— Приказ президента, — отрезал Черны. — Будет лучше, если никто не узнает, чего мы, возможно, лишились.

— А он справится? — осведомился Фаулер. — Он сможет найти лодку, если она затонула?

— Питту это как воды напиться, — откликнулся Сандекер, пустив под потолок толстое кольцо дыма. — Тревожит меня как раз то, что он может обнаружить на борту лодки.

10

Человек, шагавший по палубе, нес под мышкой каждой руки по паре воздушных баллонов небрежно и без натуги, будто пуховые подушки. Руки его толщиной почти не уступали ногам, а грудь бугрилась мышцами, будто перекачанное тракторное колесо. Карие глаза и темные курчавые волосы Эла Джордино выдавали его итальянское происхождение, а подвижные брови и загнутые кверху уголки рта — его дьявольское остроумие.

Заметив приближающихся Питта и Беннетт, он прервал свой путь и встретил их у трапа, по-прежнему держа акваланги под мышками.

— Приветствую, кимосаби, [7] — сказал он Питту. — С возвращением к соленым ветрам. Хорошо долетел?

— Вполне. Вице-президент устроил так, чтобы нас прихватил «Гольфстрим» ВМФ, везший пару адмиралов в Коронадо.

— А для меня вечно дело кончается автобусом «Грейхаунд»… — Поглядев на Беннетт, Джордино улыбнулся.

— Очередная попытка пополнить экипаж красотой и изысканностью?

— Энн Беннетт, это Альберт Джордино, начальник технического отдела НУПИ — и время от времени зубоскалящий палубный матрос. Мисс Беннетт из СКР ВМС, она присоединится к нам на время поисков.

— Рада познакомиться, мистер Джордино.

— Рад. Зовите меня Элом. — Он тряхнул баллонами.

— Обменяться рукопожатием можем потом.

— На этой охоте они нам вряд ли понадобятся, — заметил Питт. — Глубина, скорее всего, будет слишком велика.

— Руди сообщил лишь, что это подводные поисковые работы. А какого рода, не сказал.

— Потому что не знал. Он на борту?

— Да. Мы все только что вернулись с похорон нынче утром.

— Бадди Мартина?

Джордино кивнул. Мартин, капитан «Дрейка», скоропостижно скончался от внезапной болезни.

— Сожалею, что не поспел вовремя, — вздохнул Питт.

— Бадди был мне верным и дорогим другом. Нам его будет отчаянно не хватать.

— У него была бирюзовая кровь, — сказал Джордино, подразумевая цвет, в который покрашены все суда НУПИ.

— Но теперь временное командование над кораблем принял Руди. Как по мне, так он настоящий капитан Блай. [8]

— Обычно я стараюсь держать Руди как можно ближе к Вашингтону, — обернулся Питт к Энн, — чтобы стоял на страже бюджета НУПИ.

— Вы найдете его в лаборатории, — сообщил Эл, — пестует свой выводок глубоководной рыбы.

Найдя пару свободных кают, Питт и Энн забросили в них свои дорожные сумки и отправились разыскивать Руди Ганна. Много времени поиски не потребовали, потому что «Дрейк» невелик — это новейшее и самое миниатюрное судно флотилии НУПИ. И хотя этот исследовательский корабль длиной чуть более ста футов предназначен для прибрежных изысканий, в открытом море он вел себя выше всех похвал. Его тесная палуба несла батискаф на трех человек и автономный подводный аппарат. Каждое помещение, не занятое его небольшой командой, было отведено под исследовательские лаборатории.

Войдя в одну из лабораторий, они оказались в почти непроницаемом мраке. При погашенных светильниках и плотно зашторенных иллюминаторах единственным источником света в нем выступали несколько крохотных синих лампочек под потолком. Очевидно, кондиционер лаборатории работал безостановочно, потому что температура, по ощущениям Питта, не превышала градусов пятидесяти.

— Закройте дверь, пожалуйста.

Когда глаза привыкли к темноте, они смогли разглядеть обладателя голоса — худого мужчину в пиджаке, сгорбившегося над большим аквариумом, занимающим почти всю лабораторию. Он пристально вглядывался в емкость сквозь очки ночного видения.

— Снова подглядываешь за брачными играми грунионов, Руди? — спросил Питт.

Узнав голос, тот выпрямился и повернулся, чтобы поприветствовать гостей.

— Дирк, я и не знал, что это ты, — стащив прибор ночного видения, Ганн заменил его очками в роговой оправе.

Демобилизовавшись, этот бывший капитан военного флота стал заместителем директора НУПИ. Как и его начальник, Ганн старался удрать из затхлого кабинета в Вашингтоне при каждой удобной возможности.

Питт познакомил Руди и Энн.

— А к чему такая холодная и темная комната? — полюбопытствовала она.

— Идите поглядите, — Ганн вручил ей очки ночного видения и подвел к аквариуму, где Энн, надев очки, заглянула внутрь.

С полдюжины мелких рыбешек лениво накручивали круги, источая голубоватое сияние в призрачном свете. Но они не походили ни на одну из рыб, виденных Энн за всю жизнь, — плоские прозрачные тела, громадные выпученные глаза и множество рядов сабельно-острых зубов, торчащих из разинутых пастей. Она поспешно отступила от аквариума.

— Что это за твари? Просто кошмар какой-то!

— Питомцы Руди из глубин, — пояснил Питт.

— Их научное название Evermannella normalops, — уточнил Ганн, — но мы зовем их саблезубами. Это необычный вид, встречающийся только на очень больших глубинах. Мы обнаружили большой косяк, процветающий вокруг глубоководного термального источника близ Монтерея, и решили поймать парочку штук для изучения. Потребовалось порядком понырять на батискафе, но нам удалось доставить наверх целых двадцать, а эти — последние, которых мы еще не переправили на берег.

— Они выглядят так, будто могут объесть вас, оставив без штанов.

— Несмотря на их внешность, мы полагаем, что они не хищные. На самом деле они довольно кроткие. Есть других рыб они вроде бы не хотят, так что мы полагаем, что они могут оказаться падальщиками.

Энн затрясла головой.

— Все равно не собираюсь совать руку в аквариум.

— Не тревожьтесь, — успокоил ее Питт. — В двери вашей каюты есть замок — на случай, если они ночью отрастят ноги.

— Они ничуть не хуже, чем домашние золотые рыбки, — заявил Ганн. — Уродливые золотые рыбки, способные жить на глубине в милю.