Объезжаем еще несколько салонов, но все автомобили одинаково дрянные. После общения с бесчисленным количеством лысых мужчин я решаю прекратить поиски. Надо будет ехать за нормальным автомобилем, просто не сегодня.

Собираемся перекусить, и, пока мы едим в машине, Хардин внезапно рассказывает, как Зеда арестовали на прошлый День благодарения за то, что он облевал весь пол. Сегодняшний день оказался лучше, чем я ожидала; возможно, мы сможем общаться весь семестр и не убить друг друга. На обратном пути проезжаем мимо маленького кафе-мороженого, и я прошу Хардина остановиться. Он стонет, как будто совсем не желая этого, но я вижу улыбку, мелькнувшую на его кислой физиономии. Хардин просит меня поискать места, а сам идет за мороженым и вдобавок приносит конфеты и печенье. Выглядит мороженое ужасно, но он убеждает меня, что лакомство стоит потраченных денег. Вкус действительно замечательный, в отличие от вида. Я не могу справиться даже с половиной, но Хардин подчищает и свою тарелку, и то, что остается в моей.

Мужской голос рядом с нами удивляется:

– Хардин?

Голова Хардина дергается, глаза мгновенно сужаются. Кажется, я уже слышала этот акцент? Незнакомец рядом с нами держит поднос, уставленный тарелочками из-под мороженого.

– Хм… привет, – говорит Хардин.

Понятно: это его отец. Он высокий, худой, как Хардин, с таким же взглядом, только глаза темно-карие, а не зеленые. В остальном они полные противоположности. Отец одет в серые брюки и свитер. Каштановые волосы с сединой зачесаны набок, держится он профессионально холодно. Но потом он улыбается той же приветливой улыбкой, что и Хардин, когда изо всех сил не старается казаться придурком.

– Здравствуйте, я Тесса, – вежливо говорю я, протягивая руку.

Хардин глядит на меня, но я не обращаю внимания. Кажется, он не собирался нас знакомить.

– Привет, Тесса, я Кен, отец Хардина, – говорит он, пожимая мне руку. – Хардин, ты не говорил, что у тебя есть подруга. Сегодня вечером вы должны прийти к нам на ужин. Карен хорошо готовит.

Я хочу усмирить гнев Хардина, сказав, что я не его девушка, но он опережает меня:

– Сегодня мы не можем. У меня вечеринка, я собирался туда, и она тоже не хочет, – отвечает он.

У меня вырывается вздох при виде того, как он общается с отцом. Кен мрачнеет, мне его очень жаль.

– На самом деле я бы с удовольствием, я дружу еще с Лэндоном, мы учимся вместе, – замечаю я, и Кен снова улыбается.

– Правда? Это здорово. Лэндон – хороший мальчик. Я буду рад, если вы сегодня придете, – говорит он мне, и я улыбаюсь.

Чувствую, как горят глаза Хардина. Я спрашиваю:

– Во сколько мы должны быть?

– Мы? – уточняет его отец, и я киваю. – Хорошо… давайте в семь. Нужно предупредить Карен, а то она мне плешь проест, – шутит он.

Хардин сердито смотрит за витрину.

– Прекрасно! До вечера!

Кен прощается с Хардином, который грубо игнорирует его, несмотря на мои пинки под столом. Через несколько мгновений после того, как его отец покидает магазин, Хардин резко вскакивает, опрокидывая стул. Он швыряет его ногой и бросается к двери, оставляя меня в центре всеобщего внимания. Не зная, что делать, оставляю мороженое на столе, дрожащим голосом извиняюсь, неуклюже поднимаю стул и выбегаю следом.

Глава 45

Я зову Хардина, но он не реагирует. На полпути к машине он резко оборачивается, и я почти врезаюсь в него.

– В чем дело, Тесса? Что это было, мать твою? – орет он. На нас оглядываются, но он продолжает: – Что за игру ты затеяла?

Он подходит ко мне. Он зол, просто в ярости.

– Никакой игры, Хардин. Разве ты не видел, как он хотел, чтобы ты приехал? Он пытался ладить с тобой, а ты был настолько груб!..

Не знаю, почему я кричу, но не собираюсь молчать, когда на меня орут.

– Ладить? Ты что, издеваешься? Может, он и поладил бы со мной, если бы вернулся в семью! – На его шее вздуваются вены.

– Хватит на меня орать! Может быть, он пытается наверстать упущенное! Все делают ошибки, Хардин, а отец, любому видно, заботится о тебе. В его доме даже есть твоя комната с запасом одежды на всякий случай…

– Ты не черта не знаешь о нем, Тесса! – кричит он, тряся головой от гнева. – Он живет в этом гребаном особняке со своей новой семьей, пока моя мать, надрываясь, работает по пятьдесят часов в неделю, чтобы оплатить счета! Так что не пытайся меня учить – это не твое дело!

Он залезает в машину и с шумом захлопывает дверцу. Я тоже сажусь, испугавшись, что он в припадке ярости может бросить меня здесь. Что-то чересчур для нашего «дня без скандалов».

Пока мы выезжаем на главную дорогу, Хардин мрачнее тучи, но, к счастью, ничего не говорит. Я буду только рада, если он успокоится, пока мы едем. Но что-то мне подсказывает, что Хардин должен понять, что на меня нельзя повышать голос; это одно из тех качеств, которыми я обязана матери.

– Хорошо, – говорю я, притворяясь спокойной. – Я не буду лезть в твои дела, но я приняла приглашение и пойду сегодня на ужин, хочешь ты этого или нет.

Он бросается на меня как бешеный зверь.

– Нет, ты не пойдешь!

Продолжая сохранять маску спокойствия, заявляю:

– Ты не имеешь права решать за меня, Хардин. Кроме того, может, ты не заметил, меня пригласили. Возможно, ко мне присоединиться захочет Зед.

– Что ты сказала?!

Из-под колес во все стороны летят грязь и брызги: Хардин, резко крутанув руль, выезжает на обочину.

Знаю, что перегнула палку, но я так же рассержена, как и он.

– Да что с тобой, черт возьми? Несешься, как псих!

– А с тобой что? Сначала говоришь за меня папе, что я приду на ужин, а теперь у тебя хватает смелости пригласить туда Зеда?

– Ой, прости, твои крутые друзья не знают же, что Лэндон – твой сводный брат. Ты же боишься этого? – говорю я и смеюсь над его растерянностью.

– Во-первых, он мне не сводный брат. Во-вторых, ты знаешь, что я против Зеда не поэтому, – объясняет он уже спокойнее, но все еще сердито.

Среди всего этого бардака у меня снова появляется надежда, что Хардин меня ревнует. Я знаю, в его чувствах больше азарта, чем настоящего желания быть со мной, но все равно от услышанного приятно тянет под ложечкой.

– Ну, если ты не пойдешь со мной, я приглашу его.

Конечно, я никогда так не сделаю, но Хардин об этом не знает. Несколько секунд он смотрит в окно, затем напряженно вздыхает.

– Тесса, я действительно не хочу идти. Не хочу сидеть в этом счастливом семействе. У меня есть причины их избегать.

Я стараюсь говорить ласково: