Пришли в основном мальчишки. Прибыла, пошатываясь на высоких каблуках, парочка сильно накрашенных маленьких девчонок. Если как следует отмыть их лица, увидишь, что еще вчера они учились в начальной школе. Наверное, чьи-то младшие сестренки, сделавшие все возможное, чтобы не пропустить вечеринку. Девчонки моего возраста четко разделились на две категории — завзятые тусовщицы устрашающего вида в коротких топах, с торчащими из пупков кольцами и несчастные создания в стиле 50-х, в вечерних платьях, как у взрослых леди.
Наверное, Магда и Надин на меня разозлятся за то, что я их сюда позвала. Ну и ладно — я сама на них обижена: не будут без меня собираться!
От Рассела тоже мало радости. Сижу с ним в обнимку в тесном кресле, точно он меня демонстрирует своим приятелям. Подруга! По его поведению не скажешь, что он мною гордится. Я тщательно готовилась к вечеринке Выбирала, примеряла… и отвергла треть собственного гардероба. Даже покопалась в шкафу Анны и примерила пурпурное бархатное платье свободного покроя. Это на Анне оно болтается, а на мне сидит в облип и смотрится слишком вызывающе.
Решила, что не надо выглядеть, словно ты изо всех сил готовилась, поэтому в конце концов и остановилась на мягком пушистом свитере. Он не из тех, что придумала Анна, — обычный черный свитер с V-образным вырезом, в котором чуть-чуть видна ложбинка между грудей. Сказать «чуть-чуть» — значит ничего не сказать, поэтому под свитер пришлось надеть темную обтягивающую майку. Еле-еле втиснулась в черные джинсы. Всякий раз, когда их надеваю, кажется, что они сели, хотя мне все же удается застегнуть молнию. Влезла в сапоги с узкими носами, которые уже начинают жать, но не отваживаюсь их сбросить — вдруг у меня пахнет от ног!
Выгляжу я совсем неплохо, особенно если учесть, что я до конца не выздоровела, но Рассел не проявляет должного энтузиазма.
— Привет, Элли! Ты что-то изменилась.
— Как видишь, — резко отвечаю я.
— Понятно, ладно, идем, — говорит он, поправляя ворот рубашки.
— У тебя новая рубашка, Рассел? Красивая!
На самом деле ничего особенного. Обычная синяя шелковая рубашка — по-моему, слишком тонкая и скользкая, но стараюсь быть великодушной.
— Мне ее Цинтия подарила, — бормочет он, пытаясь к ней привыкнуть. — По-моему, немного старомодная.
— Вовсе нет! Тебе идет.
Жду, когда он обратит внимание на мой наряд.
— Я нормально выгляжу?
— Что? Да, отлично.
Видно, что ему все равно.
— Тебе не кажется, что я одета слишком просто?
Мне хотелось, чтобы меня разуверили. Не тут-то было!
— Ну, это же вечеринка! Может, переоденешься во что-нибудь пошикарней?
Мне захотелось его ударить.
— Это не мой стиль, Рассел. Что ты предлагаешь? Бикини с блестками и диадему на голову?
— Ладно, не кипятись. Просто я подумал… может, в юбке было бы лучше? И в туфлях на высоких каблуках, чтобы показать ноги. Ну хватит, не морочь себе голову! Пойдем!
Я жду.
— Что еще?
— Не хочешь посмотреть письмо от Николы Шарп?
— Ты же мне его по телефону зачитывала. Поздравляю! — говорит он и небрежно чмокает меня в щеку, будто целует старую тетушку.
Не могу поверить! Я-то думала, Рассел за меня по-настоящему порадуется. А он, когда я ему позвонила, почти ничего не сказал. Даже не придрался, как папа, будто не я придумала мышку Мертл, и нечего ее себе приписывать! Когда наконец я дала ему понять, что обижена, он холодно сказал:
— Молодец, Элли.
Словно такие письма люди каждый день получают! Вот если бы к нему пришло письмо личного характера от самой Николы Шарп — то-то бы он обрадовался!
Я бы им гордилась! А ведь я не победительница — Рассел еще может получить приз.
— Подожди, Рассел. Ты еще выиграешь! — шепчу я, прижимаясь к нему и желая продемонстрировать свою нежность перед его друзьями.
— Нечего меня опекать, Элли! Не надо об этом говорить! — шипит Рассел.
Склонившись надо мной, он грубо меня целует, пытаясь засунуть язык мне в горло. Раздаются грубые одобрительные возгласы и свистки. В негодовании вырываюсь из его объятий.
— Не дергайся, Элли, — шепчет Рассел.
— Только посмей еще раз — я тебе язык откушу! Не думай, что меня можно сначала оскорбить, а потом облизать — лишь бы произвести впечатление на своих придурков!
Говорю шепотом, чтобы никто не услышал, но меня выдают жесты.
— Ух-хо-хо! Похоже, влюбленные голубки повздорили! — орет Биг Мак.
Он издает глупые звуки и пытается еще давать нам советы.
— Пора подрасти! — говорю я.
Выбираюсь из кресла и хочу чего-нибудь выпить. Водки. На самом деле я пью ее в первый раз. Пробую очень осторожно — вовсе не противно, особенно с тоником. По моему, у водки вообще нет никакого вкуса. Быстро проглатываю и принимаюсь за следующую порцию.
Понимаю, что поступаю глупо, но мне все равно. Не собираюсь возвращаться к Расселу. Во всяком случае, пока он не даст понять, что раскаивается в своем поступке. Но это вряд ли. Он намеренно меня игнорирует, отпуская грязные шуточки вместе с Биг Маком и другими приятелями. Они покатываются со смеху. Ведут себя как дети. Может, Надин права, когда говорит, что невозможно дружить с ровесниками?
Похоже, подружки никогда не придут. По правде говоря, я на них не очень-то и обижена. Нет, погодите! Слышу их голоса в холле и звон браслетов Надин. Девчонки входят в гостиную. Раздаются одобрительные свистки. Обе краснеют, хотя пытаются не подать вида, что смущены. Они сногсшибательно выглядят. Надин надела черный кружевной топ, странную асимметричную юбку и очень высокие сапоги с пряжками и длинными носками, как у ведьмы. На Магде красный свитер, открывающий плечи, очень короткая блестящая черная юбка, черные колготки в сеточку и черные туфли.
— Это подружки Элли? — удивленно спрашивает Биг Мак. — Рассел, ты выбрал не ту девочку из их троицы!
Чувствую, что сильно краснею, и наливаю себе еще водки, чтобы успокоиться. Рассел молчит — ни слова не говорит в мою защиту. Наверное, согласен с Биг Маком.
Да ну его! Может, я сама выбрала не того парня! Все мальчишки на вечеринке отвратительные! Пойду к Надин с Магдой, и мы чудесно проведем время.
Только получается не так, как я хотела. Магда и Надин окружены мальчишками. Впереди Биг Мак. Я остаюсь в стороне. Приходится общаться через плечи других гостей. Подружки меня сначала даже не слышат. Приходится повысить голос. Неожиданно музыка стихает, и я одна кричу в комнате, где все остальные притихли. Присутствующие смотрят на меня как на сумасшедшую.
— Ты как себя чувствуешь, Элли? — шепчет Магда, пробираясь ко мне сквозь толпу воздыхателей и отводя в сторону.