– Ой, не скажи, – покачала головой вторая старушка, – ты вспомнила, какие времена! Сейчас вряд ли Яна будет ходить по квартирам старикам уколы делать. Любовник у нее богатый объявился, вот что! Сама лично видела. Представительный такой, на машине, на такой большой иномарке ездит, мне сын сказал, что жуть какой дорогой.
– Повезло девчонке, не будет больше таскаться с непонятными типами, нет, не волнуйся, компании к ней больше не ходят, – вторила бабушка в темном платке. – Она встретила богатого и надежного человека.
– Ну не скажи. Мне кажется, ее ухажер из этих, «новых русских», наверное, связан с криминалом. Меня ведь даже милиция расспрашивала об Яне, не иначе, как ее ухажером интересовались.
– Надо же, – покачали головой собеседницы.
– А что вы сказали о ней милиции? – спросила вновь прибывшая старушка.
– Да ничего, девчонка ни в чем плохом не замешана, к тому же опять-таки делала уколы моей подруге Клаве, – упрямо поджала морщинистые губы женщина в платке.
– А кстати, вон ее хахаль идет, – шепнула вновь испеченной подружке бабулька в берете.
Та обернулась и увидела плотного мужчину в черном костюме, черном плаще, черных ботинках и с ежиком черных с проседью волос. Он напоминал «Черный квадрат» Малевича. На вид ему было лет сорок пять.
– Ничего хахаль, – подумала вслух старушка.
– Вот и мы о том же, сразу видно, что человек при деньгах, – прошептала одна из них и противным голосом поздоровалась с «черным квадратом»: – Здрасте-е-е.
Тот даже бровью не повел и вошел в подъезд.
– Во как, мы для него люди второго сорта, – пояснила она, обиженно хлюпнув носом, – даже не здоровается.
– Ладно, подружки-старушки, пойду я, – еле встала, кряхтя и причитая, бабка.
– Уже? Ну, так переезжай к нам, как тебя?
– Аграфена Ильинична.
– Вот-вот, Аграфена Ильинична, переезжай к нам, вместе будем судачить у подъезда, – заулыбались они, давая понять, что полностью принимают новенькую в ряды сплетниц-подружек.
– Хорошо, хорошо, убедили меня. – Аграфена Ильинична зашаркала прочь от скамейки за угол и распрямилась.
Она пошла к припаркованной машине походкой манекенщицы, плавно покачивая бедрами.
– Ого, бабка дает! – присвистнули проезжающие мимо парни.
Фрида, она же Аграфена Ильинична, дошла до своей машины, открыла дверцу и села за руль. Многие водители в этот день с удивлением наблюдали за древней бабкой, лихо рассекающей на серебристой «Ладе». Фрида приехала к своему театру и пошла к служебному ходу. Старенький дедушка с белой бородой, в каком-то замызганном камзоле, скорее всего из театральных костюмов, очнулся и кинулся вслед за резвой бабулькой.
– Эй, гражданочка, сюда нельзя!
– Дядя Паша, это я, Фрида Сницерова, иду в свою гримерку, – обернулась она к нему.
– Ой, Фридочка! Ну, что творят, что творят! Ох уж эти артисты! – вернулся он на свое место, покачивая головой.
Фрида вошла в гримерную, сняла платок, расстегнула ворот бабушкиной кофты и принялась снимать с лица толстый слой грима косметическими дисками, ватой и салфетками. Кожа с глубокими морщинами сползла с лица, словно со змеи во время линьки.
«Что я узнала? Чего добилась? – думала Фрида, сосредоточенно наблюдая за своими метаморфозами в зеркале. – Собственно говоря, ничего особенного я и не узнала. Подумаешь, Яна завела себе крутого дядю… Что с того? Пригодится мне эта информация? Скорее всего, нет».
Она положила смоченную холодной минеральной водой салфетку себе на лицо и легла на маленький диванчик, чтобы хоть как-то охладить свою пылающую, раздраженную кожу. В образе этой же старушки, меняющей жилье на старости лет, немного ранее она побывала в доме, где жила Алевтина. Кстати, адреса она обманным путем достала из компьютера у Венсана на работе, этому ее научил Максим, как взломать и найти интересующую информацию из любого компьютера. Про Алевтину отзывы старушек-сплетниц были еще более радужные и положительные, как будто эта «серая мышка» была святой.
– Алевтина – чудная женщина, – заверили Аграфену Ильиничну, – тише и спокойнее соседки не найдешь.
– Она семейная? – уточнила Аграфена Ильинична.
– Была вроде, сейчас в разводе, живут вдвоем с дочкой. Отзывчивая, приветливая, добрая, безотказная, в общем, очень порядочная женщина.
– А кем она работает? – продолжала допытываться любопытная бабулька, сама не зная, что хочет узнать, просто прощупывая словами, словно палкой, зыбкое болото.
– Медсестрой, – сообщили ей, – раньше-то Алевтина работала участковой медсестрой и, надо отметить, профессионально и добросовестно выполняла свои обязанности. Она и в снег, и в стужу ходила по участку к больным и неходячим старикам, делала им уколы и снабжала льготными рецептами. Все это, представьте себе, за нищенскую зарплату. Не знаю, наверное, нашей Алевтине бог помог, сама нашла новую работу или кто посодействовал, но устроилась она в платную больницу на работу. Сразу повеселела, и дочка стала лучше выглядеть, одеваться хорошо. А недавно я узнала, что она землю купила где-то в пригороде Москвы и дачку себе собирается строить. Молодец женщина, что скажешь! Ей никто даже не завидует, насколько она хорошая.
Вот такую информацию Фрида получила о второй хирургической медсестре клиники Венсана, и она не могла не заинтересовать ее.
«Купить землю фактически в черте города. Да это минимум три тысячи долларов за сотку, минимум шесть соток – это восемнадцать тысяч долларов, – размышляла Фрида под своим холодным компрессом, – а если Алевтина еще и дом собирается строить… Так, работает она у Венсана пять лет, зарплата у медсестры десять тысяч рублей, это я тоже выяснила. Даже если она откладывала по сто долларов ежемесячно… Нет, все равно не выходит. Должен быть еще какой-то способ зарабатывания денег, а ведь купила землю медсестра именно в последнее время, не иначе как за молчание. Вот, черт, до чего я додумалась! Тоже мне Шерлок Холмс в юбке! Но, к сожалению, я остановиться уже не могу и должна проверять все возможные варианты».
Фрида в яркой розовой кофточке и короткой джинсовой юбочке стояла перед высоким современным зданием из бетона и зеркального стекла и рассматривала причудливые золотистые буквы, слагающиеся в название «Дом моды госпожи Нежинской». Ее точеная нога в темно-золотистых колготках и классической черной туфле на шпильке поднялась на мраморную ступеньку, и Фрида бодрым шагом вошла во вращающиеся стеклянные двери. Ее сразу же встретила знакомая рама металлоискателя и неприветливые, не отягощенные интеллектом лица охранников в отутюженных черных костюмах.
– Вы к кому?
– Я к Нежинской, мне выписан пропуск.
– На имя?
– Фрида Сницерова.
– Проходите. Вернитесь назад, выложите сюда все металлические предметы и пройдите снова. – На лицах охранников не отразилось ни одной эмоции.