Сьюзан снова с отчаянием затрясла головой:

– Нет! Моя дочь погибла, когда ей было тридцать три. Я хорошо помню. Это случилось почти сразу после ее дня рождения. Нам позвонили из Чикаго. – Женщина замолчала, собираясь с силами. – Звонила ее соседка из смежной квартиры. Она сообщила нам ужасную новость. В их доме случился пожар, и Сара не смогла выбраться из огня. От нее ничего не осталось, только пепел! – Голос миссис Дэвидсон сорвался, но усилием воли она постаралась взять себя в руки. – Я долго не могла поверить, что Сары больше нет в живых. Все думала, что мне снится страшный сон, вот проснусь, и все будет хорошо. Но сон не кончался! – Она кинула умоляющий взгляд больших карих глаз на Джулию. – Почему? Почему мне сказали, что она погибла, если это неправда?

Джулия нервно сглотнула слюну. Сердце ее разрывалось от жалости к старушке. Непросто это – вспоминать подробности гибели собственного ребенка. А тут еще странное известие о том, что, оказывается, ее дочь не погибла тогда при пожаре, а прожила еще целых двадцать пять лет, но ни разу не подала весточки своим родителям. Почему?

– Мне мама сказала, что вы отказались от нее, когда она забеременела. Как вы думаете, почему она так говорила?

На лице женщины появилось замешательство.

– Понятия не имею! Сара была однажды беременна, но беременность оказалась внематочной. Пришлось делать операцию, потом она долго болела. А в итоге врачи сказали ей, что у нее больше не будет детей. Вскоре ее приятель бросил ее. Сказал, что не хочет жениться на женщине, которая не сможет подарить ему детей. Саре пришлось многое тогда пережить.

Джулия не могла поверить своим ушам.

– Но мама родила меня! И второго ребенка, мою сестру Элизабет. То есть у нее случились целых две беременности после той, первой!

– Сколько вам лет? – спросила у нее Сьюзан.

– Двадцать восемь. Мама родила меня в тридцать лет. Как вы могли ничего не знать о моем существовании? Ведь я появилась на свет за три года до того, как случился пожар.

Миссис Дэвидсон начала говорить и тут же закашлялась. Рыдания душили ее. Она поднялась с кушетки и пробормотала:

– Мне надо… Прошу прощения! – и, пошатываясь, медленно побрела в ванную комнату, всю дорогу громко всхлипывая.

– Ужасно! Мы просто убиваем ее! – с отчаянием в голосе прошептала Джулия.

– Нельзя останавливаться на полпути! – резонно возразил Алекс. – И потом, тебе не кажется, что женщина тоже заслуживает того, чтобы знать правду?

– Кто знает? Может, неведение сделало бы ее более счастливой. А так я приехала и разрушила всю ее прежнюю жизнь. Дочь лгала ей, целых двадцать пять лет не давала о себе знать. Разве это не трагедия?

Джулия не могла понять, как ее мать, ее ласковая, нежная, чуткая мама оказалась способной на подобное вероломство. Как она могла отвернуться от своих родителей? Нет, это какое-то недоразумение! Или на то была особая причина? Вдруг Сара вполне искренне верила в то, что родители отказались от нее? Но почему?

– Как жаль, что мы не застали в живых деда. Наверняка он знал много больше своей жены.

– Каждый что-то да знает! – прозорливо заметил Алекс. – Просто нужно запастись терпением и задать старушке столько вопросов, сколько нужно. Вот так, совместными усилиями, мы и докопаемся в итоге до правды.

– Ох, боюсь, долго придется копать!

– А ты сосредоточься на главном! Все лишнее – в сторону!

– Это твой стиль поведения в критических ситуациях? Ставишь сердце на предохранитель и вперед?

– Иначе не выживешь!

– Не знаю, не знаю! Я не люблю причинять людям страдания.

– Это как и с какой стороны посмотреть. Ведь страдания миссис Дэвидсон, в конце концов, обернулись и хорошим. Да, она потеряла дочь, зато теперь у нее две внучки. Согласись, почти равноценный обмен!

Она улыбнулась его шутке, понимая, что он просто пытается поднять ей настроение.

– Не вполне с тобой согласна, но спорить не стану!

В этот момент в гостиную снова вошла миссис Дэвидсон с пачкой бумажных носовых платков. Глаза у нее были красными от слез, и вообще, она буквально на глазах постарела лет на десять. Но плакать она перестала, а это уже кое-что.

– Вам лучше?

– Не думаю. Но я тем не менее хотела бы выслушать всю историю до конца.

– Спасибо! – улыбнулась ей Джулия с теплом и благодарностью. – Ваше согласие так много для меня значит.

– Неужели вы и правда моя внучка? – в голосе старой женщины прозвучало изумление, но при этом никакого недовольства на лице.

– Скорее всего! Однако давайте сядем и начнем все по порядку!

– Тогда предлагаю начать с тех самых пор, как Сара отправилась на учебу в Северо-Западный университет, – подал голос Алекс.

Джулия помогла Сьюзан устроиться на диване и села рядом.

– Сара пробыла в Чикаго достаточно долго, – медленно начала женщина, нервно теребя пальцами носовой платок. – Вначале она получила степень бакалавра, потом начала готовиться к защите магистерской диссертации. Она мечтала работать в ООН или в другой престижной международной организации такого же уровня. Дочь всегда горела желанием служить людям, хотела переделать мир в лучшую сторону. Она могла часами слушать свою бабушку, мою мать, о старых временах, о том, как жилось людям раньше. Думаю, именно тогда у Сары проснулся интерес к языкам. Она часто звонила бабушке и старалась избавиться от акцента в разговоре с нею.

У Джулии оборвалось сердце. Она уже догадалась, какой именно акцент мешал ее матери. Она глянула на Алекса и поняла, что тот тоже догадался.

– А на каком языке они разговаривали с бабушкой? – спросил он.

– На русском! А разве я не сказала? Прошу простить меня! Дело в том, что моя мать была родом из России.

9

– Ваша мать была русской? – воскликнула пораженная Джулия.

– Да, моя мать эмигрировала в Америку из России незадолго до революции. Она не забыла родной язык и хорошо говорила на нем до последних дней. Не то что я! Я русского не знаю вовсе. Мне в свое время даже не нравилось, что мама говорит на иностранном языке. Но Сара была совсем другой. Моя мать переехала к нам, когда Сара была еще подростком. Они очень привязались друг к другу. – Еще одна слеза скатилась по щеке старой женщины. – Мама умерла, когда Саре исполнилось двадцать четыре. Она тяжело переживала смерть бабушки. – Женщина смахнула слезу искомканным носовым платком.

С чего начать, размышляла Джулия в страшном смятении ума и чувств. Вопросов много, но какой из них следует задать в первую очередь? Она поднялась с места и возбужденно прошлась по гостиной. Подошла к камину и взяла фотографию, стоявшую на каминной полочке, на которой были запечатлены Сьюзан и какой-то мужчина, скорее всего, ее муж.