– Нет, а кто он? – спросила я.
Люся усмехнулась.
– Владелец телеканала, на котором шоу «Чужой среди своих» снимают, приятель Григория Алексеевича, поэтому школа Хатуновой в проекте задействована.
– А-а-а, – протянула я, – понятно.
– Полина попросила Игоря Степановича упомянуть мое имя в эфире, несколько раз сказать, что есть в Москве мастерица Людмила Мусина. Тот пошел ей навстречу, меня позвали в программу «Доброе утро», затем в «Шьем сами» и на ток-шоу «Поболтаем», где речь шла о том, как трудно приходится родителям младшеклассников, учителя постоянно от них денег требуют, велят участвовать в конкурсах, например, на лучший карнавальный костюм, а это дорогое удовольствие. Я встала и сказала: «Вовсе нет. Сейчас увидите модели, которые вас не разорят!» И продемонстрировала свои изделия.
– Реклама – двигатель торговли, – вспомнила я старый лозунг.
– В моем случае она сработала, народ стал звонить, делать заказы. А шубу Полина, несмотря на мое сопротивление, все же мне подарила, – продолжала Люся. – Прибежала сюда, сунула пакет и приказала: «Скажи Вите: директриса на место библиотекаря вынуждена взять бабу, которую ей начальство из Минобразования подсунуло. Манто – компенсация тебе за добровольный уход из школы». Виктор умный человек, но в житейском плане наивный ребенок, его легко обмануть.
– Ситуация с манто понятна, но остальное пока покрыто мраком, – остановила я собеседницу. – Давайте начнем от печки. Что это за организация «Свобода или смерть»?
Люся медленно втянула воздух носом, затем сделала резкий выдох и начала новый рассказ.
Игорь Леонидович, отец Люси, известный акушер-гинеколог, учился в институте в одной группе с Владимиром Хатуновым, отцом Полины. Получив дипломы, они продолжили дружить. Игорь был ветреник, часто менял жен. Люсенька родилась от его шестой супруги, когда Мусин уже был не первой молодости. Одной из причин многочисленных разводов Игоря Леонидовича являлось его твердое желание никогда не иметь детей. Первое время каждая очередная супруга думала, что сможет переубедить или обмануть спутника жизни, забеременеет тайком и ничего не скажет Игорю, пока не станет поздно делать аборт. Но обвести вокруг пальца профессионального гинеколога в вопросе деторождения трудно. Мусин мигом ловил жену на вранье и разводился. Как Наде Кисловой удалось произвести на свет Людмилу? Ответа на этот вопрос нет, но новорожденный младенец отца совершенно не обрадовал. Наверное, гинеколог развелся бы и с матерью Люси, но та умерла, когда дочке едва исполнилось три месяца. Игорь Леонидович неожиданно стал отцом-одиночкой и, к его чести, малышку в приют не сдал, сам начал воспитывать девочку. Наличие в доме крошки не изменило образа жизни доктора. Он по-прежнему волочился за юбками, приводил в дом любовниц, которые с каждым годом становились все моложе и моложе. Людмила росла как придорожная трава, ею никто не занимался, лет с трех она сама брала еду из холодильника и спокойно укладывалась спать одна. У Хатуновых дома была другая ситуация. Владимир Петрович еще в студенческие годы женился на Елизавете Никитичне и прожил с ней много лет в счастливом браке. У них была единственная дочь Полина, которую родители обожали. Поля не отличалась особыми талантами, но в школе получала крепкие четверки, и Владимир Петрович отправил любимую доченьку в мединститут, который когда-то окончил сам и где на тот момент преподавали его бывшие однокурсники. Дочь Хатунова получила диплом и стала работать с академиком Разгоновым, к которому ее тоже пристроил отец.
Игорь Леонидович частенько забегал к Хатуновым на огонек, благо друзья жили в соседних домах, и Люся всегда старалась увязаться за ним. Девочке очень нравились Елизавета Никитична и Полина, а те нежно относились к сиротке. Когда Люсеньке исполнилось пять лет, она как-то вечером одна прибежала к тете Лизе, чем до крайности напугала ее.
– А где же папа? – спросила хозяйка, впуская малышку в квартиру.
– Он на работе, – объяснила Люсенька, – я из садика сама к тебе ушла! Уже поздно, воспитательница ругалась, что за мной никто не приходит.
Елизавета Никитична схватилась за голову и с тех пор стала забирать девочку из группы, впрочем, иногда за Люсей заходила Полина. И как-то так получилось, что к шести годам дочь Игоря Леонидовича фактически поселилась у Хатуновых. В просторной квартире Владимира Петровича у Людмилы была своя комната, и первый раз в первый класс с букетом гладиолусов малышку провожали Елизавета Никитична и Полина.
Поля любила и жалела Людмилу, считала ее своей сестрой. Люсенька была намного младше Поли, но она никогда не капризничала, не вредничала, слыла умненькой тихой девочкой, предпочитала больше слушать, чем говорить. Полина не выгоняла малышку, когда к ней приходили гости. Друзья Хатуновой привыкли к Люсе и очень часто, забыв, что в комнате находится ребенок, вели откровенные разговоры. За бутылкой вина они болтали о разном, но рано или поздно беседа всегда съезжала к одной теме: в СССР нет свободы, в полицейском государстве жить плохо, да еще хорошие продукты питания и разные товары в дефиците.
Потом грянула перестройка, друзья Полины приняли ее восторженно, но вскоре они испытали глубочайшее разочарование. Фраза «Теперь жить совсем невыносимо» стала припевом к любому разговору тех, с кем общалась Полина. Люсенька не помнит, когда в кругу близких Хатуновой людей появился Борис Вахметов, которого все звали Боб. Но то, что Полина влюблена в него, девочка заметила сразу.
С появлением Боба разговоры в квартире Хатуновой стали другими. Вахметов оказался человеком действия, его не устраивало просто болтать языком и ничего не делать.
– Мы должны изменить судьбу страны, – вещал Борис, – не сидеть сложа руки, не устраивать кухонные посиделки, а сражаться с режимом, который издевается над народом.
Вахметов не был красавцем, имел самую обычную, незапоминающуюся внешность. Встретишь такого на улице, скользнешь по нему взглядом и тут же забудешь, как он выглядит, а если попросят описать Боба, растеряешься. Какие у него волосы? Ни темные, ни светлые. Какие у него глаза? Серые, нет, голубые, нет, светло-карие. Форма лица? Носа? Подбородка? Ну… как у всех. Среднестатистический парень, совсем не мачо. Но когда Борис начинал говорить, девочка не могла оторвать от него глаз. Все, что вещал Вахметов, казалось ей необыкновенно умным, правильным. Люся, как всегда, молча сидела в углу и упивалась речами своего кумира. Боб был из категории людей, способных зажечь толпу и повести ее за собой куда угодно. Магия его слов действовала не только на юную Мусину, но и на всех друзей Полины, которые уже окончили институт и работали врачами.
Как-то раз, выслушав очередное пламенное выступление Боба, однокурсница Поли Вера Соева поинтересовалась:
– А что делать надо, Боря? Конкретно?
– Бороться с режимом, который вверг страну в катастрофу, – не замедлил с ответом Вахметов. – Мы должны создать подпольную организацию и действовать! От бла-бла на кухне ничего не изменится.