— Когда эксгумация?
— Эксгумации не будет, — ответил я. — Наше ходатайство отклонили.
Она вздохнула, как мне показалось, с облегчением.
— Я рада, — пробормотала она. — Не вижу смысла тревожить его здесь.
Я посмотрел на нее.
— Разве вы не хотите узнать, была его смерть случайной или нет?
— Нет, — ответила она. — Что бы мы ни делали, к жизни его это не вернет.
Мне нечего было ей ответить, и мы молча прошли по доскам пристани. На борту яхты Дик, Кертис и Санде ожидали нашего возвращения.
— Ну что? — поинтересовался Кертис.
— Ничего хорошего, — вздохнул я. — Ходатайство отклонили на самом верху. Кто-то очень не хочет этого вскрытия.
— Йоргенсен?
— Возможно, — ответил я и дал распоряжение отдать швартовы.
— Погоди, — встрепенулся Дик. — Дахлер на берегу. Он кому-то звонит из отеля.
— Кому? — спросил я.
Но Дик этого не знал. И когда Дахлер вернулся на яхту, он не стал ничего объяснять.
— Кажется, я вас задержал, Билл. Прошу прощения, — извинился он.
— Ничего страшного, — отозвался я. — Я всего лишь хочу немного спуститься по фьорду.
Я снова приказал Уилсону отдать швартовы, и вскоре заработал двигатель.
Солнце уже садилось, когда мы покидали Фьерланд. На мгновение снежная шапка Йостедала, как будто парящая над поселком, окрасилась в розовый цвет. Но тут же свет померк и фьорд превратился в темный и холодный разрез в горах. Из зеленой его вода стала чернильно-черной. Сумерки сгущались очень быстро, и в деревянных домиках, столпившихся вокруг пристани, начали вспыхивать огни.
Мы обогнули мыс, и я направил яхту к деревянным мосткам небольшой пристани. От поселка нас отделяло менее мили. Чуть выше по склону виднелась одинокая рыбацкая хижина, которая, казалось, балансирует на поросшем зеленой травой уступе утеса. Мы пришвартовались к прелым сваям, и я приказал спустить на воду лодку.
— Что вы задумали? — поинтересовался Кертис.
Я огляделся. Джилл наблюдала за нами, стоя возле кокпита.
— Я не хотел ночевать во Фьерланде, потому что там остановился мой представитель, — ответил я. — Мы с ним немного повздорили. Джилл, берите в помощники Уилсона и готовьте ужин.
Когда она скрылась в люке, Кертис спросил:
— Ваш представитель — это такой коротышка в черном костюме? С круглой пухлой физиономией?
— Да, — кивнул я.
— Ну так он ушел на рыбацком судне за десять минут до того, как вы с Джилл вернулись на борт, — сообщил мне Кертис и испытующе посмотрел на меня. — Что вы задумали, Билл? — Не дождавшись моего ответа, он продолжил: — Вы собираетесь откопать тело Фарнелла, верно?
— Да, — кивнул я. — Церковь находится в очень уединенном месте. Луна встает сразу после полуночи. В нашем распоряжении будет четыре часа.
Он схватил меня за руку. В его глазах неожиданно вспыхнул гнев.
— Вы не можете этого сделать, — заявил он.
— Не могу этого сделать? — рассмеялся я. — Не будьте идиотом. Это совершенно безопасно. Там не будет ни души. И даже если нас заметят, никто не будет знать, кто мы. Поэтому я и не захотел оставаться во Фьерланде.
— Я беспокоюсь не о том, что вас поймают, а о Джилл, — ответил он.
— Джилл? — Я вспомнил ее вздох облегчения и заявление о том, что она рада тому, что эксгумация не состоится. — Джилл об этом знать не должна, — кивнул я.
— Бог ты мой! — воскликнул он. — Она побелела как мел, как только вы приказали спустить лодку на воду. Вы думаете, она не понимает, почему мы здесь пришвартовались?
— Думаю, не понимает, — кивнул я. — Вы собираетесь ей об этом сообщить?
— Разумеется, нет, — ответил он.
— Вот и хорошо, — кивнул я. — А теперь давайте все-таки спустим эту лодку.
Но он схватил меня за локоть и развернул к себе. Я почувствовал, что его пальцы клещами впились в мою кожу, и у меня мелькнуло подозрение о том, что он влюблен в Джилл.
— Вы действительно на это пойдете? — разгневанно воскликнул он.
— Конечно, — ответил я. — О, бога ради, Кертис, не будьте ребенком. Джилл незачем об этом знать. Но я должен знать, как умер Фарнелл.
— Почему?
— Разве это не очевидно? Если его убили, значит, Шрейдеру известно местонахождение залежей минерала. Если следов борьбы на теле нет, то тайна, вероятнее всего, умерла вместе с ним. Я должен знать ответ на этот вопрос.
— Вы должны знать ответ! — фыркнул он. — Вы что, вообще не способны думать ни о чем, кроме этой вашей чертовой добычи минералов? Девочка хочет, чтобы тело оставили в покое. Она не хочет, чтобы беднягу тревожили в угоду вашей корысти.
— Это не моя корысть, — запальчиво воскликнул я. — На этих залежах смогут найти работу до ста тысяч человек. Если они существуют, разумеется. Это я и собираюсь выяснить. Джилл об этом не узнает. А даже если и узнает, то, думаю, поймет. А вы можете остаться в стороне, если брезгуете трупами.
Кертис засмеялся.
— Я не брезгую, — ответил он. — Я беспокоюсь о девочке. Если вы не желаете отказываться от этой идеи, ей нужно об этом сказать. Она должна дать вам свое согласие.
— Я не собираюсь спрашивать у нее разрешения, — коротко бросил я.
— Но с ней необходимо считаться. Она имеет на это право.
— Право? — переспросил я. — У нее вообще никаких прав в этой истории нет.
— А я говорю, что есть. У нее есть право…
Я схватил его за локоть.
— Послушайте, Кертис, — произнес я. Этот нелепый спор меня утомил. — Кто капитан этого судна?
Он колебался.
— Вы, — наконец отозвался он.
— Кто отвечает за нашу экспедицию?
— Вы, — неохотно ответил он.
— Вот теперь все правильно, — кивнул я. — И спустите наконец на воду лодку. Встречаемся здесь, на палубе, в половине двенадцатого. Нас будет трое. Кроме вас и меня с нами идет Дик. Не забудьте о теплой одежде и резиновой обуви. Я позабочусь о девушке.
Какое-то мгновение он, казалось, хотел вступить в очередной спор. Но многолетняя привычка подчиняться командиру одержала верх над его так неожиданно и не к месту проснувшейся совестью. Он отвернулся и начал спускать лодку за борт.
В этот вечер за ужином все были непривычно молчаливыми. Джилл ела, не произнося ни слова и уткнувшись взглядом в свою тарелку. Только Дахлер был разговорчив. Мне очень хотелось знать, кому он звонил из отеля.
— Что вы намерены делать теперь, мистер Гансерт? — вдруг поинтересовался он.
— Ждать появления партнера Санде, — ответил я.