую машину. Если бы вы ушли на пару минут раньше! А теперь все – мы уже поднимаемся по лестнице. Катастрофа, все летит к черту! Другой на вашем месте запаниковал бы, но только не вы. Профессия адвоката научила вас принимать удары со стороны хладнокровно. Вы разворачиваетесь и бегом мчитесь обратно в квартиру Натальи, пытаясь убедить нас в том, что только что подъехали и крайне встревожены. Действительно, о вашей любви к Долгуновой все уже наслышаны, как можно вас заподозрить в том, что это вы сунули ее в петлю? Я даже думаю, что вы нарочно об этом заговаривали и намеренно не скрывали своих чувств. Хотя, скажу вам откровенно, опытного следователя или оперативника такой факт не убедит. Знаете, сколько раз мне доводилось сталкиваться с убийствами, совершенными людьми, пылко и искренне влюбленными в жертву? Мне и самому не счесть.