– Примерьте хотя бы, – предложил Бантлайн.
Холидей снял сюртук и с помощью Бантлайна надел кирасу.
– Похоже на очень жесткий жилет, – заметил дантист. Он расправил плечи и свесил руки по бокам. Потом резко выхватил револьвер, покрутил на пальце и снова убрал в кобуру. Повторил маневр дважды.
– Ну как? – спросил Бантлайн.
– Пока неплохо, но мне до ранчо скакать минут двадцать, а броня как будто постепенно тяжелеет. Если только… – вслух подумал он.
– Если только что?
– Если только я не отправлюсь к ранчо на самоходном дилижансе и, подъехав, надену броню еще внутри экипажа.
Бантлайн покачал головой.
– Мне жаль, Док, но «Бант лайн» располагает пока только четырьмя экипажами, и все они сейчас в рейсах. Послезавтра один освободится. Вот если обождете…
Холидей покачал головой.
– Нет, я хочу разобраться побыстрее. Помогите снять, пожалуйста.
Бантлайн помог Холидею разоблачиться и убрал броню на место.
– Что-нибудь еще?
Холидей пожал плечами.
– А что у вас есть?
– Я сказал Уайетту, что могу снабдить вас точно таким же револьвером, каким вооружил его, но он передал, будто вы нашли оружие чересчур тяжеловесным. Я поработал над облегченной версией. Погодите немного.
Бантлайн скрылся за латунной дверью и вскоре вернулся с револьвером в руках. Правда, в отличие от четырехдульного револьвера Уайетта, этот был снабжен всего двумя вертикально расположенными стволами.
– Думаю, вам подойдет, – сказал Бантлайн, показывая новинку Холидею. – У револьвера Уайетта стволы вращаются как у пулемета Гатлинга, у этого же они закреплены намертво. Точность огня не снижается, если только не стреляете с большого расстояния, но на то есть винтовки, верно? Заряд – двенадцать патронов, по шесть для каждого ствола, между которыми не надо переключаться. Как только в одном барабане патроны закончатся, в дело вступает второй.
– Можно? – спросил Холидей, протягивая руку за револьвером.
– Для вас и сделано, – ответил Бантлайн.
Холидей бережно взял новое оружие, тщательно изучил его опытным глазом, взвесил на руке, заглянул в оба дула, прицелился в воображаемую цель и наконец, отдав Бантлайну старый ствол, сунул в кобуру новый.
– Надо же, сел, – удивленно произнес дантист.
– Он спроектирован так, чтобы умещаться в любой кобуре под «кольт», – ответил Бантлайн.
Холидей несколько раз вынул револьвер и снова убрал в кобуру.
– Удобно, – сказал он наконец. – Беру.
– Вот и славно, – ответил Бантлайн. Он отошел к стеллажу и вернулся с небольшой коробочкой. – Патроны. Обычные для вашего нового револьвера слишком велики.
Заглянув в коробочку, Холидей спросил:
– Сколько их у вас тут?
– Шестьдесят. Если переживете этот день и решите оставить револьвер себе, то к послезавтра я изготовлю вам тысячу новых патронов.
– Звучит неплохо.
– Можно дать совет?
– Почему бы и нет? – ответил Холидей.
– Семейка Клэнтонов – не подарок, но больше остальных берегитесь Айка. Он самый шустрый. Может, не самый меткий стрелок, зато от него стоит ожидать пули в спину.
– Приму к сведению.
– Было бы лучше, если бы вы все же надели броню.
– В ней неудобно, и чувство такое, что она с каждым часом будет сковывать все сильней.
Бантлайн на минуту задумался, глядя в пол, потом снова посмотрел на Холидея и произнес:
– Думаю, выход есть.
– Вы не успеете переделать броню до моего отъезда, – предупредил Холидей.
– Может, у меня и нет свободного экипажа, зато есть кое-что другое. Идемте.
Он вывел Холидея через заднюю дверь из мастерской на заднюю улочку.
– Вот! – произнес механик. – Что скажете?
Холидей взглянул на богато украшенный вычурный кабриолет, рассчитанный на двух человек: пассажира и возницу. Хрупкие с виду крупные колеса были сработаны из той же сверхпрочной латуни.
– Экипаж не самоходный, – предупредил Бантлайн, – его тянут две лошади. Для одной он слишком тяжел, зато худо-бедно защищает от пуль. Здесь, – он указал на пол, – вы можете хранить броню, которую наденете на подъезде к ранчо.
– Голову даю на отсечение, лучше ехать на этом, чем верхом, – признал Холидей.
– Экипаж мой личный, так что, пожалуйста, наденьте броню. Будет очень неприятно, если завтра в город на нем въедет Айк Клэнтон.
– Я слишком подл, чтобы умереть, – сказал Холидей. – Думал, это все знают. Сейчас пойду на Вторую улицу и возьму там лошадей напрокат, вернусь через несколько минут. Упряжь, я так понимаю, у вас имеется.
– Да.
– Отлично. Сами лошадей запрягать умеете?
– Худо-бедно.
– Просто сам я никогда их не запрягал, – признался Холидей.
– Вы ведь шутите?
– Я дантист и картежник, а не кучер и не возница.
– Да-да, знаю. Говорю же, это мой личный экипаж.
– Хорошо, – произнес Холидей. – Я пошел за лошадьми.
– Может, мне отправиться с вами? – предложил Бантлайн.
– Вполне возможно, будет стрельба, а вы – изобретатель и механик, не стрелок.
– Могу защититься с головы до пят, – ответил Бантлайн. – Надену броню.
– Я не взял с собой Моргана, потому что не хотел расспрашивать Клэнтонов при законнике. Вам по той же причине я отказать не могу, но запомните одно: как только приедем на место, вы будете сами по себе. Я не сумею за вами приглядывать.
– Кто-то должен прикрывать вам спину, – сказал Бантлайн.
– Разве броня этот вопрос не решает?
Бантлайн улыбнулся.
– Голова и ноги все равно останутся без защиты. У меня есть пара латунных чаппарахас [6] , но, думаю, вы найдете их слишком тяжелыми.
Холидей вынул из кобуры новый револьвер.
– Видите вон ту афишу с портретом подружки Джонни Биэна? – сказал он, указав на стену кирпичного здания.
– Жозефин Маркус?
– Она самая.
– Поговаривают, – усмехнулся Бантлайн, – будто она уже подружка Уайетта.
– Да мне, признаться, все равно, – пожал плечами Холидей и отдал револьвер Бантлайну. – Попадите ей в левый глаз.
– Стрелять в пределах города запрещено законом.