«Почему она так себя ведет? Может быть, мне стоит сообщить о ней и о своих планах следователю? Если человек убегает, значит, ему есть что скрывать. Значит, это была именно та Фрида, с которой незадолго до гибели встречалась Галина?»
Протолкнувшись через толпу, Венсан вышел через зрительный зал в фойе и на улицу. Бежать вокруг театра, чтобы настигнуть беглянку, не было смысла. «Что меня удерживает от того, чтобы сообщить о ней в полицию? – раздраженно задавал себе вопрос и не находил ответа Венсан. – Я все равно выслежу ее, поговорю, и пусть она мне объяснит свои акробатические трюки».
Так как Венсан израсходовал одну контрамарку на спектакль, в запасе у него осталась вторая. Он заглянул в билетную кассу и, мило улыбаясь, спросил:
– Я большой поклонник актрисы Фриды. Не подскажете, когда будет ближайший спектакль с ее участием?
– А, Фридочка Сницерова, очень хорошая актриса, но, к сожалению, играет нечасто, хотя только главные роли. Следующий спектакль с ее участием будет через неделю.
– Спасибо, – поблагодарил он и отошел от окошка.
Ему ничего не оставалось, как поехать домой и успокоиться ровно на неделю. Хотя спокойной эту неделю назвать было нельзя. Предстояли похороны Гали, поминки и обычные будни оперирующего хирурга.
– У тебя что-то случилось, и не пытайся заверить меня в обратном, – резко заявила театральный гример Людмила, заявившись к подруге Фриде домой.
Выглядела она непростительно бодро и свежо для богемы в десять часов утра. На Люде был брючный костюм изумрудного цвета, черный топ, черные туфли, а на шее яркий оранжевый платок из натурального шелка. Фрида выползла в гостиную в черной пижаме, темные волосы были заплетены в толстую косу, свободно болтающуюся на спине.
– Что произошло? – строго спросила Люда, придвинув к себе вычурную пепельницу, которых в этом доме было великое множество. – Ты взяла отпуск, хотя не собиралась. В спектакле, роль из которого никому никогда не отдавала, не вышла. Твоя дублерша играет отвратительно, поклонники прохода не дают, спрашивают, когда выйдет Сницерова. У тебя же харизма!
– Чего?
– Харизма! Энергия! Огонь! Талант!
– Ты в обществе моих фанатов, – заключила Фрида, зевнув, – а насчет поклонников не сыпь мне соль на рану. У меня вообще чувство, что за мной следят. – Фрида кинула нервный взгляд вокруг.
– Тебе кто-то угрожает, – спросила Людмила, – поэтому ты прячешься дома? Побледнела, похудела, звонишь мне, чтобы я привезла тебе твои вещи из гримерной! Сама боишься прийти даже в театр.
– Ты сгущаешь краски.
– Будь неладен тот молодой следователь Семен Иванович, как он напугал нас тогда фотографиями, так тебе и схудилось с того дня! Получила ты все-таки стресс! Подать бы на него жалобу!
– В театр я вернусь только через некоторое время, когда все уляжется, – сказала Фрида.
– Что уляжется-то?!
– Мои глупости! Я, между прочим, решилась помочь следственным органам в лице Семена Ивановича.
– Сумасшедшая, хотя я знала, что этим и закончится, – огорченно произнесла Людмила.
– Тише, – зашипела Фрида, приложив палец к губам, – чтобы Макс не услышал. Я приняла решение помочь следователю, чтобы меня потом не мучила совесть. Я же не могу сидеть без дела, пока в отпуске, вот и поймаю маньяка.
– С тобой точно что-то случилось! Ты ведешь себя крайне странно. У меня такое чувство, что ты чего-то боишься, но в то же время соглашаешься на самые безрассудные поступки в своей жизни, хотя… – задумалась Люда, – у тебя их было много… Я имею в виду безрассудных поступков. Кстати, про тебя в театре спрашивал очень интересный мужчина – такой высокий блондин с обаятельной улыбкой и светскими манерами.
Фрида нервно вскочила с кресла.
– Пойдем на кухню, выпьем кофе!
– Что это вдруг? Ну, пойдем. Этот мужчина представился продюсером российского сериала, который обещает стать сенсацией года, и хотел поговорить с тобой о главной роли. Он просил у меня твой телефон, чтобы связаться с тобой.
– И ты дала?! – в ужасе вскрикнула Фрида.
– Ты давно не снималась в кино, тем более в популярном, народ должен знать своих героев в лицо, – невозмутимо ответила подруга, разливая кофе, так как она ориентировалась на кухне у Фриды, как рыба в воде. – Я дала ему твой телефон, так что жди звонка.
– Когда это было?
– Вчера.
– Черт!
– Что ты такая нервная, в самом деле? Расслабься, мужчина был очень приличный, даже красивый.
Фрида понеслась к телефону, звонок которого выключался на всю ночь. На нем было записано пять автосообщений. Два из них были от друзей Макса, одно от режиссера театра Петра Михайловича:
«А? Фрида… это… Фридочка, зайди ко мне, ты так внезапно исчезла, надо кое-что обсудить. Ты совсем не появляешься в театре, хотя я знаю, что ты в Москве».
Другое сообщение было от Тамары, театрального декоратора:
«Фрида, немедленно возьми трубку! У меня сенсационная новость! Фрида, как только услышишь мое сообщение, сразу же позвони мне!»
И, наконец, последнее сообщение было то, которого она ждала и боялась одновременно:
«Фрида, это Венсан! Хватит бегать и прятаться от меня, мы не в детском саду. Мне необходимо поговорить с тобой. Я бы не хотел привлекать тебя на разговор через полицию. Позвони мне».
«Ну вот, уже пошли угрозы, – вздохнула она, – что им всем от меня нужно? Оставили бы меня в покое».
Она вернулась на кухню.
– Ну что, есть предложение от продюсера?
– Ага! Голливуд ждет, главная роль в криминальном сериале мне обеспечена.
– Какую роль предлагают? – спросила подруга.
– Роль преступницы, – мрачно ответила Фрида, отпивая кофе.
– У тебя получится!
– Я в этом и не сомневаюсь, – вздохнула Фрида.
Людмила еще долго что-то говорила, но Фрида ее не слушала. Она мысленно готовилась к вечерней прогулке по парку, для того чтобы помочь выловить сексуального маньяка. Она уже дала свое согласие Семену Ивановичу и не знала, как взять себя в руки. Иногда ей казалось, что она согласилась на это безумство, чтобы забыть историю с Венсаном, как говорят, клин клином вышибают. А может, чтобы сделать что-то хорошее после того, как Макс отругал ее за «темное дело».
День пролетел незаметно, и ближе к вечеру Фрида была бледнее, чем обычно, и больше напоминала умершую панночку в гробу из «Вия» Гоголя, чем живую женщину. То ли сказывался животный страх, закравшийся в душу, то ли чрезвычайно большое количество выкуренных сигарет. Она сидела перед трюмо и пыталась нанести на скулы розовые румяна, чтобы хоть как-то оживить лицо.
«Зачем я согласилась? Люда права. Я никогда не прислушиваюсь к мудрым советам и делаю все назло. Спрашивается, назло кому? Только себе. Но теперь отступать поздно, я дала согласие и слово сдержу. Так… что у нас предпочитают маньяки? Распущенные волосы, ярко красную помаду, черные чулки, высокие каблуки, топ в облипку, короткую юбку, совмещу все в одном образе неотразимой брюнетки а-ля Кармен, если уж он таких женщин предпочитает, пусть у него начисто снесет крышу от эротических фантазий. Что-то я как-то хреновато выгляжу, боюсь разочаровать Семена, похоже, сегодня на меня даже маньяк не нападет».