Однако зачем Элле было убивать Аду Маккинли? И что она имела против Финли Фитцджеймса? Причин могло быть много – обида, оскорбление, нанесенные в прошлом, боль, которую он причинил не ей, а кому-то из дорогих ей людей, кому-то, кого она любила… или даже потеря ребенка… Может, она служила в доме Фитцджеймсов? Эта мысль еще не приходила Томасу в голову, а зря. Обесчещенная и выгнанная служанка никогда не забудет, как с ней поступили. Когда Питту стало известно, что Ада ждала ребенка и в этом был повинен дворецкий, ему должна была прийти в голову мысль все разузнать о прислуге, служившей в доме Фитцджеймсов в то время. Молодому Финли тоже ничего не стоило соблазнить горничную, а потом предоставить папеньке выгнать ее из дома.
Очень похоже, что было именно так.
Суперинтендант не мешкая зашагал по Олд-Монтегю-стрит и, свернув на Осборн-стрит, сразу нашел постового констебля Бинса. Взяв его с собой, Питт направился к жившей неподалеку Элле Бейкер. Пока они шли, он вспомнил, что Юарт уже допрашивал эту женщину. Он спрашивал ее, видела ли она клиента Норы, выходившего из дома, и не знает ли Финли Фитцджеймса. Инспектор заметил, что свидетельница была очень расстроена и глубоко переживала случившееся. Тогда Юарт объяснил это жалостью к убитой и ужасом от того, что убийства продолжаются. Также он полагал, что на Эллу произвел сильное впечатление смертный приговор, вынесенный Берту Костигану, который, как все думают, был невиновен.
Однако Бейкер позволила, чтобы Костигана повесили. Видимо, эта двойная вина и мучила ее теперь.
Томас стучал в дверь до тех пор, пока ее не открыл сутенер, тоже живший в этом доме. Он был небрит, и от него разило пивным перегаром.
– Чего вам? – грубо справился он, не замечая Бинса за спиной суперинтенданта. – В такую рань! Не можете дождаться вечера, так приспичило?!
Констебль сделал два шага вперед.
– Полиция, – коротко пояснил Питт. – Нам надо поговорить с Эллой Бейкер, и немедленно!
Сутенер, увидев решительное лицо Томаса и широкие плечи его спутника, решил не спорить. Он молча пропустил их в дом и довел до комнаты Эллы. Постучав, он позвал ее.
Спустя пару минут Бейкер вышла. Это была красивая крупная женщина с правильными чертами уже несколько огрубевшего лица. Ее богатством были волосы: густые, волнистые, цвета спелой пшеницы или темного золота. Они щедро струились по ее плечам и спине.
– Спасибо, – поблагодарил Питт сутенера и кивком отпустил его. Тот ушел, что-то ворча под нос. Суперинтендант вошел в комнату и закрыл за собой дверь, оставив констебля в коридоре. Комнату освещали небольшие двойные окна, расположенные одно над другим.
– Что вам нужно на этот раз? – спросила Элла, сдвинув брови.
– Как я понимаю, это ты убила Нору Гаф? – ровным голосом спросил Томас. – Она отняла у тебя Джонни Восса, твой единственный шанс выйти замуж и навсегда уйти отсюда. Но зачем было убивать Аду Маккинли? Что она тебе сделала?
Кровь отхлынула от лица женщины. Она покачнулась, и Питт испугался, что она потеряет сознание. Но он не сделал и попытки помочь ей. Эти уловки были ему знакомы. В одно мгновение теряющее силы хрупкое создание превращалось в разъяренную кошку, пускающую в ход когти. Полицейский остался стоять, где стоял, зная, что у него за спиной находится дверь.
– Я… – Элла глотнула воздух, чувствуя невыносимую сухость в горле. – Я… никогда не трогала Аду, клянусь Богом!
– Но убила Нору…
Бейкер молчала.
– Если отвернуть высокий ворот твоей блузки, можно увидеть царапины от ногтей, не так ли? – добавил Томас. – Она защищалась, боролась за свою жизнь…
– Я не делала этого, – упорно отрицала женщина, зло глядя на него. – Вам это не доказать!
– Докажем, Элла, – уверенно заявил Питт. – Ты говоришь неправду. Ты украла мужское пальто, дорогое, хорошо сшитое, надела его, подобрала юбки, спрятала волосы, подняв воротник, и стала похожей на мужчину. Но ты забыла о своих волосах, а они заметны – не у многих есть такая шевелюра, как у тебя, Элла, – роскошные, длинные, золотистые… – Он не спускал глаз с ее белого как мел лица. – Я нашел волоски, целую прядь твоих волос на кровати Норы. Она, борясь за свою жизнь, выдрала клок твоих волос…
– Замолчите! – крикнула Бейкер. – Да, я убила эту жадную стерву! Она отняла у меня мужчину. И сделала это нарочно. Она знала, что я любила его, и все же пошла на эту подлость. Много о себе понимала, гордячка… Торжествовала… Говорила, как переедет на Майл-Энд и какой дом купит для себя и будущих детишек; говорила, что тогда ни один пьяница не посмеет до нее дотронуться, ни один распутник, обманывающий свою жену!
– Ты привязала ее к кровати, поломала ей ногти на пальцах, а затем задушила. – Все это Томас произносил через силу, с ненавистью к самому себе.
На бледном, почти мертвом лице Эллы горели лишь глаза.
– Нет, черт побери, я не делала этого! – воскликнула она. – Я бранила ее и даже ударила. Мы обе дрались, и я схватила ее за горло. Я задушила ее. Но я не трогала ее ногтей, ни на руках, ни на ногах. Не знаю, кто это сделал и зачем!
Суперинтендант не верил ей, просто не мог верить. Но инстинкт сыщика настойчиво и упорно подсказывал: здесь женщина не лжет.
– Зачем ты убила Аду? – повторил он снова свой вопрос.
– Я не убивала ее!!! – истерически выкрикнула Бейкер. – Не убивала я Аду! Я даже не знала ее. Как и вы, я думала, что это сделал Берт Костиган. А если это не Берт, тогда не знаю кто.
Питт с неприятным холодком под ложечкой вспомнил, как яростно уверял его Костиган, что не ломал ногти и пальцы Аде. Он был возмущен и растерян, не понимая, почему его в этом обвиняют. В его глазах Томас видел тогда то же, что видел сейчас в глазах Эллы, – испуг, гнев и полную растерянность.
– Но ты убила Нору, – напомнил ей полицейский. Он хотел убедиться в этом как можно точнее, поэтому уже не спрашивал, а обвинял.
– Да… нет смысла это отрицать, но я не ломала ей пальцы! И я никогда даже близко не подходила к Аде! Я не была там!!!
Питт уже сам не понимал, чему верить, а чему нет. Глядя на Бейкер и вслушиваясь в ее голос, он начинал верить ей, но стоило ему включить разум, и он понимал, как глупо все это звучит. Эта женщина призналась в том, что прикончила Нору. Почему же тогда она отрицает, что убила Маккинли? Наказание не станет от этого строже, к тому же ей все равно никто не поверит.
– Я не убивала Аду! – громко повторила Элла. – И никогда не калечила пальцы Норе!
– Хорошо, теперь скажи, зачем тебе надо было бросить подозрение на Финли Фитцджеймса? – неожиданно в упор спросил Томас.
Бейкер оцепенело смотрела на него, словно не веря своим ушам.
– О-о… – протянула она изумленно.
– Финли Фитцджеймса, – повторил Питт. – Зачем подбросила в комнату Норы его носовой платок и пуговицу?
– Я не понимаю, о чем вы говорите! – Элла окончательно растерялась. – Я никогда не слышала ни о каком Фитцджеймсе. Кто это?