– Венсан Витальевич, молодой человек настаивает, говорит, по личному вопросу.
– По личным вопросам я принимаю по четвергам с двенадцати часов до шестнадцати.
– Он не уходит, – шепотом произнесла Оля, косясь за спину доктора.
– Я бы хотел поговорить сегодня, – раздался мужской голос.
Венсан обернулся и увидел красивого, темноволосого парня в светлом голубом джемпере и джинсах, порванных на коленках. Хотя Венсан и был прошлой ночью в состоянии аффекта, но сразу же узнал мужа Фриды.
– Я занят.
– Я не займу много времени, – не уходил молодой человек.
– Хорошо, зайдите.
Венсан вошел в кабинет, пригласил посетителя присаживаться. Он чувствовал себя неуютно под испытующим взглядом синих глаз, вспоминая вид, в котором он предстал перед ним вчера.
– Пришли набить мне, извините, морду? Смею вас уверить, у меня ничего не было с вашей женой и ничего не будет. Я больше не увижу ее никогда в жизни, – сказал Венсан, наливая себе стакан холодной воды.
– Вот это меня и пугает. Моя жена, в отличие от вас, хочет вас видеть, – улыбнулся Максим.
– Ничем не могу помочь, – пожал плечами Венсан, – я боюсь этой женщины и не знаю, чего от нее ожидать.
– Она совершенно непредсказуема, – согласился Максим.
– Стоит мне ей поверить и пойти у нее на поводу, как меня окатывает, словно из ледяного душа.
– Это похоже на Фриду. Я немного расскажу вам о ней, может быть, тогда вы будете лучше ее понимать, – предложил Макс.
– Не уверен, что мне это нужно, – раздраженно ответил Венсан.
– Это нужно всем, потому что прошлой ночью произошло недоразумение, и я хочу его исправить. Фрида выросла в неблагополучной семье, – начал свой рассказ Максим, не дожидаясь приглашения. – Отца она не знала никогда, поговаривали, что он был цыганом. Мать ее, женщина красивая, но погубленная своей страстью к алкоголю, совершенно не заботилась о своей дочери. Она работала в крупном ресторане, и нередко пышные банкеты начинались в ресторане, а заканчивались в их доме. Чаще всего мужчины оставались на ночь, две, иногда задерживались на месяц. К некоторым Фрида привыкала, они, желая подольше задержаться в доме, где кормят и наливают, называли ее дочкой. Но потом они исчезали и появлялись другие. Попадались и буйные ухажеры, они устраивали разборки, избивали хозяйку дома в припадках ревности, доставалось и «приблудышу» Фриде. Так постепенно сердце девочки ожесточалось, она перестала доверять мужчинам. Фрида часто недоедала, пряталась под лестницей в подъезде от разбушевавшихся поклонников матери. Она была чрезвычайно худа, хрупка, изящна и очень любила танцевать. Так к ней прикрепилось прозвище Балерина. Матери Фриды не раз грозили сообщить о ее непристойном поведении в милицию и лишить родительских прав. В редкие дни просветления она горячо во всем раскаивалась, просила прощения, обещала исправиться, а потом срывалась, и все продолжалось по-старому. При этом Фрида была всегда на стороне матери и считала ее больным человеком. Алкоголизм – «хорошая болезнь», – зло усмехнулся Максим, – от которой страдают часто близкие люди. Будь моя воля, я бы лет на пять ссылал алкоголиков на необитаемый остров, где из спиртного только протухшее кокосовое молочко, быстро бы все вылечивались! Так вот, отвлекся я. В один из таких светлых промежутков мать отвела свою дочку в хореографическое училище, куда ее приняли, посчитав весьма способной девочкой с хорошими физическими данными. Балетная школа стала для нее раем, она была самой талантливой ученицей. Дома же становилось все хуже и хуже. Фрида подрастала и превращалась в красивую девушку. Мать, уже потерявшая разум от спиртного, все чаще замечала, что ее ухажеры больше смотрят на ее молоденькую дочь. Теперь она видела в своей дочери соперницу. У них жила большая черная псина, это и был единственный друг Фриды, который любил и оберегал девочку от навязчивых поклонников матери. Частенько она бродила со своей собакой по улице, так как места в доме для них не было. Семь лет эта собака была единственным родным существом для Фриды. – Максим перевел дух и попросил налить ему воды.
Венсан выполнил его просьбу, весьма заинтересованный его рассказом.
– Все, что вы рассказываете, просто невероятно, – сказал он.
– Это еще цветочки, ягодки впереди. Собака умерла от старости, для девочки это было настоящей трагедией. Мать все больше ожесточалась и хотела выгнать ненавистную соперницу из дома. Фрида ходила в синяках и ссадинах, а на вопросы соседей отвечала, что эти травмы она получала в балетной школе. В один «прекрасный» день мать продала ее за бутылку водки какому-то подонку, после этого Фрида ушла из дома. Тогда ей было четырнадцать лет. Неизвестно, что с ней стало бы дальше, если бы в ее судьбе не принял участие преподаватель хореографического училища профессор Майков Геннадий Владленович. Он был вдовец и жил с сыном такого же возраста, как и Фрида. Она оказалась в этой семье и впервые стала жить по-человечески. Можно понять, что она воспылала любовью к профессору, она любила его как отца, друга, мужчину. Геннадий Владленович, как человек трезвомыслящий, не допускал и мысли о связи с женщиной моложе себя на сорок лет. Но после смерти жены прошло много лет, а Фрида была само очарование, и сердце профессора дрогнуло, они поженились. Ей тогда было двадцать лет, а ему шестьдесят. Их брак был счастливым, но недолгим, через шесть лет профессора не стало. Все свое добро и деньги он завещал сыну, а шикарная квартира досталась Фриде.
– Не знаю, зачем я это слушаю… – прошептал Венсан, стараясь не подавать вида, насколько тронула его история жизни Фриды.
– Фрида почему-то решила, что больше таких благородных и порядочных мужчин нет…
– По-моему, я беседую с ее мужем, – прервал его Венсан.
– До этого дойдет еще. Карьера ее шла в гору, она стала одной из ведущих балерин в театре. Все было хорошо, пока ее партнер не уронил Фриду, да так неудачно. Она повредила колено и позвоночник, и о дальнейшей карьере танцовщицы можно было забыть. Партнер не виноват: она неудачно прыгнула, у него была растянута мышца – роковое стечение обстоятельств. Полгода она не ходила, я ухаживал за ней. Да, разрешите еще раз представиться: Максим Геннадьевич Майков, сын ее покойного мужа, я же партнер, уронивший ее. Никогда не забуду, как я погубил ее, сломал, словно тростиночку. Я являюсь ее лучшим другом уже на протяжении семнадцати лет – с тех пор, как отец привел ее к нам в дом. После того несчастного случая я тоже перестал танцевать, не смог больше психологически. Сначала я ухаживал за ней, потом мы оба пошли учиться: я поступил в технический институт, а она в театральный. Решили начать новую жизнь. Теперь я неплохо зарабатывающий программист, а Фрида талантливая актриса.
– И вы поженились… Она все делает из благодарности? – перебил Венсан.
– Ей было тяжело одной, и мне тоже. К молодой красивой актрисе постоянно цеплялись какие-то скользкие типы, представлявшиеся начинающими режиссерами, продюсерами и так далее. Замужняя актриса чувствует себя более защищенной. Мы расписались и продолжили жить в переоформленной и полностью переделанной квартире отца.