– Возможно, найдется кто-то из гостей, кто был более трезв, чем ты, Фин? – настаивала Таллула.
Молодой человек невесело рассмеялся и взглянул на Эмили:
– Что ж, я могу составить список тех, кто предположительно мог быть там, могу даже сам спросить, видели ли они меня. Кто-нибудь да вспомнит.
– Они также должны подтвердить, что видели там и меня, – настойчиво напомнила мисс Фитцджеймс. – Тогда мне поверят, что я видела тебя в тот вечер. Не обязательно говорить об этом всем и вся. По крайней мере… – Она вопросительно посмотрела на Шарлотту: – Можно ведь сделать так? Я хочу сказать, можно ли сделать так, чтобы об этом не говорили на каждом перекрестке?
– Или в Министерстве иностранных дел, – добавил Финли. – Хотя не знаю, что это теперь изменит. – Он сунул руки в карманы и зашагал по комнате. – Ровным счетом ничего, если мне предъявят обвинение в убийстве Норы Гаф. Даже если будут подозревать только меня одного, и никого больше. – В голосе у него была безнадежность, а в глазах – страх, словно он чувствовал неизбежность катастрофы, но не знал, откуда она грянет, и не понимал, как с ним могло такое случиться.
– Кто-то намеренно хочет бросить на вас тень подозрения, мистер Фитцджеймс, – серьезно сказала Шарлотта. – Он взял ваши личные вещи и подкинул их на место преступления, как в первом, так и во втором случае. Это способен сделать только тот, кто люто ненавидит вас…
– Или моего отца, – прервал ее Финли. – Не представляю, кто может ненавидеть меня. Разумеется, есть люди, которые меня недолюбливают, и есть те, кто завидует богатству моей семьи и ее возможностям. Кое-кто считает, что я не заслуживаю своего положения в Министерстве, не говоря уже о перспективе получить пост посла. – Молодой человек бросил взгляд на своих новых знакомых. – Но я никогда не соблазнял чужих жен, не скрывался от карточных долгов, ничего не крал или… ну и все такое прочее. – Он стоял в дальнем конце гостиной и смотрел на женщин с вызовом и растерянностью, как бы постепенно понимая жестокую правду того, что сказала Шарлотта. Слова возражений, которые он приготовил, так и не слетели с его уст.
– Что ж, вполне возможно, что это враг вашего отца, – согласилась с ним миссис Питт. – Но это еще не всё, мистер Фитцджеймс. Кто бы ни был ваш недруг, он удивительно хорошо осведомлен обо всем, что касается вас. Поэтому ему не составило труда завладеть вашими вещами – клубным значком и запонкой. Более того, он знал, что вы не сможете вспомнить, где были в тот роковой вечер. Улики против вас подбросили, как вы помните, не в тот день, когда вы ужинали дома или у друзей или когда были в опере. Каким образом кому-то стало известно, что у вас на тот вечер были совсем иные планы?
До ошеломленного Финли только сейчас дошел страшный смысл этих слов.
Шарлотта ждала ответа.
Эмили замерла и впилась глазами в молодого человека. Все молчали.
– Отвечай! – наконец не выдержав, воскликнула Таллула резким, высоким голосом с нотками страха в нем. – Кто это, Фин?
Ее брат, побледнев, смотрел перед собой остановившимся от страха взглядом.
– Кто? – еще громче крикнула мисс Фитцджеймс.
– Яго, – почти шепотом, хрипло произнес молодой человек и, закалявшись, отвернулся. – В этот вечер я встретил Яго Джонса и так, между прочим, сказал, что собираюсь на вечеринку в Челси. Назвал даже адрес и съязвил, что таких праведников, как он, там не бывает. А он…
– Это невозможно! – вне себя взвизгнула Таллула. – Как ты посмел сказать такую… нелепость? Ты прекрасно знаешь, что Яго не способен причинить зло кому-нибудь… особенно… – Она резко замолчала. В голосе девушки стояли слезы, а лицо ее стало бескровным. Казалось, сейчас она упадет в обморок.
– Конечно, невозможно! – поспешила ей на помощь Эмили, однако не испытывая той уверенности, с которой стала защищать Джонса Таллула. – Но он мог обмолвиться кому-то об этом, без всякого злого умысла, просто так…
– Кому? – порывисто потребовала мисс Фитцджеймс и резко, почти в панике повернулась к своим собеседникам; она готова была расплакаться. – Кому он мог сказать о том, что Финли собрался на какую-то попойку? Кого знает Яго, кто хотя бы отдаленно что-то слышал или знал о Фине? – Теперь девушка смотрела на брата: – Кому еще ты об этом сказал? Ведь кто-то пригласил тебя на ту вечеринку? Подумай и вспомни! – Теперь в ее голосе были гнев и отчаяние. – Не стой, как… дурак! Любой мог увидеть тебя там. Тот, кто был там, но ушел пораньше еще со свежей головой. Ради всех святых, Фин, пошевели мозгами!
– Не знаю! – Фитцджеймс тоже повысил голос и почти кричал. – Если бы я знал, ты думаешь, я не сказал бы тебе? Ради бога, Таллула, повесят меня, а не… этого чертового Яго!
– Прекратите кричать! – резко остановила их Шарлотта. – Никто вас не повесит, если вы сможете доказать свою невиновность. Для этого надо действительно пошевелить мозгами. Криком здесь не поможешь. Возьмите себя в руки.
Финли, так и оставшись с открытым ртом, оторопело уставился на нее.
– Она права, – сердито сказала его сестра. – Любой, кто видел тебя там, может засвидетельствовать твое присутствие. Или тот, кто хорошо знает тебя и твою способность напиваться до беспамятства, тоже может это подтвердить.
– Но не забывайте, – остановила их Эмили, – не каждый захочет признаваться в том, что был в подобном месте.
– Поговорите с вашими друзьями, – посоветовала Шарлотта. – Я уверена, что хоть кто-то из них достаточно благороден, чтобы подтвердить, что видел вас там если не в конце вечеринки, то хотя бы в начале. А кроме того, он мог бы вспомнить, кто еще был там.
– А что вы намерены делать? – спросила Таллула, обращаясь к Шарлотте, но подразумевая также и ее сестру.
Миссис Питт задумалась.
– Ведь, как я полагаю, вы что-то предпримете? – настаивала мисс Фитцджеймс. – В конце концов, это важно и для вас тоже… почти так же важно, – поправилась она.
– Едва ли, – мрачно промолвил Финли.
– Нет, ты не прав! – снова вспылила Таллула. – Если мы не узнаем, кто сделал это, твоя жизнь, окруженная зловещей тайной и разными слухами, будет погублена… Ничего ужасного может и не случиться, но ничего хорошего тоже не жди.
– Я знаю, – покорно согласился ее брат убитым голосом.
– Будет испорчена карьера и у мистера Питта, – заключила девушка. – Потому что он повесил невинного человека и не смог поймать настоящего преступника.
Финли бросил быстрый взгляд на Шарлотту. В его широко открытых глазах блеснула неожиданная догадка, и его лицо залила краска.
– Питт! Конечно же, Питт! – сдавленно воскликнул он. – Я и не подозревал!.. Никогда не думал, что у полицейских есть жены, да еще и похожие на настоящих леди! – Он неожиданно расхохотался. Его смех, резкий, с нарастающими истерическими нотками, становился все громче и пронзительней.
У его сестры было такое лицо, будто она готова была его ударить.