– Мне надо многое тебе рассказать, – говорю я Лэндону, поднимая сумку.
Пока я рассказываю о своем расставании с Ноем, Лэндон молчит. Я спрашиваю, как назвать мои отношения с Хардином, потому что я считаю, что мы встречаемся, но точно мы не обсуждали эту техническую сторону дела.
– Я уже предупреждал тебя, так что снова повторять не буду. Но, пожалуйста, будь осторожна. Хотя, признаю, он, похоже, увлечен тобой, насколько это возможно для такого, как он, – говорит Лэндон, когда мы занимаем свои места.
Он делает все возможное, чтобы выразить понимание и поддержку, несмотря на свою нелюбовь к Хардину, и я это ценю.
Когда я прихожу на третью пару, профессор социологии знаками подзывает меня к кафедре.
– Мне только что позвонили: тебе нужно зайти в ректорат.
Что? Зачем? В голове проносится тысяча страхов, но я вспоминаю, что наш ректор – отец Хардина. Я несколько расслабляюсь, но тут мои нервы снова натягиваются. Зачем я ему понадобилась? Понимаю, колледж – это не школа, но у меня такое чувство, что меня вызывают в кабинет директора, с той лишь разницей, что он оказывается отцом моего… парня?
Беру сумку и иду через кампус к административному зданию. Эта долгая прогулка занимает у меня полчаса. Подхожу к секретарше на ресепшен и называю свою фамилию, и она быстро поднимает трубку. Ничего не слышу, кроме «Доктор Скотт».
– Он готов вас принять, – говорит она с дежурной улыбкой, указывая на деревянные двери в конце зала.
Я подхожу, но прежде, чем успеваю постучать, дверь со скрипом отворяется, и Кен с улыбкой выходит мне навстречу.
– Тесса, спасибо, что пришла, – говорит он, вводя меня внутрь и жестом приглашая сесть.
Сам он садится в большое вращающееся кресло за огромным столом из вишневого дерева. Мне так страшно, как никогда в жизни.
– Извини, что сорвал тебя с занятий. Не знаю, как с тобой еще связаться, а до Хардина, сама знаешь, дозвониться трудно.
– Все нормально. Что-нибудь случилось? – встревоженно спрашиваю я.
– Нет, не совсем. Я хочу кое-что с тобой обсудить. Начнем с твоей практики. – Он наклоняется и кладет руки на стол. – Рад сообщить, что я разговаривал со своим другом в Vance. Он хочет встретиться с тобой, и чем скорее, тем лучше. Если завтра ты свободна, будет просто замечательно.
– Конечно! – восклицаю я, вскакивая от волнения. Почувствовав неловкость, я торопливо сажусь, сложив руки. – Огромное, огромное спасибо! Вы не представляете, как я благодарна! – говорю я.
Это для меня так важно, что я не верю, что он действительно помог мне.
– Действительно, это очень приятно, Тесса. – Он удивленно приподнимает брови. – Значит, я скажу ему, что ты приедешь завтра?
– Мне не хочется пропускать занятия, но это того стоит, и я готова в любом случае. Да, конечно. Еще раз спасибо. Обалдеть, – говорю я, и он смеется.
– И теперь переходим ко второму делу. Если ты откажешься, ничего страшного. Это скорее личная просьба или, я считаю, помощь. Отказ на стажировке никак не отразится, – говорит он, и я снова на взводе. – Не знаю, сказал ли Хардин, что я и Карен собираемся пожениться в ближайшие выходные.
– Я знала, что намечена свадьба. Примите мои поздравления, – отвечаю я.
Я вспоминаю, что узнала об этом совсем недавно. В мыслях возвращаюсь к тому вечеру, когда Хардин разнес отцовский дом и выпил бутылку виски.
Кен любезно улыбается.
– Большое спасибо. Меня интересует, есть ли возможность… не могла бы ты… убедить Хардина прийти, – он отводит глаза и смотрит в стену. – Я знаю, что перехожу границы, но мне бы не хотелось, чтобы он отсутствовал. Честно говоря, кажется, ты единственный человек, кто сможет убедить его прийти. Я несколько раз приглашал его, но он категорически отказывается. – Кен печально вздыхает.
Не знаю, что ему ответить. Я хотела бы затащить Хардина на свадьбу его отца, но сомневаюсь, что он меня послушает. Почему все уверены, что он это сделает? Вспоминаю, как Кен сказал, что Хардин влюблен в меня, но эта мысль настолько же нелепа, насколько не соответствует действительности.
– Конечно, я поговорю с ним. Я буду рада, если он пойдет, – честно говорю я.
– В самом деле? Огромное спасибо, Тесса. Надеюсь, я не давил на тебя, чтобы ты согласилась, и я с нетерпением жду вас обоих.
На свадьбу с Хардином? Звучит заманчиво, но его трудно будет убедить.
– Карен ты очень понравилась, за эти выходные она просто в тебя влюбилась. Заходи к нам в любое время.
– Мне тоже у вас очень понравилось. Может быть, мы сможем договориться с ней об уроках выпечки, которые она предлагала, – смеюсь я, и он усмехается вместе со мной.
Он очень похож на Хардина, когда улыбается, и мне от этого становится очень приятно. Отец Хардина так старается наладить отношения со своим озлобленным, огрызающимся сыном, что у меня сердце болит за него. Если я могу помочь Кену, я сделаю все, что в моих силах.
– Она очень бы этого хотела! Заходи в любое время, – повторяет он.
Я поднимаюсь.
– Еще раз спасибо за помощь со стажировкой, это для меня очень важно.
– Я посмотрел твои переводы и эссе, это впечатляет. Хардин многому мог бы у тебя научиться, – говорит он, и его взгляд светится надеждой.
Прощаюсь, чувствую, как горят щеки. Когда я возвращаюсь к факультету литературы, остается всего пять минут до начала пары. Хардин сидит на своем обычном месте, и я не могу сдержать улыбки.
– Ты выполнила свою часть сделки; я тоже, – говорит он, улыбаясь в ответ.
Я здороваюсь с Лэндоном и занимаю место между ними.
– Ты что так поздно? – шепчет Хардин, уже когда профессор начинает урок.
– Расскажу потом. – Я знаю, что, если заговорить об этом сейчас, он убежит прямо посреди лекции.
– Скажи сейчас.
– Я же сказала, потом. Это не срочно, – обещаю я.
Он вздыхает, но соглашается.
Когда занятия заканчиваются, Хардин и Лэндон встают, и я не знаю, с кем поговорить первым. Обычно после уроков я болтаю с Лэндоном, пока мы вместе идем домой, но теперь со мной Хардин, и я не знаю, как поступить.
– Ты еще не передумала идти на костер в пятницу со мной и Дакотой? Думаю, сначала надо зайти ко мне на ужин, мама обрадуется, – говорит Лэндон раньше, чем Хардин успевает что-то сказать.
– Да, конечно, я иду. Ужин – это хорошо; напомни ближе к делу, я обязательно зайду.
С нетерпением жду встречи с Дакотой. Она делает Лэндона счастливым, и я ее люблю уже только за это одно.
– Я напишу тебе, – говорит он и уходит.
– Я напишу тебе, – передразнивает Хардин, и я закатываю глаза.