Подумайте об этом!
Я в Израиле. Не могу поверить своим глазам, какого же прогресса достигла эта страна. Я часто говорю окружающим: «Америка – здесь» в том смысле, что «Америка» означает «благоденствие», «высокий уровень жизни» и так далее.
Только в Израиле все беспрерывно на что-нибудь жалуются. Как будто люди специально ищут повод для недовольства.
Это напоминает мне анекдот:
Что спрашивает официант, подходя к столику, за которым сидят пожилые еврейские дамы? Он спрашивает:
– Вам хоть что-нибудь понравилось?
Если подумать, я не могу припомнить ни одной своей поездки в Израиль (а я езжу как минимум раз в год на протяжении вот уже 47 лет), чтобы люди не сетовали на то, как ужасно жить в Израиле по той или иной причине.
Потом меня осенило, что не каждый израильтянин жалуется. Жалуются евреи. Они никогда не бывают всем удовлетворены. Мои еврейские клиенты, какого бы успеха они ни достигли, ворчат, стенают и непрерывно выражают недовольство.
Поразмыслив, я понял, что синдром постоянного недовольства характерен не столько для евреев, сколько для всех моих знакомых, относящихся к предпринимательскому типу (E). Просто так вышло, что представители еврейского населения больше склонны к предпринимательству.
Вот оно как! Оказывается, людей Е-типа на перемены (часто это перемены ради перемен) толкает чувство глубокой неудовлетворенности, ощущение, что чего-то не хватает, или разлад с самим собой.
Когда E недоволен сам собой, он пытается заполнить внутреннюю пустоту, осуществляя перемены снаружи: создавая деловые империи, устраивая революции или становясь лучшим из современных ученых.
Вот как E оказывается во главе перемен.
Мы – люди Е-типа – несчастные люди, пытающиеся найти покой во внешнем мире, а не внутри себя.
Мы – люди Е-типа – вечно недовольные и несчастные люди, пытающиеся найти покой и счастье во внешнем мире, в то время как по-настоящему это возможно найти только внутри себя.
Какие выводы можно из этого извлечь?
В первую очередь как организационный терапевт я понял, что постоянные жалобы Е-типа следует воспринимать скептически. Я буду стараться меньше расстраиваться по этому поводу, чтобы не превратиться в плохого консультанта, который в принципе не способен помочь клиенту добиться самореализации и удовлетворения.
Более того, я решил воспринимать обвинения своих клиентов в некомпетентности как признак их внутренней борьбы с самими собой. И я должен научиться отличать настоящие проблемы от потребности людей иметь проблемы.
Наконец, я не буду забывать, что клиентам Е-типа нужно оставлять хотя бы одну нерешенную проблему – иначе они чувствуют себя не в своей тарелке.
И если подумать, это относится и ко мне самому!
Я только что закончил читать книгу, от которой не мог оторваться до последней страницы. Это Treblinka («Треблинка») Жана-Франсуа Штайнера. Впервые опубликованная на французском в 1966 году, «Треблинка» была переведена на 16 языков. Издательство Simon & Schuster опубликовало первый английский перевод в 1967 году.
Эта книга – своего рода дневник произошедшего в Треблинке, лагере смерти, где около миллиона евреев были убиты в газовых камерах, а их тела сожжены, чтобы не оставить улик о произошедшем зверстве [17] . Среди жертв Треблинки были мои бабушка и дедушка, три дяди, три тети и шесть двоюродных братьев и сестер.
Больше всего в книге меня затронули размышления автора о природе еврейской души, о том, каково это – быть евреем.
Иногда, читая книгу, наталкиваешься на одно предложение, ради которого стоит прочесть сотни страниц. «Треблинка» намного богаче.
Например, автор объясняет, почему миллионы евреев безропотно отправились на смерть.
Вот его слова: «Самое важное – не правда, а надежда».
Это разгадка многих тайн, которые я обнаружил, пытаясь истолковать типичное еврейское поведение.
Евреям трудно принимать решения, потому что они всегда видят у проблемы больше граней, чем необходимо для ее решения.
С одной стороны, мы, евреи, любим поспорить на любые темы, поворачивая предмет беседы и так и сяк, разглядывая его со всех сторон, как будто мы просто обязаны найти конечную, абсолютную правду. (До которой мы, между прочим, никогда не доберемся, даже если будем спорить тысячи лет.)
Но такое поведение относится к интеллектуальной сфере. Что же касается тем личных, глубоко эмоциональных, мы делаем противоположное: прячем голову в песок, отказываясь признать реальность и цепляясь за надежду вопреки здравому смыслу.
Когда я спрашиваю израильтян, как они собираются решать сложную задачу, зачастую я слышу в ответ: «Yihye beseder» – «Все будет хорошо». И точка. «Расслабьтесь – все наладится!»
В интервью телестанции CBS в октябре 1956 года Бена Гуриона, первого премьер-министра Израиля, спросили, надеется ли он, что Израиль спасет чудо. Он ответил: «В Израиле, чтобы считаться реалистом, вы должны верить в чудеса».
В ночь Песаха вот уже тысячи лет каждый еврей произносит ритуальные слова: «В следующем году – в Иерусалиме». Даже если он сидит в тюремной камере, приговоренный к казни на следующее утро, все равно: «В следующем году – в Иерусалиме».
И какой псалом, популярный в синагогах по всему миру, Израиль сделал своим национальным гимном? «Hatikvah» – «Надежда». Вот приблизительный перевод:
Наша надежда еще не потеряна,
Надежда, живущая две тысячи лет,
Стать свободными в нашей земле –
Земле Сиона и Иерусалима.
Израиль уже более 60 лет – свободное государство, но мы по-прежнему поем эти строки. На что мы надеемся сегодня?